Житейское обычное

            1.               
Повздорив с  собственной женою,
решил Мокей, являя прыть,
с душевным гневом и тоскою,
себя смертельно уморить.

И целый день, всё воскресенье,
следил, хватаясь за живот,
как Божье лучшее творенье
бессовестно и пьёт, и жрёт.

И у него приспели сроки
принять законные корма,
ибо желудочные соки
в нутре почти сошли с ума.

Но, к воздержанью непривычный,
презрев в сердцах питьё и снедь,
он истерично, героично
решился всё же помереть.

Чтоб над его грядущим гробом
его грядущая вдова,
сия никчемная особа,
сочла, как была неправа.
   
          2.

…Настала ночь. Всё тихо в хате.
Жена давно уж на боку.
А он, как диверсант завзятый,-
на «дело» - к холодильнику.

А там борщок, колбаска, сальце,
и холодец, и варенец,
всё для несчастного страдальца,
изголодавшего вконец.

Жируй, пируй, пока жуётся,
пока врасплох, кто не застал.
И вдруг – жена в дверях.
Смеётся:
- Что умертвляться перестал?

И очумел Мокей в испуге,
хотя обычно был не трус.
Пытаясь проглотить в натуге
застрявший в глотке смачный кус.

Но справившись, огладил брюхо,
и возгласил: -Ты знаешь, мать,
я порешил, что с голодухи
мне несподручно помирать.

И осмелев, уже привычно,
покорный выпавшей судьбе,
достал бутылочку «Столичной»,
плеснул любимой и себе.

Ну, а затем …
На этом, впрочем
закончу сей банальный стих,
узнав потом, ка-а-кая ночка,
кааакая ночь была у них!