Теодор Шторм. Пасха

На дамбе это было поутру,
Мой взгляд блуждал по горизонту, склонам;               
Вдруг колокол нарушил тишину
Пасхальным чистым благодатным звоном.   

Пылало море ярким серебром,               
И плыли острова в дали зеркальной,
Касались чайки волн своим крылом,
Порхая с криком над водой хрустальной.

От края дамбы до границ села               
Луга покрылись бархатом зелёным;
Опять на землю к нам весна пришла -
Поют дрозды, раскрылись почки клёнов.

Стихии сила вырвалась, бурлит,
Земля набухла, брызжут соком травы;               
Всё движется, сплетается, творит –
То жизни пульс, как гул кипящей лавы.

Морской прилив приносит аромат,
Сияют солнца золотые соты;
Весенний ветер порезвиться рад:
Шутя развеял пелену дремоты.

О горе, прочь! Раскрыться дай цветам,
Чтоб наконец-то наступило лето;
Пусть дарит солнце вышний свет садам,
Не дрогнет пусть земная твердь при этом!

Стоял здесь часто ночью я зимой,
Когда к холмам вздымало море пену,   
С небес срывался ветер штормовой,
Как гриф, крылом пробить пытался стену.

С восторгом я смотрел на этот ад, 
И видел, как волна о дамбу бьётся,               
Но зубы источив, ушла назад –
Страна же наша с нами остаётся.

11.03.2024 год



Ostern 

Es war daheim auf unserm Meeresdeich;
Ich liess den Blick am Horizonte gleiten,
Zu mir herueber scholl verheissungsreich
Mit vollem Klang das Osterglockenlaeuten.
 
Wie brennend Silber funkelte das Meer,
Die Inseln schwammen auf dem hohen Spiegel,
Die Moewen schossen blendend hin und her,
Eintauchend in die Flut die weissen Fluegel.
 
Im tiefen Kooge* bis zum Deichesrand
War sammetgruen die Wiese aufgegangen;
Der Fruehling zog prophetisch ueber Land,
Die Lerchen jauchzten und die Knospen sprangen. -
 
Entfesselt ist die urgewalt;ge Kraft,
Die Erde quillt, die jungen Saefte tropfen,
Und alles treibt, und alles webt und schafft,
Des Lebens vollste Pulse hoer ich klopfen.
 
Der Flut entsteigt der frische Meeresduft;
Vom Himmel stroemt die goldne Sonnenfuelle;
Der Fruehlingswind geht klingend durch die Luft
Und sprengt im Flug des Schlummers letzte Huelle.
 
O wehe fort, bis jede Knospe bricht,
Dass endlich uns ein ganzer Sommer werde;
Entfalte dich, du gottgebornes Licht,
Und wanke nicht, du feste Heimaterde!
 
Hier stand ich oft, wenn in Novembernacht
Aufgor das Meer zu gischtbestaeubten Huegeln,
Wenn in den Lueften war der Sturm erwacht,
Die Deiche peitschend mit den Geierfluegeln.
 
Und jauchzend liess ich an der festen Wehr
Den Wellenschlag die grimmen Zaehne reiben;
Denn machtlos, zischend schoss zurueck das Meer -
Das Land ist unser, unser soll es bleiben!

Theodor Storm

Kooge* - На севере Германии (в Шлезвиг-Гольштейне) коогом называлась сельская община, прикрепленная к какому-то городишку или селу.


Подстрочный перевод текста Л.Королёвой

Пасха

Это было дома, на нашей морской дамбе;
Я позволил взгляду скользить по горизонту,
Ко мне, наполненный обещаниями, донесся
С полным звуком пасхальный колокольный звон.
 
Как пылающее серебро сверкало море,
Острова плавали на высоком зеркале,
Чайки ослепительно порхали взад и вперед,
Погружая в прилив белые крылья.
 
В глубине общины до самого края дамбы
Луг стал бархатно-зелёным;
Весна пророчески шествовала по земле,
Жаворонки ликовали, а почки лопались.
 
Высвободилась первобытная сила стихии,
Земля набухает, молодые соки капают,
И все движет, и все сплетает и создаёт;
Я слышу биение  пульса, полного жизни.
 
Прилив источает свежий морской аромат;
С неба льётся золотистое солнечное изобилие;
Весенний ветер гуляет по воздуху, звеня,
И срывает в полёте последнюю оболочку дремоты.
 
 О, горе, прочь, пока каждый бутон не распустится,
Чтоб наконец-то у нас наступило полное лето;
Раскройся, ты, божественный свет,
И не дрогни ты, твердая родная земля!

 Здесь я часто стоял, когда ноябрьской ночью
Море вздымалось к холмам, покрытым брызгами,             
Когда в воздухе пробуждалась буря,               
Стегая дамбы крыльями стервятников.

И, дрожа, я припадал к твердой защите
От удара волны, скрежещущей зубами ярости;
Потом бессильный, шипящий поток уносился обратно в море -
Страна наша, нашей она и должна оставаться!