Танцы на стёклах - танцы для смерти

Первая неделя в школе пролетела быстро. Мария растрезвонила всем девчонкам, какой я урод, так что, по крайней мере, большинство из них оставили меня в покое, кроме конченных шлюх, что были ещё больше заинтригованны, и нескольких цыпочек, которые жаждали быть той единственной, что наставит меня на путь истинный. В тайне я благодарил Марию, за то, что она настроила большинство девчонок против меня. Знали бы они только – это милый, невинный мальчик был тем, кто наставлял меня на истинный путь.

Я получше узнал Йенси, и мне он очень нравился – думаю, мы могли бы в результате стать хорошими друзьями. У нас было много общих интересов – особенно музыка, машины и мотоциклы. Они с Греем, казалось, неплохо поладили, но у них не было уроков вместе – они встречались только на обеде. Грей немного приревновал, когда я сказал ему о наших планах в субботу, но я пригласил его присоединиться к нам, и он сказал, что подумает. Потом я добавил, что Йенси всерьёз запал на Астру, и он тут же успокоился. Нет, ну правда, сколько он думает может быть геев в этой задрипанной школе?

У нас был последний урок, физкультура, и мы нарезали круги по спортзалу. Грей выглядел чертовски сексуально в спортивной форме – странно, знаю, но это чистейшая правда. Его шорты отлично подчёркивали его длинные сильные ноги. Мы сторонились друг друга в раздевалке и душе, чтобы избежать любых проблем, которые могли... ну... подняться.

День наконец-то закончился, и мы собирались отправиться к Питеру. Он сказал, что мы можем остаться на ночь, если хотим, и родители Грея не возражали. Его мама обещала подвезти нас.

Но когда мы вышли из школы и я увидел четверых очень крупных шведских парней в машине на другой стороне улицы, я понял, что мне надо выпроводить отсюда Грея, пока он не заметил их. Повернувшись к нему, я зажёг сигарету:

- М... Грей? Можешь сделать мне одолжение?

- Конечно, Вэл, - улыбнулся он.

- Ты не можешь сбегать обратно в школу и принести учебник по истории из моего шкафчика? Я только что зажёг сигарету, не хочу её выбрасывать.

Моя просьба немного сбила его с толку, но он согласился и, развернувшись, направился в школу. Я знал, что мне нужно покончить с этим как можно быстрее, пока он не вернулся. Я не хотел впутывать его в свои проблемы.

Подойдя к машине, я затянулся и неторопливо выдохнул:

- Вы парни просто собираетесь сидеть в машине всю ночь, или всё-таки сделаете то, за чем приехали?

Они все выбрались из машины, и я сделал ещё одну затяжку, пытаясь морально подготовить себя. Я знал, что это будет весьма болезненно – они все были здоровыми и очевидно уже не учились в школе.

- Весьма смело для того, чью задницу вот-вот надерут.

Я ещё раз затянулся с невозмутимым видом:

- Ну, что ж...

А затем щелчком стряхнул пепел с сигареты прямо в его лицо. Это отвлекло его, и я успел хотя бы один раз хорошенько ему вмазать, прежде чем они все набросились на меня. Быстрее, чем я понял, что случилось, я уже был на земле, и они вчетвером меня пинали.

Они прилично приложились ко мне, и я отключился. Когда же я открыл глаза, я увидел лицо Грея, наклонившегося надо мной. Его глаза блестели от слёз:

- Слава Богу, ты очнулся.

И тут я почувствовал боль. Со стоном я осмотрелся по сторонам.

Блять. Я в больнице.

Ко мне тут же подошёл Йон:

- Сынок, ты меня слышишь?

Я кивнул, откашлявшись в попытке прочистить горло. Мой голос был грубым и хриплым:

- Что случилось?

Грей вручил мне стакан воды, и его голос дрожал, когда он начал рассказывать:

- Братья Марии набросились на тебя после школы. Когда я вернулся с учебником, ты был на земле посредине улицы, а они продолжали бить тебя. Со мной были Йенси и Астра, и мы сразу бросились к тебе. Они запрыгнули в машину и уехали, но Астра позвонила своему отцу, и шеф полиции поехал к ним домой и арестовал их. Бог мой, им всем было за восемнадцать.

Я попытался сесть и снова застонал от боли.

- Полегче, сынок, не торопись. У тебя сломано ребро, запястье и куча царапин и ушибов. Я дам тебе ещё обезболивающего. Сегодня ночью тебе придётся остаться здесь, но завтра ты, скорее всего, сможешь отправиться домой.

С этими словами Йон вышел из палаты, оставив меня с Греем наедине.

Я не мог отвести глаз от его красивого лица, по которому катились слёзы.

- Прости, Грей, мне так жаль.

Он шмыгнул носом:

- За что ты извиняешься? Почему ты попросил меня уйти, Вэл? Я мог помочь тебе. Почему ты просто не вернулся в школу и не подождал, пока они уедут?

- Грей, я заслужил это. Я бросил их маленькую сестричку меньше чем через тридцать секунд, после того, как вытащил из неё свой член. И потом, я знал, что это всё равно случится и просто хотел побыстрее покончить с этим. Я не убегаю, и я не прячусь. Я не собирался весь год с опаской заглядывать за угол, ожидая засады на каждом шагу, и вот уж точно не собирался впутывать тебя в это дерьмо. Теперь всё закончилось, это самое главное. Мария получила желанную месть, а со мной всё будет в порядке. Пожалуйста, не плачь, Грей.

Вытерев глаза, он провёл кончиками пальцев по моей щеке, и, вздохнув, я подался вперёд, навстречу его мягким прикосновениям. Всё моё тело болело, за исключением мест, где он прикасался ко мне.

- Я люблю тебя, Валерка, - прошептал он.

Я слабо улыбнулся, но это было немного больно:

- Я тоже тебя люблю, малыш.

Йон вернулся, и Грей быстро убрал руку. Как и обещал, он дал мне какое-то обезболивающее, и я снова вырубился.

Когда я проснулся в следующий раз, была ночь – сквозь жалюзи проглядывало ночное небо, и я даже мог разглядеть полную луну. В комнате было темно. Услышав мягкое сопение, я посмотрел вниз и увидел Грея, спящего прямо на стуле, опустив голову на мою кровать. Я провёл правой рукой по его волосам – моя левая была никакая. Потянувшись спросонья, он поднял голову, посмотрев на меня припухшими глазами.

Я улыбнулся, насколько мне позволяло моё состояние:

- Грей? Почему ты всё ещё здесь?

- Мой папа сказал, я могу остаться, - зевнул он. – Он отправился домой, немного поспать, но он вернётся утром и попробует вызволить тебя отсюда.

- Малыш, ты не обязан оставаться здесь. Ты должен быть дома и отсыпаться в своей удобной кровати.

- Нет, я должен быть там же, где и ты, - покачал головой он. Поднявшись со стула, он потянулся. – О, кстати, звонил Питер. Я рассказал ему всё, что случилось. Он хотел приехать, но я убедил его не оставлять Шарлотту и пообещал, что мы позаботимся о тебе, и ты позвонишь ему завтра.

- Спасибо, старик, - кивнул я. Он снова зевнул:

- Я пойду, возьму колы в автомате. Хочешь чего-нибудь?

- Возьми мне то же самое.

Он ненадолго ушёл, вернувшись с двумя банками колы, кружкой со льдом и соломинкой для меня. Мы немного поболтали, но вскоре нас обоих вновь начало клонить в сон. Медсестра, зашедшая дать мне ещё обезболивающего, рассказала Грею о выдвижной кровати в кладовке. Он мягко поцеловал меня, и я легонько вздрогнул. Очевидно, моя губа была разбита, и у меня был весьма приличный фингал под глазом. Это бесило меня больше всего – уроды испоганили моё лицо, и теперь я даже не мог толком поцеловать Грея, пока моя губа не заживёт.

- Поспи немного, Вэл, - прошептал Грей, поцеловав вместо этого мой лоб. – Я люблю тебя. Спокойной ночи.

К тому моменту я уже едва что-то соображал, но я помнил, что успел сказать ему, что я его люблю.

На следующее утро я проснулся от чертовски раздражающего голоса.

- Валера Русик! Какого хрена ты выкинул на этот раз? Я не видела тебя целый месяц, и я знала, знала, что ты либо в тюрьме, либо в сраной больнице!

Я застонал, но открыть глаза не удосужился:

- Прекрасный пример хорошего воспитания, мам. Я рад, что ты так беспокоишься за меня.

- Не умничай, Валер! – огрызнулась она. – Я пришла проверить в порядке ли ты, а ты меня оскорбляешь!

Я открыл глаза, посмотрев на женщину, с которой нас связывали только одинаковые глаза и волосы:

- Я в порядке, мама. Ты можешь идти с чистой совестью. Родители Грея и Питер за мной присматривают – я больше не твоя проблема.

От наших разговоров Грей проснулся, и, поднявшись, впился взглядом в мою мать. Подойдя ко мне, она присела на край моей кровати:

- Валера, я здесь пытаюсь поступить правильно, ладно? К тебе не прилагались инструкции, ты знаешь, и мне было только пятнадцать, когда ты появился. Я знаю, что я не лучшая мать, но я стараюсь, как могу. Если этого недостаточно, то я не знаю, что ещё сказать тебе.

- Всё в порядке, мам, - вздохнул я. – Правда, всё в порядке. Просто иди домой и не волнуйся.

Заглянув в свою сумочку, она вытащила оттуда небольшой флакончик:

- Вот малыш, я дам тебе кое-что обезболивающее, потому что знаю, что эти кретины доктора не дадут тебе ничего стоящего.

- Нет, мам, - нахмурился я. – Я уверен, что доктор Дитрих знает, что дать мне.

- Чепуха, Валерка, - рассмеялась она, - просто возьми проклятые таблетки. А вообще – у меня ещё осталось полпачки сигарет. Я просто положу таблетки туда и оставлю её тебе. Если понадобится ещё, позвони мне, ладно?

- Хорошо, мам, - тяжело вздохнул я. Наклонившись, она поцеловала мой лоб:

- Ладно, сынок. Отдыхай. Люблю тебя.

- Я тоже тебя люблю.

И, наверное, как-то по-своему я действительно её любил. У нас были очень странные взаимоотношения, но я всё равно понимал, что без неё в моей жизни мне будет лучше.

Она вышла, и я повернулся к Грею:

- Мужик, можешь избавиться от этих таблеток? Не хочу искушаться.

Он подошёл ко мне, и какое-то время просто смотрел на меня с красивой улыбкой:

- Я так горжусь тобой, Вэл.

- Тогда это того стоит, - улыбнулся я в ответ.

Высыпав таблетки себе в ладонь, он смыл их в унитаз в туалете, и как раз в этот момент зашёл Питер:

- Дьявол, сынок, паршиво же ты выглядишь!

Я слегка засмеялся:

- Спасибо, старик, но я всё ещё выгляжу лучше, чем ты!

Он хихикнул, подтащив к моей кровати стул. Грей вышел из ванны, и опустился на стул с другой стороны кровати:

- Привет, Питер.

- Привет сынок, - улыбнулся тот. – Раз уж мы одни, я хочу поговорить с вами двумя.

Мы кивнули, и он продолжил тихим голосом:

- Вы, мальчики, знаете, что мы с Шарлоттой нормально относимся к тому, что вы вместе и всему такому. Так что если вам нужно место, чтобы... как это вы, молодёжь, говорите... позависать вместе, или как, наши двери всегда открыты. Но чтобы никаких шалостей в моём доме, и я думаю вам, мальчики, надо всерьёз подумать о том, чтобы рассказать Йону. Он хороший человек, я давно его знаю. Я думаю, он поймёт.

- Никаких шалостей, а? – рассмеялся я.

- Умник, - усмехнулся Питер.

Грей весь залился краской. В палату зашёл Йон, и они с Питером немного поболтали, пока Грей повернулся ко мне.

- Боже, так неловко, - прошептал он, заставив меня засмеяться.

- Да, прости.

Он просто улыбнулся в ответ – его хорошенькие маленькие щёчки всё ещё были красными.

Питер поднялся, собираясь уходить, и, подойдя ко мне, легко сжал мою руку:

- Подумай о том, что я сказал, сынок.

- Хорошо Питер, - пообещал я, улыбнувшись.

Он ушёл, и, пока Йон разбирался с документами о моей выписке, я наконец-то начал собираться. К моменту, когда мы добрались до дома Грея, всё моё тело адски ныло. Грей помог мне подняться по ступенькам на крыльце, и стоило нам переступить за порог, нас тут же встретила Кая.

- О, Валера! – со слезами на глазах она осторожно обхватила моё лицо руками. – Я так сильно хочу обнять тебя, но я боюсь причинить тебе боль, сынок. Не волнуйся, я всё уже приготовила. Ты останешься в комнате Грея, вместе с ним. Мы поможем тебе подняться наверх.

Наклонившись, она поцеловала меня в щёку.

- Я так люблю тебя, Валерик, - прошептала она.

Здорово, теперь и мои глаза наполнились слезами. Вот такой должна быть мама.

- Я тоже тебя люблю, Кая, - прошептал я в ответ.

Они помогли мне подняться, и мне отчаянно хотелось в душ к тому моменту. Йону пришлось вернуться обратно в больницу, а Кая отправилась готовить завтрак.
Грей помог мне раздеться и забраться в душ. Мне нужно было держать своё запястье подальше от воды и следить за тем, чтобы перевязанные рёбра не намокли. Я почувствовал, как Грей заскользнул внутрь позади меня и удивлённо повернул голову.

- Все ушли, так что не волнуйся, - улыбнулся он. Я улыбнулся в ответ:

- Я и не волновался.

Усмехнувшись, он схватил ручку душа:

- Наклони голову назад, Вэл.

Я сделал, как он просил, и почувствовал мягкие пальцы в своих влажных волосах. Вылив немного шампуня в ладонь, он начал массировать мою голову... это было просто блаженство. Покончив с волосами, он ополоснул их, и принялся намыливать моё тело. Я вздохнул:

- Это так приятно...

- Да, я вижу – рассмеялся он. От его манипуляций мой член наполовину затвердел.

- Давай я вымою тебя с ног до головы, и посмотрим, что произойдёт, - усмехнулся я, заставив его улыбнуться.

- В другой раз, Вэл.

Закончив, мы сполоснулись и выключили воду. Схватив полотенце, Грей помог мне вытереться и натянуть штаны и футболку.

Я забрался в постель, и вскоре в комнату вошла Кая, с подносом полным еды и прописанными мне лекарствами. Она присела на кровать вместе со мной, и Грей пристроился с другой стороны. Мы немного поговорили, пока ели, и я принял свои лекарства.

- Если тебе что-нибудь понадобится, дорогой, просто дай мне знать, - поцеловала меня Кая в лоб, забирая поднос. – А пока отдыхай и постарайся побыстрее поправиться.

- Хорошо, - с улыбкой ответил я. – Спасибо, Кая.

Она просто улыбнулась в ответ и вышла из комнаты. Я откинулся на кровати, и Грей прилёг рядом со мной. По синякам под его глазами я знал, что он плохо спал прошлой ночью. Когда я уснул, мне снилось, что мы сказали Йону и Кае о наших отношениях. Что они были счастливы за нас и всё ещё любили меня, как собственного сына. Мне снилось, что мы с Греем вместе пошли в колледж и были счастливы.

Я продолжал просыпаться и снова засыпать весь день. Грей всегда был в комнате вместе со мной – либо лежал на кровати рядом, либо смотрел телевизор, либо читал. Я помнил, что в какой-то момент я снова поел и помнил, как несколько раз заглядывали Йон и Кая, чтобы проверить как я. Но в последний раз я снова проснулся из-за этого проклятого раздражающего голоса.

Я бросил взгляд на часы – было 3:30 ночи, и моя мама кричала внизу в гостиной. У меня оборвалось сердце.

- Это твоя мама? – проснулся Грей и повернулся ко мне.

- Да, - кивнул я. – Какого чёрта происходит?

Мы вылезли из кровати, и он помог мне спуститься вниз. Я остановился на нижних ступеньках, когда увидел её. Она была пьяна в стельку, и вопила на Йона, стоящего там в пижаме и халате.

- Он мой сын и я забираю его из этого задрипанного городишки!

Йон старался сохранять спокойствие:

- Слушай, Линда, сейчас половина четвёртого ночи и его только что выписали из больницы. Я не позволю тебе никуда забрать мальчика.

- Мам? – кое-как хрипло выдавил из себя я.

Она повернулась ко мне – её глаза были налиты кровью:

- Валера! Мы уезжаем, мой мальчик! Собирай свои вещи!

- Что? – покачал головой я. – Куда мы уезжаем?

- Я ещё не знаю, малыш, - начала заводиться она. – Мы просто сядем в машину, и поедем, куда глаза глядят. Будет весело, как и всегда.

Я чувствовал, как по моему лицу начали скатываться слёзы, но ничего не мог с этим поделать:

- Я не хочу никуда ехать мама. Я хочу остаться здесь. Это вовсе не весело...

Она сердито нахмурилась:

- Шевели своей задницей, Валерка, и садись в машину! Сейчас же!

- Он никуда не поедет, - потряс головой Грей, вставая передо мной. Йон перевёл взгляд на неё:

- Давай просто пойдём на кухню и поговорим. Мальчикам нужен отдых...

Она проигнорировала его, двинувшись в мою сторону, но в то же мгновенье Кая подскочила к ней, отталкивая её назад:

- Ты прикоснёшься к этому мальчику только через мой труп. А сейчас я предлагаю тебе успокоиться, чтобы мы могли поговорить об этом на кухне, Линда, но ты не заберёшь Валеру никуда. Попробуй поспорить со мной, и ты поймёшь, что я вовсе не такая чопорная и правильная, как ты думаешь.

Я был в шоке. И судя по тому, как отвисла челюсть Грея – он тоже. Йон же просто слегка хихикнул, и повернулся к моей маме:

- Ну, так что ты решишь? Мы можем обсудить это, как взрослые, или ты можешь просто уйти сейчас же.

Она вздохнула, вскинув руки к небу в поражении:

- Ну и отлично! Теперь он ваша грёбаная проблема! Я всё равно никогда его не хотела! Я должна была просто сделать сраный аборт при первой возможности!
Я не мог больше сдерживаться, и, обойдя Грея, встал лицом к лицу с ней, игнорируя слёзы, которые жгли мои глаза:

- Тогда какого хрена ты забрала меня от бабушки? Зачем вытащила из чёртового дома?

Она выглядела словно демон, впившись в меня своим бездушным взглядом:

- Потому что она любила тебя, а я хотела причинить ей боль! Я собиралась вернуть тебя обратно, когда проучу её, но старая ****а умерла и я застряла с тобой! Почему ты думаешь, мне всегда было насрать на то, что с тобой происходит? Ты лишь напоминание обо всём дерьме в моей жизни, и я рада, что ты страдаешь, маленький ублюдок! Лучше бы один из этих ****ых сопляков, с которыми я была, просто прикончил тебя, тогда я бы избавилась от тебя навсегда и наконец-то бы смогла пожить своей долбанной жизнью!!!

Я истерически рыдал к этому моменту. В какой-то мере я всегда знал эти вещи, но, наконец, услышать их от неё было слишком. Мои колени подкосились и я начал падать, но Грей подхватил меня, и мы опустились на пол вместе.

Кая схватила её за руку и подтащила к двери, которую открыл Йон со словами:

- Если ты когда-нибудь снова попытаешься связаться с ним, я не остановлюсь, пока ты не окажешься за решёткой. Никогда сюда не возвращайся.

Выпихнув её наружу, Кая громко захлопнула за ней дверь.

В следующее мгновенье все трое помогали мне подняться и добраться до дивана. Опустив меня на него, Грей сел в моих ногах, а Кая положила мою голову себе на колени, гладя мои волосы.

- Шш... – прошептала она, - всё в порядке, дорогой. Пока я дышу никто никогда больше не причинит тебе боль. Теперь ты мой сын. Я люблю тебя, и ты хороший мальчик. Всё будет в порядке, сынок.

Йон подошёл к нам, присев на журнальный столик передо мной:

- Я не знал, что всё так плохо, Валера. Вы, мальчики, не говорили мне, насколько серьёзно всё это было. Я мог помочь тебе, сынок. Но не волнуйся ни о чём. Ты часть этой семьи. Ты был ей с того самого дня, когда переступил порог этого дома. Мы любим тебя, сынок.

Грей же ничего не сказал, просто нежно растирая мои ноги. Продолжая тихо плакать, я, в конце концов, провалился в сон.

День забытых когда-то преданий,
Наступает в иные года,
И проклятье седых мирозданий
Открывает нам путь в никуда.

Так случается с нами порою,
Одиночества белая нить
На дорогу забытых героев
Заставляет тебя выходить.

Проклянешь ты и веру, и Бога,
Всё забудешь, пойдёшь не туда.
Одинокий, к родному порогу
Не вернёшься уже никогда.

И останется только надежда,
Что пройдут твои злые года,
Но увы, мой несчастный невежда,
Выбор сделан, и он – навсегда!

Одиночество – вера изгоев.
Смысл судьбы, изломанный Бог.
На дороге забытых героев
Только пыль и следы твоих но.