Под звездой Батуми

Когда он надевал капюшон, -- шел по улице или стоял в вагоне трамвая, -- он пытался этим скрыть, что он русский, свою коротко стриженную спортивную прическу и голубые глаза, которые еще недавно были его преимуществом, но в Батуми он почему-то это скрывал.

По сутулости его айтишной фигуры в кажуальном свободном костюме цвета какао, ему можно было дать не больше тридцати лет. Только глаза его смотрели с грустью и говорили, что он прошел много испытаний в жизни. Одно время даже держал майнинг-ферму в Киеве, наслышавшись едких украинских шуток, и в Батуми любил иногда вставлять их с иронией в свой жаргон релоканта. Друзья знали, что этой весной в Стамбуле его бросила девушка и что живет он с тех пор с черной дырой в душе, в которую проваливается абсолютно все, и ничто не может ее заполнить. Он никогда и никому не открывал этой тайны, но иногда невольно она давала о себе знать, -- неприятно шутил, если разговор касался девушек.

Все было позади, и скорый сбор вещей и столпотворение на «верхнем ларсе», и тревожный контент новостей, и неприятные разговоры с родственниками по видеосвязи.

Это все в прошлом, а сейчас он спокойно шел по улицам утреннего Батуми, чтобы заверить какие-то документы с той беззаботностью, которая могла быть только у человека, который наконец успокоился и за долгие годы нашел себя. Погода была прекрасная, начинался тихий, сухой, солнечный сентябрьский день, когда на тротуарах так приятно шуршат под ногами еще зеленые опавшие листья. И вот, разговаривая через гарнитуру с мамой, он случайно поднял глаза и увидел её: она шла впереди него быстрым шагом, очень стройная, изящная в сером костюме, в босоножках на невысоком каблуке. На голове у неё был красивый платок, в руке - зонт. Видя её, он понял, что-то в ней ему ужасно нравится, а кроме того, кажется, несколько странным: ему захотелось узнать почему и куда спешит эта молодая красивая девушка. Казалось бы, мало ли бывает у людей спешных дел. Но все-таки дела этой незнакомки по какой-то причине интересовали его. Бессознательно он нагнал её, почти сравнялся - и оказалось, что это не напрасно.
Впереди, за углом, стояла древняя грузинская церковь, которая не закрывалась по ночам, потому что в ней пели прихожане. Он увидел, что она направляется прямо к церкви, хотя день будничный и такой час, когда никакой службы еще нет. Быстрым шагом она порхнула за оградку, с трудом открыла тяжелую дверь. Он хотел ей помочь, но не успел, оставшись у порога на секунду, смотрел, как она исчезает в сумраке храма, выключая гарнитуру и ставя телефон на беззвучку. В старенькой церкви никого не было, и она, не видя его, скорым и легким шагом подошла к алтарю, перекрестилась и гибко опустилась на колени. Поправив платок, закинула голову, прижав руки к груди. Зонтик ее упал на пол. Он наблюдал со стороны, как она смотрела на алтарь настойчиво, молящимся взглядом, каким верующие люди просят божьей помощи в горячем желании чуда. В узкое окно слева от него, с железной решеткой, светил желтоватый утренний свет. Он был такой спокойный, будто тоже старинный. Впереди, в сводчатой и приземистой глубине церкви, уже сумрачно, мерцало золото на образах алтарной стены. Девушка, стоя на коленях, не сводила с них глаз. Тонкая талия, туго обтянутые бедра, каблучки, изящной обуви... Как это было необычно и неестественно видеть в храме...

Еще через минуту она прижала платок к глазам, поклонилась и, быстрым движением подняв зонтик, гибко встала и побежала к выходу. Внезапно заглянув ему в лицо, она просто обожгла его своей красотой, которая была как через призму умножена ужаснейшим испугом, вдруг мелькнувшим в ее блестящих от слез зеленых глазах...

Странно было то, что в тот же вечер, то есть, вернее, поздно вечером, он опять встретил ее. Но уже в другой обстановке. Бесцельно гуляя по набережной Батуми в тот же осенний вечер, он случайно зашел в небольшое казино при отеле Редисон, недалеко от той же старой церкви. На отеле горела яркими огнями реклама. Он бессознательно остановился перед светящимся гипнотизирующим баннером, на котором были изображены красивые молодые люди, ярко и весело проводящие время за игрой в карты. В казино было светло, и его потянуло на этот свет из темноты прибрежной ветреной улицы.

На рецепции стояла девушка с неприязненным русским лицом.
Он, стесняясь, показал русский паспорт, заполнил анкету и быстро прошел в полную гостей мягко освещенную залу, где размещался шведский стол, перед входом в игровую зону. Он скромно сел за столик в самом дальнем углу и, рассеянно, стал рассматривать картинки комплиментарного меню, частью подписанное на грузинском, частью на английском, расплывшимся лиловым маркером на ламинированном листе.
В зале было много местных таксистов и турецких туристов, озадаченных выбором яств со шведского стола и оживленными беседами. Все они пили чай в турецких стаканчиках на прозрачных блюдцах.
      После двух кружек капучино он отправился на шум игральных столов и свет сафитов. Пройдя через зал с трезвонящими слотмашинами, он совершенно произвольно занял место на краешке стола рулетки, которая не переставала крутиться как карусель в детском парке аттракционов.
За рулеткой шуршали фишками два молодых грузина-крупье. Чуть в стороне от них, на кресле инспектора, сидела очень симпатичная девушка славянской внешности с улыбкой богини.
Ее внимание привлек какой-то неспокойный игрок, сидящий справа от него, и он успел поймать ее безучастный, но вежливый взгляд зеленых глаз.
         Она кокетливо прятала под короткой, форменной юбкой свои изящные колени девушки, которой еще не было тридцати.
-- Гамарджоба, генацвале [здравствуй, дорогой (груз.)], -- сказала она приятным голосом.
Она показалась ему такой хорошей, что он смутился и неловко ответил:
-- Драсте... Но вы ведь русская?
-- Русская. Извините, выработалась привычка говорить с гостями по-грузински.
-- Да разве у вас много бывает грузин?
-- Довольно мало, но все непременно играют. Вы будете делать ставки?
-- Да, но я совсем не умею играть... Может вы подскажете, посоветуете что-нибудь.
Она стала перечислять заученным тоном:
-- Сейчас мы с вами за столом американской рулетки. На поле есть различные варианты ставок, можно ставить на число, можно ставить на сектора, -- и она показала красивым жестом на поле, покрытое толстым слоем фишек перед очередным спином...
-- Прекрасно. Можно я поставлю эту фишку на красное.
-- Можно вашу карту гостя?
Она взяла рабочий планшет и сделала там какие-то отметки. Руки у нее были не загорелые и благородные, форма на ней была аккуратно выглаженная и чистая.
-- На шансы можно ставить от пятидесяти. У вас фишка номиналом в пять. -- Как скажете, я поставлю 50 на красное.
Рулетка закрутилась, и выпал зеро.
-- Может, в следующем спине повезет? Присмотритесь к дюжинам или линиям, новички всегда на них выигрывают...
Он опять взглянул на нее: очень красивый пурпурный фартук покрывал красное платье с клетчатыми вставками. Красиво выдавались под ним груди сильной молодой восточноевропейской девушки... Полные губы не накрашены, но свежи, русые прямые волосы ниспадали длинным водопадом по плечам, кожа на руках была шелковая, ногти блестящие и чуть розовые — безупречный маникюр сверкал алмазами в свете сафитов...
-- Куда же мне поставить? -- сказал он, улыбаясь. -- Если позволите, на ваш возраст.
-- Тогда ставьте на 27? -- Она засмеялась.
-- Девятнадцать черное. -- Важно сообщил уже по-русски дилер, ведущий игру.
-- Видимо, вы намного моложе! Зачем же вы себя так старите, вам 19, а не 27!рулетка никогда не врет!
Теперь заулыбалась не только она, но и весь персонал игорного стола.
Она что-то отметила в смартфоне и ее позвали на минуту за другой стол стоящий рядом.
Подошла официантка и вежливо предложила винную карту.
-- Нет, гмадлобт, ни крепкого, ни вина мне сейчас не хочется. Тем более за игрой!
-- Хорошо. -- На чистом русском ответила официантка и направилась к другому столику.
Но вот вернулась та, которая завоевала все его внимание этим вечером. Он смотрел на то, как ровно она держалась, как растягивалось на ходу ее облегающая короткая юбка... Да, вежливость и безразличие, все повадки и движения скромной и достойной девушки на своем рабочем месте. Но дорогие хорошие туфли. Откуда? Есть, вероятно, взрослый, состоятельный "мегобари"...
Он давно не был так оживлен, как в этот вечер, благодаря ей, и последняя мысль возбудила в нем некоторое раздражение. Да, из года в год, изо дня в день, втайне ждешь только одного -- счастливой любовной встречи. Живешь, в сущности, только надеждой на эту встречу -- и все напрасно...
В этот вечер он проиграл 300 лари. На эти деньги он жил месяц в Грузии.
На другой день он опять пришел и сел за тот же стол рулетки. Она была сперва занята, разбиралась с спорной ситуацией за столом покера. Она что-то говорила двум туркам и кивала головой, отмечая на смартфоне. Потом ее сменили. Через 20 минут она вернулась и направилась к нему с легкой улыбкой, уже как к знакомому.
-- Добрый вечер. Приятно, что вам у нас понравилось.
 Он весело приподнялся:
-- Здравствуйте. Очень понравилось. А как вас зовут?
-- Она показала на серебристый бейджик.
-- Татьяна. А вас, Александр? -- Засмеялась она.
-- Да, вы, наверно, в анкете подсмотрели.
Они обменялись взглядами, и она подняла игриво свой планшет:
-- В комплиментарном у нас сегодня лангусты. Повар замечательный, на яхте у Пригожина работал.
-- Прекрасно, лангусты так лангусты... А вы давно тут работаете? -- Третий месяц в Иберии.
-- А раньше где?
-- Раньше в Ереване, в казино "Шангри Ла".
-- Верно, из-за войны в Карабахе уехали оттуда?
-- Да, по доброй воле не ушла бы.
Он с удовольствием подумал, что, значит, дело не в "мегобари", -- и спросил:
Повтор 25 черное проговорил крупье, делайте ваши ставки.
-- У вас есть мч?
-- Да.
-- А он тоже тут работает?
-- Он работает в Дубаи. Бывший оппозиционер релокант российский. Вы, вероятно, тоже?
-- Да, участвовал в митингах и активно боролся за смену режима. -- Это сразу видно. И, вероятно, хакер, -- сказала она, улыбаясь.
-- Бывший. Теперь веду канал и блог тех событий по заказам разных иностранных издательств... Как же это вы тут одна?
-- Так вот и одна...
В этот день он остался в ноле на рулетке но был в размене больше тысячи, последняя ставка была удачной и отбила весь минус.

 На третий вечер он спросил:
-- Вы смотрели «Аватар: путь воды»? Недавно вышел.
Она ответила, пересчитывая фишки в чипдеке аккуратно составляя их в столбики:
-- Я первую часть смотрела, мне понравился.
-- Вот теперь идет в "Аполло", говорят, вторая серия круче первой. Хотите пойдем посмотрим? У вас есть, наверно, выходные дни?
-- Нам нельзя с игроками общаться. Но я свободна по понедельникам.
-- Ну вот и пойдем в понедельник. Сегодня что? Суббота? Значит послезавтра идет?
-- Идет. Но если вы меня найдете в инсте и напишите там!
-- Вы не можете сейчас мне дать номер, это запрещено? -- Да, тут такие правила, извините.
Десять красное, громко сообщил по русски дилер, поздравляем с выигрышем.
Он с гордостью победителя взглянул на нее и покраснел:
-- Я найду вас во что бы то ни стало. Знаете, на свете так мало счастливых встреч...
И поспешил отвести внимание, сделав несколько ставок, которые все как одна проиграли.
Он разменял выигрыш в кассе и покинул казино.
Ровно через два часа у него были и ВК, и Инста, и Вацап Татьяны Грейс, которая оказалась родом из Белорусского Лида.
Началась переписка.
-- Итак, послезавтра. Где же нам встретиться? Ты где живешь ?
-- Возле Хавачуарии, улица.
-- Видишь, как удобно, -- прямой путь до Аполло. Я буду ждать тебя там на остановке трамвая ровно в 20:30.
-- Гмадлобт.
Он отправил смайлик и добавил:
 -- Будет поздно. Уложи детей, -- чтобы узнать, нет ли у нее ребенка, -- и приезжай.
-- У меня дочь на родине с бабушкой, -- ответила она и скинула гифку котенка.

Он был и растроган, и окрылен, гуляя по набережной и не отрывая глаз от смартфона. "Но если вы меня найдете в инсте и напишите там..." Да, может быть, это и есть долгожданная счастливая встреча. Только бы это было так.
В пн вечером шел дождь, мглистое небо над Батуми мутно краснело. Надеясь поужинать с ней после фильма на набережной, он не обедал, зашел в кафе Sable, съел хачапури по-аджарски, выпил чашку чая и, оставив чаевые он сел в такси. У входа в кинотеатр «Аполло» попросил водителя подождать и вышел под дождь на тротуар -- уже давно знакомый, полный с багровыми щеками водила Гурам доверчиво стал ждать его. С моря веяло теплом, прохожие ускоряли свой шаг под дождем, раскрывая на ходу зонтики, блестели под каплями рекламные вывески. Внезапно из подоспевшего трамвая показалась она. Он радостно направился к ней навстречу:
-- Татьяна!...
Нарядно и модно одетая, она свободно, не так, как в казино, подняла на него черно-подведенные глаза, рассмеявшись изящным движением подала руку, на которой висел зонтик, подхватив другой край черного атласного вечернего платья.
Он обрадовался еще больше: "Вечернее платье, -- значит, тоже думает, что после кино поедем куда-нибудь", -- и обхватил кисть изящной руки.
-- Бедный, ты долго ждал? Промок?
-- Нет, я только что приехал. Идем скорей в такси...
И с давно не испытанным волнением он сел рядом с ней на заднее сидение старенького мерседеса. На повороте мерс качнуло, пространство салона на мгновение осветили огни вечернего Батуми, -- он невольно поддержал ее за талию, почувствовал тонкий аромат парфюма и какой-то очень милой косметики от ее щеки, увидал ее красивые колени под вечерним черным платьем, блеск зеленого глаза и полные в красном блеске губы: совсем другая женщина сидела теперь возле него.
В темном зале, глядя на сияющий пестрый огромный экран, по которому под гравитацией планеты Пандора косо летали и падали жужжащие взрывающиеся вертолеты земных людей, они тихо переговаривались:
-- Ты одна или с подругой снимаешь? Я тут слышал, что русской семье в Батуми пришлось делать презентацию о себе, чтобы просто снять квартиру. Это коротко о том, как трудно с жильем релокантам. И даже это им не помогло...

-- Одна. По местным меркам, дешево. Квартира чистая, теплая, уютная, но на шестом этаже, лифт, конечно не работает. На четвертом этаже какая то бабка злая живет ненавидит всех русских... Ночью, в дождь, страшная тоска. Раскроешь окно -- ни души нигде, собаки только воют. А у тебя, конечно, девушки нет, и ты в отеле живешь?
-- У меня апартаменты в Кабулети, но сегодня я снял номер в Редисон. Живу тоже один. Релокант. Одно время жил в Тбилиси, установил там майнинг-ферму, хотел удалиться от всех и от всего, жить независимо -- и не смог. Взял в помощники одного украинца, оказался нарк, психически не здоровый человек, он кинул меня. Еще я в стартапы замазывался -- все прогорало, трейдингом пытался зарабатывать, -- очень трудно для меня психологически... И, главное, полное одиночество. Девушка меня еще в Стамбуле прошлой весной бросила.
-- Ты шутишь?
-- Ничуть. История очень обыкновенная. Бросила на второй день, как получила помолвленное кольцо с бриллиантом в полкарата.
-- Где же она теперь? -- Не знаю...
Она долго молчала. По экрану бегали длинные синие жители Пандоры и потешно выразительно говорили по-грузински.
-- Да, тебе, верно, очень одиноко, -- сказала она.
-- Да. Но как было одиноко тем, кто на рубеже двадцатого века покидал Россию, белое движение...
-- Очень грустная тема.
-- Да, я скучаю по родине. До того, -- сказал он, усмехаясь, -- что иногда даже "Раша-Тудей" посматриваю, -- Тиндер русский несколько раз скачивал:
-- Ах, я тоже этим грешила...
-- Такого там зоопарка насмотрелся; -- Ищу долгосрочные отношения с целью создания семьи, с партнером заботливым, щедрым, ласковым и ответственным. Просьба не писать религиозным, военным, финансово нестабильным... Представляешь, финансово нестабильным!

-- А ты финансово стабильный ?
-- После вашей рулетки не особо. -- Или, например, Юля 25 ищу парня, который будет обеспечивать меня и моего парня ))...
-- Поверь, мужчины там пишут не лучше :) -- Где кнопка посадки тебя на мое лицо?)) или гендерно идентифицирую себя как пиво.))
-- Но разве у тебя нет тут друзей, знакомых?
-- Друзей нет. А тема знакомств у меня как видишь не очень идет.
—- А я тиндер удалила и сходила в церковь.. и ты нашелся. Мне бабушка так сказала сделать. Мужа мол надо искать в церкви или в общественном транспорте ))
-- Кто же тебе помогает по дому и прибирается?
-- Да у меня все скромно. Кофе варю себе сам, завтрак готовлю тоже сам. Два раза в неделю приходит грузинка из отеля пятизвездника и прибирается за 10 лари.
-- Хороший! -- сказала она, сжав его руку.
И они долго сидели так, держась за руки, соединенные сумраком, близостью мест, делая вид, что смотрят фильм, к которому дымной синевато-меловой полосой шел над их головами свет из окошка на задней стене зала. Синие великаны Наави с Пандоры дрались, захватывали и седлали морских и летающих животных, стреляли стрелами и копьями в стальные ковши бульдозеров, все это напоминало освоение северной Америки, только на другой планете. Фильм казался скучным, а история парочки в кинотеатре только начиналась, и до того момента, когда она станет «больной истеричкой», а он «мудаком», было чертовски далеко.
Он наклонился к ней:
-- Знаешь что? Поедем куда-нибудь на набережную, или в кафе, тут ужасно скучно и дышать нечем...
Она кивнула головой и стала что-то искать в сумочке.
Снова полутемный салон такси и, глядя на искристые от дождя стекла, то и дело загоравшиеся разноцветными алмазами от светофорных огней и переливавшиеся в черной вышине то красным вином, то ртутью от рекламных огней, он опять крепко сжал ее руку. Она посмотрела на него тоже, странно искрящимися глазами с угольно-крупными ресницами и любовно-грустно потянулась к его лицу, полными и сладкими от блеска губами.

 Первым делом он купил все цветы у мальчишки грузина-продавца, который отдал весь запас, и еще сбегал за второй партией, так что получился большой букет роз. В кафе "Neocca" они начали с жареного сыра и салатов, потом заказали шашлык с овощами на гарнир. От бокала красного сухого оба слегка охмелели. Он был голодный и много ел, она ела мало но много курила, настольная пепельница поглощала окурки с красным околышком помады с периодичностью раз в пять минут. Не переставая жевать, он смотрел на ее разгоревшееся от вина лицо и думал, что она очень красива.
-- Ну и чем же ты увлекаешься в свободное от либеральных баталий время ? Какое у тебя хобби.
-- Я люблю читать стихи.
-- Как интересно.. прочтешь мне что нибудь?
Он перестал жевать запил глотком вина взял небольшую паузу и с выражением начал.

Наступит время, в Грузию вернусь,
Вражда утихнет, и умы оставит.
Все снова уважать настанут Русь,
А не Россия уважать себя заставит.

От этих произнесенных строк ее лицо поменялось и она проникновенно посмотрела на него. А он продолжал ..

Над чёрным морем, в грёзах берега,
И солнце нагревает вековые сосны,
Я твой на веки, Грузия, слуга,
Намерения мои к тебе серьезны.

-- Как красиво! А кто это написал?
-- Вроде Лермонтов или кто то из поэтов золотого века.
-- Про намерения особенно интересно. Каковы они у тебя?
-- Но скажи правду, -- говорила она, изящно стряхивая пепел, -- ведь ты знакомился, а значит, встречался за эти месяцы в Грузии?
-- Встречался. Но ты догадываешься, как. Съемные хаты... А ты встречалась? Она помолчала:
-- Была одна очень странная история... Нет, я не хочу говорить об этом. Мужчина, играл у нас... турист... Но как ты расстался с девушкой?
-- Это был трэш. Тоже была переписка, какой-то турок, поднялся на крипте. И за месяц-два не осталось и следа от бойкой, трогательной активистки, которая просто молилась на Навального. Стала переписываться с ним, получать от него донаты... "Не понимаю, неужели ты можешь ревновать меня к виртуальному типу? Ты весь день занят, мне с ним весело, он для меня просто подписчик из инсты..." фоловер! Ей было двадцать лет. Нелегко было забыть ее, -- прежнюю, ту с которой я познакомился в автозаке на Болотной...
Когда молодой грузин-официант, похожий на Наави, принес счет, она внимательно просмотрела на цифры, и посоветовала оставить не больше десяти лари на чай. После этого им обоим показалось еще страннее расстаться сейчас.
По улице проезжал трактор с ковшом, напоминая о фильме.
-- Может, на берегу посидим? Тут недалеко я всегда так делаю.
На берегу через каждые пятьдесят метров сидели парочки и мило обнимались. Шум прилива и необычайно красивое темное небо над морем создавали необычайную романтическую обстановку. Ветра почти не было, только небольшой прибой.
-- Почему ты так много куришь?
-- Не знаю, на работе все курят, и я не могу бросить.
-- Я тоже раньше курил, я обожал курить, потом бросил и рад этому, боюсь снова начать.
-- Если будет ради кого то я брошу, обещаю. А ты можешь прочитать то стихотворение про Грузию?

Он поднялся поправил голос и начал с выражением…

Пройду по берегу, омытому волной,
На набережной в тихом Кабулети.
Ночной Батуми павшею звездой
Раскрасит ночь в изящном силуэте.

-- Боже как красиво писали раньше! Восхищалась она оставив сигарету.

 На мгновение черное небо озарилось светом падающей звезды. Метеор точно прямо из глубин реликтового космоса вспыхнув на мгновение упал в атласную темноту моря.
-- Ты. Ты видела это? Такая яркая!
-- Да...Боже!
-- Как это красиво, я еще никогда не видел таких ярких падающих звезд.
Ещё несколько минут они обнявшись смотрели в небо! Как будто инопланетяне с планеты Наави.
-- Я замерзла... – сказала она, ежась в от холода. Он снял свою флисовую толстовку, и аккуратно накрыв ее плечи, оставшись в одной футболке.
Они были так увлечены друг другом, что не замечали, как разнятся их наряды: ее вечернее платье и его кэжуальный флисовый костюм.
-- Поехали в Редисон, – сказал он с надеждой. –А то тут замерзнем...
-- Нет, мне туда нельзя! Там работа рядом, меня все знают.
-- Тогда ко мне в Кабулети, но туда минут 40 ехать. Гурам отвезет, он ждет звонка.
-- Да, да, -- ответила она, вставая с большого отточенного водой камня, беря его под руку и прижимая ее к себе.
Гурам, шофер пятидесятилетний грузин, был совершенно не похож на жителя Нави с планеты Пандора. Музыка в такси убаюкивала. Она всею дорогу дремала, положив свою голову на его плечо. Проехали ботанический сад, старенькую церковь, за окном промелькнули небольшие отельчики второй линии и раскрашенная в граффити бетонная автобусная остановка.
Вот и темный переулок, подъезд небольшого дома, возле которого в мягком свете уличного освещения капал дождь. Вошли в светлый холл, потом поднялись по лестнице, обнявшись и нежно целуясь. Он с первого раза попал ключом в замок своей двери, и ввел ее в прихожую, своей небольшой студии, где в люстре скучно зажглась только одна лампочка из четырех. На столе был беспорядок и несколько ноутбуков мигали синими и черными окнами.
Они оба устали. Он предложил еще выпить вина.
-- Нет, дорогой мой, -- сказала она, -- я больше не могу.
Он стал просить:
-- Выпьем только по бокалу белого, я беру его на местном рынке.

 -- Пей, милый, а я приму душ. Мы взрослые, ты, я думаю, отлично знал, что раз я согласилась ехать к тебе... И вообще, зачем нам вообще расставаться?
Он от волнения не мог ответить, молча провел ее в ванну и включил там свет, но дверь оставил открытой. Тут лампочки горели ярко, было тепло от полотенцесушителей, меж тем как по крыше бегло и мерно стучал дождь. Она тотчас стала снимать через голову длинное черное платье.
Он вышел, выпил подряд два бокала ледяного, полусладкого вина и не удержавшись, опять пошел в спальню. В спальне, в большом зеркале на стене напротив, ярко отражалась освещенная ванная. Она стояла спиной к нему, без белья, красивая, идеальная, наклонившись она вытирала полотенцем голень.
-- Ты что подглядываешь ! -- сказала она и, накинув его старый халат, не закрыв аккуратную грудь, нежный живот и тугие бедра, подошла и, как давно знакомая, обняла его. И он обнял ее, целуя все ее мокрое тело, прикасаясь к возбужденной груди, пахнущей гелем для душа, к глазам и губам, с которых она уже вытерла блеск... Секса как такового не получилось... У него от волнения и вина не встал, но несмотря на это...
Через день, оставив свою квартиру, она переехала к нему.
Скучной серой зимой, он зачем-то передал ей аппаратный кошелек с приватными ключами, на которых было все что ему переводили его западные кураторы, за много-много лет его деятельности.
На двухсотый день специальной военной операции он скоропостижно умер на заднем сидении в такси, -- от передоза, вдруг откинул к спинке сиденья голову, закатив свои голубые небесные глаза...
Когда она, в трауре, возвращалась из грузинской старой церкви, был милый весенний день, кое-где плыли в мягком аджарском небе весенние облака, и все говорило о юной, вечной жизни -- как бы не замечая ее горя, природа продолжала свой вечный цикл.
В их доме она стала, чтобы хоть как-то отвлечься от такого несчастья, прибираться. В коридоре, в шкафу-купе она нашла его флисовую толстовку, цвета какао, с капюшоном, в которой он был на первом свидании. Она сняла ее с вешалки, прижала к лицу и, обнимая ее, села на пол, вся дрожа от рыданий и вскрикивая от горя.
Из кармана толстовки выпала небольшая книжечка ..сборник стихов на русском, одна страница была подогнута, она открыла и сквозь слезы прочла в слух… это были стихи:

Наступит время, в Грузию вернусь,
Вражда утихнет, и умы оставит.
Все снова уважать продолжат Русь,
А не Россия уважать себя заставит.

Над чёрным морем, в грёзах берега,
И солнце нагревает вековые сосны,
Я твой на веки, Грузия, слуга,
Намерения мои к тебе серьезны.

Пройду по берегу, омытому волной,
На набережной в тихом Кабулети.
Ночной Батуми павшею звездой
Раскрасит ночью храмы и мечети.

Аджарских гор великие леса,
Я им не изменю с турецким пляжем.
Твоя покорная кавказская краса
Все беспокоит моё сердце саботажем

Лермонтов 1841 год Пятигорск.