Генрих Гейне. Die Heimkehr, NN 1-9, пер. с нем

ГЕНРИХ  ГЕЙНЕ
Henrich Heine

ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ
Die Heimkehr

      
         1

„In mein gar zu dunkles Leben…“


Было время, путеводный
Луч сиял передо мной;
Он растаял постепенно,
И меня накрыло мглой.

В темноте пугливы дети,
Дух трепещет их, и плоть,
Но они заводят песню,
Чтобы страх перебороть.

Ныне пеcню я в потёмках
По-ребячески пою;
Я встречаю без боязни
Ночь глубокую мою.


         2

Понять не могу, что хочет
Поведать моя печаль.
Мне сказка своё бормочет,
Зовёт за собою вдаль.

Вечерние меркнут лики,
И Рейн в прохладе молчит;
Лишь горная твердь на пике
В прощальных лучах блестит.

Прекрасная дева над древней
Скалою, где крут откос,
Златым собирает гребнем
Ручьи золотых волос;

Поёт о любви и лете,
Рукою гребень согрев,
И нет ничего на свете
Нежней, чем её напев.

С какой-то тоской и болью
К ней взор стремит рулевой;
Пускает штурвал на волю,
Не видя скалы вековой,

И бьётся корабль, смелея,
Об каменное остриё!
И это всё – Лорелея,
И песня, и песня её.


          3

„Mein Herz, mein Herz ist traurig…“

Тоска, тоска в моём сердце,
Хоть май так улыбчив мне;
Стою, прислонившись к липе,
У крепости на холме.

Внизу чуть движется лодка
По синему рву среди ив;
В той лодке мальчик рыбачит,
Насвистывая мотив.

Пестреют на заднем плане
Домишки, люди, сады,
Коровы, луга, перелески,
Мосты, рябые пруды.

Полощут кафтаны прачки,
Устанут – резвятся в кругу;
Алмазами мельница брызжет,
Я гул расслышать могу.

К подножию старой башни
Дозорный домик прилёг;
Во дворике простодушно
Играет с ружьём паренёк:

Его то за плечи откинет,
То снова в руки берёт...
Надеюсь, он сделает выстрел
И сердце моё разорвёт.


           4

„Im Walde wandle ich und weine…“

В слезах гуляю по лесу,
Вон дрозд, еле видно его.
Свистит весёлый повеса:
Грустишь, чу-ви, отчего?

“Расскажут тебе без утайки,
Ах, ласточки обо всём;
Гнездились их шумные стайки
У милой моей над окном”.


           5

„Die Nacht ist feucht und st;rmisch…“

Бурлива ночь сырая,
Все звёзды ушли с небес.
Спокойно и безмолвно
Вхожу в говорливый лес.

Исходит тёплый лучик
От хижины лесника,
Унылую он картину
Доносит издалека.

Сидит на кожаном стуле
Слепая старая мать,
Как будто окаменела,
Не может слова сказать.

Охотничий сын, мальчонка,
Бранится, красен и зол,
Хохочет и бьёт об стену
Ненужный ружейный ствол.

Прелестная пряха плачет,
Роняя слёзы на лён;
К ней ластится пёс отцовский,
Скулит беспрестанно он.


           6

Нежданно с родными милой
Столкнулся средь бела дня,
Сестрёнка, папа и мама, –
Все рады видеть меня.

Спросили: как жизнь, как здоровье?
И кто-то из них сказал,
Что я не изменился,
Но бледным каким-то стал.

А я спросил их про тёток,
Кузин, досужих друзей,
Про миленького щеночка,
Любимца фамилии всей.

И про любимую тоже
Спросил – как жизнь, как дела...
И кто-то из них ответил:
Недавно она родила.

Я ласково шепелявил:
“Малышка или бутуз?
Ах, тысячу раз поздравьте
Супружеский их союз!”

Меня перебила сестрёнка,
Мол, вымахал пёсик большой,
И раз, забавляясь в Рейне,
Бедняга исчез под водой.

А кроха похожа на маму,
Улыбка – один в один,
И глазки точно такие,
Как тайна моих кручин.


          7

Сидели мы, глядя на море,
У домика рыбака;
Всё гуще становились
Вечерние облака.

На башне зажигались
Сигнальные фонари,
И красовался стройный
Корабль в морской дали.

Мы толковали о бурях,
О тонущих кораблях,
О моряке, плывущем
И в радость, и через страх.

Мы толковали о бухтах,
О берегах чужих,
О странных аборигенах,
О праздниках странных их.

В низовьях Ганга – цветенье,
Там райский разлит аромат,
И перед Лотосом люди
В молитвенных позах сидят.

Чумазые лица лапландцев
Кострами освещены;
Бушуют весёлые споры,
Мангалы рыбы полны...

К концу все рассказы иссякли,
И не было больше тем.
Корабль в темноту погрузился,
Он скрылся от нас насовсем.


            8

Прекрасная рыбачка,
Лодку к земле причаль,
Присядь-ка и дай мне руку,
Чтобы прогнать печаль.

Сердце моё послушай,
С доверьем к нему прильни,
Ведь ты же без страха в море
Плаваешь целые дни.

Сердце – такое же море,
В нём штиль бывает и гром,
И много-много жемчужин
Переливаются в нём.


           9

„Der Mond ist aufgegangen…“

Луна поднялась над гладью,
Гирлянду в волнах зажгла.
Твои ладони я гладил,
И полночь была тепла.

Казалось, в беспечном покое
Сидим мы на пляжном песке...
Но что же ветер так воет?
И что за холод в руке?

“Мой друг, то не ветер воет,
Русалки песню поют.
То – сёстры мои. И море –
Последний для них приют”.