Московский ипотечник

Я - стухший, славянский, чужой горемыка,
как кучка собачья в слежалой листве.
С друзьями и счастьем отсутствуют стыки.
Печали в пудовой, хмурной голове.

Судьбина махорочно-горького вкуса.
Гнетущая, иногородняя явь.
Кручина землистая с тяжестью грузной.
Внутри и снаружи осенняя ржавь.

Меня все корят за житьё и проделки.
Похож на чужбинника в странных краях.
На шее кабальный кирпич ипотеки.
Я, словно извилистый цепень в кишках.

Умаялся в многоскотинном ковчеге
кормить, слушать шум и дерьмо подчищать.
Былая любовь служит мне оберегом,
вися валуном на душе, будто кладь.

Мои разномастные грёзы погасли.
А впрочем, позволил другим погасить.
Меня обескрылили, ведь был опасным.
Теперь, как пингвин и бандит, ставший бить.

Стал тоже тушить и уродовать ближних,
кидать каменюги в творцов и орлов,
несушек и певчих, больных и приличных,
пушистых, хрустальных и всех рысаков.

Минуя курорты, кафе и больницы,
подсёдланный банком до гроба скачу.
Живу ненавистником средь ненавидцев,
душевно увечусь и к смерти хочу...