Картина

Гуляя с очень важным видом,
Бредёт по комнате старик.
Рукою поправлял картину
И взглядом вдруг на ней поник.

Сухие пальцы, осязали
За жизнь такие чудеса,
Каких глаза бы не видали
Какого-либо мудреца.

Во взгляде томном и уставшем
Блистали страстные глаза
И молодой огонь горящий,
Воспламеняющий сердца.

Картина сотни лет в том доме
Висит подаль от чужих глаз.
Ей одиноко в большом холле.
Он видел её сотни раз.

Понять не в силах, что случилось,
Картина словно ожила:
Пленящей красотой манили
Живые будто бы глаза.

Казалось блеск, форм очертанья
Существовали не в холсте,
Но в потаённом зазеркалье,
В бреду или в прекрасном сне.

Видавший жизни, смерти разум
Остановил его порыв:
То старости иль глаз проказы,
Фантазия и нервный срыв.

Но голос юный он услышал,
Внутри своей души живой,
Прильнул к картине ещё ближе,
Нарушив сим её покой:

"Позвольте мне задать вопрос,
Великодушное созданье,
Как долго наблюдали вы,
Мое над вами созиданье?"

В ответ была лишь тишина.
Смущённый старец рассудил:
"Наверное сошёл с ума,
Я старостью своей гоним."

Протягивает выше руку,
И вдруг ему прямо в глаза
Смотря, Венера отвечает,
Ладонь спасения внеся.

Их руки вдруг соприкоснулись,
И встретились миры вдвоём,
И тело старца окунулось,
Казалось бы в холсте проём.

Прекрасная лицом и телом,
В античной арке средь дерев
Великолепная гуляет дева
В закате алых грёз небес.

Всё впереди: и жизнь, и страсть.
В потоке мира грёз горя,
Украдкой за руку держась,
Бредёт с огнем в глазах дитя.