История про мета-человеческое воспоминание

Действующие лица и состояния:
ломтики, дольки, гробницы границ сознания.
Тело и голова в ломках.
Голоса в перепонках звучат громко,

только сипло, как символ выносимый.

Перемены настроения рефреном.
На сцене трое: running with, without and being itself a gun*.
Хоть стареют, но не умирают, кто такие и что такое —
имена их ты знаешь, только вспомнить попробуй сам.

Тут четвёрная входит, в руках её скипетр — символ и идол власти.
«Мелок Сенай» — утверждал Моисей ей, горя.
Звукоряд врубает последняя — ор хоровой из ветхой маски.
Царапает крик этот хтонный зрачков моих зеркала.

Место действия: карточные белые пятна,
прислали письмом странномарочном.
Итого нас, героев, пятеро
или прима спятила,
или время вспять идёт:

многоточиями легенды, а обилие сценок — бледная
попытка острочить выплаты по аренде?

Только помни, что думать вредно.

И ни занавеса, ни зрителей, ни зала.
Заключительный поезд в реальность покинул пределы вокзала.

Вот, сказала,

только в зале, где всех показала,
много гари, а света мало. Слишком мало.

Чтобы много, стать бы Богом,
встать бы с Богом
рядом, близко, и историю эту искрой
от глаголов всех прогореть, зачитать…

Только пятеро те молчат
и мемасы кидают в чат.