А помнишь...

Того, с кем захочешь состариться, встречаешь не каждый день.
Ветрено, лучше кашне надень.
Я помню тебя насмешливым, юным, ты был так же высок и сутул.
Однажды ты из-под сына комбрига на школьном вечере выбил стул –
в стремлении к справедливости, как ни странно,
потом заручился помощью главного местного хулигана
и чуть не устроил коллективную драку на пустыре.
Да ладно, брось, не особо и постарел…
Поумнел? Это может быть, надеюсь, что да, хотя…
Я была тихоня, серая мышь, дитя.
Играла – ноктюрны Шопена и в куклы, крошила хлеб голубям.
Боялась людей, а тебя и подавно: попробуй пойми тебя.
И из-за шторки смотрела украдкой, как после школы, один,
ты с внезапной полу-болонкой на улицу выходил –
длинноногий, засунув руки в карманы или сложив на груди,
и она смешно семенила, подпрыгивая, впереди.
А помнишь, как ты подрался с бывшим другом в спортзале,   
и тебя с вещами к директору вызывали,
и самая яркая девочка в школе – да, и такое было –
тебя зауважала и оценила.
А потом мы встречались в компании во дворе, у качелей.
И уже тогда дни, как листва, летели.
Я раньше всех сбегала домой, в свой привычный омут на дно,   
а ты с крыши соседнего дома вычислял, где моё окно.
Знает лишь часовой механизм в уставшем от боли теле,
сколько воды с тех пор утекло и сколько мы соли съели,
прежде чем… что ты? Да, тепло, только не оставляй одну.
Дай-ка, воротник тебе застегну.