Мадмуазель с камелиями

 Великая французская Революция будоражит Европу. Францию будоражит Наполеон. Резкая демократизация жизни. Появился новый класс - буржуазия. Сколько для этого должно было слететь голов на гильотине! Несмотря на то,что фоном событий является конец 18 и начало 19 веков, мои герои живут и действуют во второй половине и в конце 19 - начала 20 веков.........  Нормандия. Предместье Руана. Родовое имение с замком баронетов Антуана и Роже Де Леклюз. В Новом Свете за океаном появился исчезнувший давно  дальний родственник - миллионер и, претендуя лишь на титул, выложил чистоганом  своим  дядюшкам кругленькую сумму и предложил поселиться поближе к Парижу. Поскольку родители Де Леклюзов давно отошли в мир иной, вызов принял старший из дядюшек - Антуан, жена которого умерла при родах, оставив молодому супругу крепенькую дочку.
Судьба не оставила Антуану возможности пожить в Париже - он погиб на учебной дуэли с внезапно объявившимся родственником во времена Парижской Коммуны. Антуану было 27 лет. Его дочери Шарлотте к тому времени было уже 4 года, дядя Роже, удочерив племянницу, поместил её в пансионат при аббатстве до совершеннолетия. В возрасте 29 лет уехал-таки в Париж, прикупив в предместье Буживаль за упавшие с неба деньги большой дом, а в самом городе на Монмартре старый антикварный магазин и оставшийся от прежнего владельца обширный парк с небольшим домом и хоз.пристройками, которые вскоре превратил в художественную студию, сдаваемую в наём известным и, в основном, неизвестным художникам.
Вот когда обнаружился истинный талант дядюшки Роже. Имея ренту от сдачи дома в Буживале и студии на Монмартре, а также войдя во вкус антикварной торговли. он занялся изучением живописи, прикладных отраслей искусствоведения и меценатством.
В отношении собственной личной жизни он даром времени не  терял - редактировал (состоял в редакционной коллегии) "Монмартрский Вестник", писал рецензии на многие художественные и литературные работы, оказывал материальную и творческую помощь молодым дарованиям. Он стал старейшиной монмартрской Богемы.
На личном фронте он вёл скромную жизнь и в богемных скандалах никогда не участвовал - ни в своих, ни в обсуждениях чужих.Будучи почётным старейшиной монмартрских издателей, посещал с супругой благотворительные вечера и спонсировал в доле госпиталь ветеранов Восточной (Крымской) Войны. В благотворительности  активнее была, естественно, супруга, вдова погибшего  в Альминском сражении  капитана кавалерии Пьера Трамонтана. После заключения Парижского мирного  договора жизнь французского обывателя продолжалась  в условиях продолжающейся демократизации всего общества и интереса к искусству во всех его проявлениях.
Вскоре по исполнении совершеннолетия в Париж вернулась из пансионата и приёмная дочь - племянница Шарлотта. Гражданская супруга Роже Сесилия Трамонтан была наслышана о ней от мужа (Роже ничего не скрывал от  жены) и приняла горячее участие в её дальнейшей судьбе. После Венского конгресса (1815 г.)судьба Наполеона и Франции была окончательно решена и жизнь всё более и более входила в мирное русло.
Особенно это было заметно на театральных подмостках. В ложах и партере запестрели наряды не только старой чопорной дворянской и аристократической публики, но и буржуа и простонародья.  Вновь ставятся запрещённые когда-то королевской властью спектакли. На день празднования Взятия Бастилии в "Комеди Франсез" вновь возродили "СИДа" Корнеля - роли исполняли известные классики сцены.
Самого Сида божественно играл Тальма.
Пребывание мадмуазель Де Леклюз в пансионате руанского аббатства весьма интересно отразилось в особенности поведения и моральных взглядах, на что никак не могли рассчитывать наивные родственники нормандского захолустья.. Сесилия Трамонтан вместо воспитательницы-мачехи превратилась в наивную товарку. К чести её надо сказать - она не стала резко реагировать, читать морали и принимать меры воздействия, а постаралась мягко и пластично включиться в новый для неё круг интересов и знакомств падчерицы.
Оценив тактичность мачехи, Шарлотта бурно включилась в светскую жизнь и окружающие вскоре обратили внимание на её успех в Свете, причём, очень специфический. И первым это свойство молодой женщины заметил сын графа Третиньяка, тоже молодой повеса и волокита Жан-Поль. Первенство его заключалось в свободе и смелости поведения по отношению к Шарлотте. Кроме красоты в обычном понимании она обладала особо ладной фигурой, величавой, без помпезности, поступью - одним словом руанские монахи знатно потрудились в своё время...Пара часто уединялась, их можно было увидеть на уединённой скамье в парковой ротонде или на лодке в прудах и т.п.Выводы делались самые разные и сплетни ходили многочисленные, но тихие, шопотом и с многозначительными взглядами. В монмартрском полусвете такие события были не единичны и очень скоро выделяющаяся пара переставала быть на слуху и на первом месте, давая возможность быть у всех на устах другой паре, причём не только противоположного пола... Когорта натурщиков и натурщиц держалась особняком и там было ещё больше тайн и страстей. Вскоре Шарлотта стала появляться на глаза праздной публике всё реже и реже и прошёл слух, что молодой Третиньяк сделал Шарлотту своей избранницей с далеко идущими планами. В когорте теневых натурщиц была одна  привлекательная молодая женщина, которую часто приглашал на позирование один бельгийский новатор, так и не ставший известным по причине гибели его на водах. По прошествии некоторого времени дядюшка Роже устроил бенефис его работам и продажу его  картин и имущества с аукциона. Большинство картин и вещей было продано. Но кое-что купили и присутствовавщие на торгах писатели. Купил своё "нечто" и Дюма - сын, написавший вскоре "Даму с камелиями", а, ещё не родившийся тогда, Ги Де Мопассан много лет спустя, увидев эти работы у друзей в альбомах, проникшись удивительным чувством "чудесного гимна" женщине, напишет рассказ "ПЫШКА".
Таким плодотворным стимулом для мировой культуры была Великая Французская Революция.   Но об этом автор планирует продолжить в следующем  эссе и по законам жанра ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.

    ГЛАВА  2

Ну какой Роже дядюшка?!! Настоящий дядюшка объявился в 18** году и сразу взял быка за рога. Он привлёк в свидетели всех, знавших его в имении и работников архива мэрии Руана. Звали его Генрих Де Леклюз, но это уже было несколько позже. Поначалу он предъявил документ гражданина США на имя Генри Лекузо - так якобы звучит его французское имя и фамилия на американский манер. Дело в том, что он уехал из имения в 16 лет и поступил на флот в навигационное училище в Бресте, закончил его и служил на флагманском фрегате "Жозефина". Будучи ярым роялистом, он не принял Директорию и Наполеона, списался с военного флота и нанялся на грузо-пассажирский лайнер "Андромеда" помощником капитана  в атлантическую компанию, совершавшую рейсы в США. Это послужило основанием получения американского гражданства. Авантюристские  черты его легко увлекающейся личности привели его к знакомству с такими же прожектёрами и они основали компанию по торговле тропическими экзотами в очень широком ассортименте и услугами по доставке. В том числе и секретных грузов. Начавшийся нефтяной бум в Штатах не прошёл мимо внимания компании и они купили участок разработки бурения, хранения и перевалки в Пенсильвании, затем в Техасе. Так что в Руан приехал довольно состоятельный человек и на этой степени кредитоспособности мы и остановимся. А обстановка в имении на тот  момент была следующей. Когда Генрих покидал имение, были живы ещё дед и бабка, их сын Пьер с супругой(брат Генриха, а их дети Антуан и Роже ещё не родились( они появились спустя 3 и 5 лет. В !8** году по Европе прошлась пандемия чумы и забрала деда с бабкой, вскоре ушли в мир иной отец и мать. Братья осиротели и опекунский совет взял юных баронетов в колледж при пансионате аббатства, в котором впоследствии воспитывалась и дочь Антуана Шарлотта, падчерица Роже. И вот Антуану 21 год, Роже 18 лет Вскоре Антуан женится и у пары рождается дочь,Жена  Антуана умирает при родах. И вот появляется настоящий дядя, 42 лет  от роду. Антуан добивается поединка, ибо не признаёт дядю своим. Но дядя доказывает своё родство и дело к взаимному удовольствию улаживается. Оценивая руанское состояние дел и быт и нравы периферии, дядя Генрих берёт над племянниками шефство и, занимаясь ремонтом замка и налаживанием хозяйства, обучает племянников фехтованию и другим военным наукам. Разыгрывая сцену нападения и обороны, Антуан должен был вскочить на стул, а затем, видя выставленную в его сторону рапиру, оттолкнуть стул в сторону дяди и спрыгнуть назад, но...в горячке туше получилось всё наоборот - он прыгнул вперёд и дяде пришлось применить всю свою ловкость, чтобы избежать прямого вхождения рапиры в грудь парнишки. Он был ранен, но остался жив. Местные знахари-умельцы быстро поставили Антуана на ноги\ Однако, через несколько дней юный баронет внезапно умер от заражения крови. Горе дяди было неописуемым, хоронила Антуана вся округа. Но жизнь продолжалась и Роже, уже совершеннолетний удочеряет племянницу. Дядя Генрих затевает ремонт замка, хозяйственных построек и осуществляет хозяйственную реформу по увеличению эффективности хозяйства. Обещая племяннику и всем работникам имения сюрприз, он к концу сентября 18** года уезжает в США.
 43-летний мужчина - это не 24-летний молодой человек. В этом возрасте уже имеет место семья, дети, наследование в делах, собственности и гражданского состояния. Генрих прошёл эту школу жизни. Часто заходя в порты и посещая города США, ведя коммерческую деятельность, Генрих пришёл к выводу, что для бОльшего успеха в бизнесе, кроме деловых знакомств просто необходимы личные привязанности, т.е. не только физические связи со слабым полом, но и семейные узы. Кроме участков нефтедобычи в Пенсильвании, Генрих после раздела капитала с компаньонами, создал компанию в Техасе. Тут он вступает в долю с крупным плантатором по созданию конеферм и крупного рогатого скота, строительству инфраструктуры и организации мероприятий по привлечению населения к этому виду экономики. Скопление народа на родео поставило вопрос открытия кафе, ресторанов, гостиниц и развлекательных
 заведений, что в свою очередь  потребовало оседлости и непосредственного участия в управлении делами.  В Техасе Генрих покупает большое ранчо и делает предложение дочери компаньона и не встречает отказа. И вот наступил момент оставить работу на судах дальнего плавания и перейти на внутренние рейсы. Дочь плантатора по имени Амалия через год родила дочь Саманту. Для работы нянькой Генрих пригласил молодую жену кочегара с "Андромеды", которую надолго загнали в док на капитальный ремонт и Генрих определил его на ранчо в том же качестве.
У молодожёнов тоже родилась дочь Нини и, поскольку кочегар был по национальности мексиканец, дочь получила фамилию отца ЛопЕс. За время работы на международных линиях Генрих, что называется, перековался из роялиста  в демократа и даже гордился своими взглядами и приятельскими отношениями со своим кочегаром, так что дочери росли и воспитывались вместе  На момент посещения Генрихом Франции и своего владения в Руане девочкам уже было по 18 лет. Увы, в соревнованиях по родео Санчо Лопес получил смертельную травму под копытами быка и в короткое время скончался. Молодая вдова, креолка Кармалия Лопес осталась на ранчо в качестве бонны-экономки и таким образом влилась в семью Леклюзов (Лакузо)
И вот 1882 год Генрих на лайнере "Голубая стрела" всей семьёй со своим "Паккардом" последней модели пересекает Атлантику и прибывает в Брест. Несколько дней он с семьёй живёт в гостинице и занимается восстановлением себя на военной службе и получает документ бригадира французского флота и предложение восстановиться на должности и продолжить службу, По понятным причинам он не принял это предложение и остался гражданином США.
В имении он вызвал шок при своём появлении в замке. Роже был уведомлён о приезде дяди и очень обрадован, ибо несколько тяготился заведенными там дядей порядками, предусматривающими постоянный контроль за управляющим и приказчиками... В мае
1872 года дядя посетил его в Париже на своём "Паккарде"  и познакомил с женой и дочерью. Но больше всего поразила его особенная красота креолки Нини. Поговорив с матерью  и дядей, он предложил им остаться в Париже, предрекая Нини очень заманчивое будущее. Оценив положение и авторитет Роже в обществе, дядя уговорил
Кармалию остаться в Париже экономкой у Роже, чему была не менее рада и Сесилия - жена Роже. Общих детей у них всё ещё не было. Дело состоялось. Родители Кармелы были французами и плавали стюардами на линии, так что Кармела хорошо владела французским. Наступал новый этап в жизни наших героев.

                ГЛАВА 3

 Майское утро 1872 года.На большой веранде художественной студии "дядюшки" Роже расположилось всё семейство Леклюзов.. Дядя Генрих привёз племяннику Роже
несколько коробок Гаванских сигар и вот они, беседуя, курят, распространяя аромат в ближайшем пространстве, женщины прогуливаются снаружи у пруда, тоже о чём-то весело щебечут. Остановившись перед окном женщины стали переговариваться с сидящими предложениями на тему проведения сегодняшнего дня, собираясь посетить "Мулен-Руж.

"Какая фактура!" - произносит Пьер-Огюст Ренуар, входя в зал и подходя к курящим мужчинам.   Роже встаёт навстречу художнику и представляет ему Генриха и всех женщин, находящихся перед окном. Ренуар сегодня в хорошем настроении - он закончил свою картину "Большие купальщицы" и, глядя на сидящих перед ним мужчин, тут же задумывает ещё один сюжет. Учтиво поприветствовав Генриха, он переключает взгляд наружу и быстро направляется через открытую большую дверь представиться дамам. Они сейчас стояли в таком порядке, что очень хорошо просматривались достоинства и красота каждой. Подруги Саманта и Нини стояли рядом и художник своим шестым чувством уловил ещё не раскрытые полностью шарм и чувственность каждой, особенно сосредоточенно он разглядывал Нини, причём так, чтобы не смутить девушку и не вызвать вульгарных подозрений у остальной публики. Итак, участь Нини была определена. Времени для первого знакомства было достаточно и художник, раскланявшись с семейством, удалился в студию.
Следует ознакомить читателей с особенностью монмартрской богемы. Часто в студию, где художник работал с натурщиком или с группой натурщиков или натурщиц, заглядывал известный писатель или поэт и наблюдал за работой зодчего, порой подолгу, или проявляя живой интерес и общение, или уходил в свои мысли и просто молчал, зарождая свою версию  жизненных коллизий... Так, например, Виктор Гюго рождал своего "Гавроша", а Дюма-сын "Даму с камелиями". Я пишу сейчас "Мадмуаэель с камелиями" - такова се ля ви!  Сцены с  обнажённой натурой тщательно обговаривались с натурщиками и натурщицами, впрямую решались вопросы оплаты таких сцен и их конфиденциальность. С Нини этот вопрос также был решён, ибо пока это была единственная возможность заработать в новой жизни в Париже. Маячила перспектива замужества - своего и матери.
Дядюшка Генрих ещё ни разу за всё время пребывания в Париже не встречался с Шарлоттой, занятой тусовками в высшем свете. Она вошла в возраст замужества, но Третиньяк не собирался обременять себя семьёй и всё время отшучивался. Дядя, имея об образе жизни Шарлотты весьма смутное представление, тем не менее собирался плотно пообщаться с племянницей и съагитировать её уехать с ним и его семьёй в Штаты, имея "шкурный" интерес выдать её замуж за близко знакомого богача, мающегося от обилия денег и замыслов, и расширить семейный бизнес, учитывая большой спрос американцев на дворянские титулы.. В конце-концов встреча в большом кругу семьи состоялась в Буживале и Шарлотта пришла в восторг от своих новых родственников, особенно ей понравилась дружная пара девочек - Саманта и Нини, разительная демократичность дяди и взаимоотношений слуг и хозяев. Во Франции несмотря на произошедшую революцию и большие социальные подвижки в результате усиленной работы гильотины разница в отношениях аристократов и простонародья всё ещё ощущалась. Постоянно вращаясь в своём аристократическом кругу, Шарлотта не задумывалась над разницей гражданских состояний и была поражена, столкнувшись с иным положением дел в обществе. Дядюшке почти удалось её уговорить, как случилось, казалось маловероятное - ей сделал предложение прибывший в гости к Третиньяку испанский инфант Родриго Фернандес, с которым Жан-Поль учился в дипломатическом колледже.Осталось дело за согласием Шарлотты. Она попросила дать ей время подумать. Разбираясь с данным кандидатом из  своего окружения, Шарлотта выяснила, что Родриго такой же гуляка и бабник, как и Жан-Поль и сделал предложение Шарлотте по настоятельной просьбе родителей - князей Арагона, которым необходимо было женить сына для его же дальнейшей карьеры. А карьера посла не прельстила Шарлотту своей непредсказуемостью - одно дело жена посла в Англии, другое дело жена посла в Андорре.
А дядюшка  стоял на своём - быть хозяйкой в большом богатом доме или манекеном на скучных дипломатических приёмах или представлениях и вечные разговоры об агреманах и нотах.
И Шарлотта сделала выбор. Не могу сказать, кто больше радовался из молодых людей - Родриго с Жан-Полем, освобождённые от обязательности женитьбы, или Шарлотта, свободная в своём выборе будущего.
Расставание было грустным и молчаливым, а погрузка в машину затянулась. В конце-концов Генрих усадил семью в машину так: С собою в салон посадил Шарлотту, а жену с дочерью в салон сзади. Особенно трогательным и слёзным было прощание Саманты и Нини, Перспективы скорой встречи у них были туманные. Посигналив для порядка Дядюшка Генрих покатил в сторону Руана, собираясь напоследок заглянуть в имение и подготовиться к пересечению Атлантики. Вот и Руан. Снизив скорость, Генрих покатил по предместью и въехал в ворота замка.  Окинув склонившихся в почтительном поклоне управляющего и приказчиков благосклонным взглядом, Генрих распорядился привести покои хозяев замка в гостевое состояние, а Шарлотте отвести давно закрытые покои матери, путешественники разошлись трапезничать и готовиться ко сну - утром предстояло отправляться в Брест на посадку и погрузку на лайнер.
Шарлотта была впечатлительной и начитанной девочкой, а достигнув возраста львицы Света, она очень серьёзно, хотя и в своей манере подходила к действительности. Выйдя из каюты на прогулочную палубу лайнера, она с восторгом наблюдала, как зарождается в океане утро, каким огромным бывает солнце и как оно завораживает - ничего подобного она никогда не видела в городе и даже на полях имения.. Дул лёгкий пассат, лайнер ходко шёл, покрывая казавшееся безбрежным пространство вод и перекрывая время движения - капитан получал от руководства компании вознаграждение за повышенную скорость. В те времена это было обычным делом для всех судов, владельцы которых имели ту же цель - борьба за первенство. Была даже введена международная премия "Голубая лента Атлантики" и сумма куртажа была довольно значительной. Перепрыгнув через почти столетие, напомню современному читателю, что своей гибелью "Титаник" обязан именно этой гонке, хотя были и другие, не менее важные обстоятельства его рейса. Но вернёмся к нашей героине. Впервые Шарлотта ощутила громадность мира и уязвимую малость человека, даже благополучного и что благополучность эта не стабильна и об этом она задумалась, глядя на огромность океана и приготовилась к новой жизни на другом и пока неизвестном континенте. Её оглушила громадность Нью-Йорка и его шумность, подвижность его инфраструктуры.

    ГЛАВА 4

    Бурное  развитие  нефтедобычи повлекло за собой развитие  автостроения и шоссейных дорог в Штатах,  что резко контрастировало с аналогичным положением дел в Европе. Не вылезающая из войн Европа могла похвастаться лишь грунтовыми или торцовыми рокадами (дорогами военного назначения), по которым гоняли артиллерию на конной тяге и кавалерию, да парадами после заключения очередного мира. Поднимавшие вокруг себя тучи пыли, бравые вояки громко орали очередные здравицы высшему начальству и многие лета разным королям и императорам. Каким образом дядюшка Генрих пригнал свой Паккард в Париж – одному Богу известно. Но что пригнал, то пригнал. И увёз своё семейство и гостью обратно в руанское  захолустье, собираясь вскоре пересечь океан. Штатовский железный конь захромал на обратной дороге и его пришлось оставить в имении, где ему довелось поработать на сельской ниве в качестве привода для водокачки – двигатель оказался резвым. Бензоколонок в Европе ещё не было и редкие автомобили, появлявшиеся в Европе, заправлялись в магазинах и аптеках, унося топливо в железных банках. Обо всём этом припомнила Шарлотта, гуляя по палубе лайнера в предобеденное время. На лайнере  было три ресторана на разных палубах, которые обслуживали пассажиров 1 – 2 и 3-го классов. Дядя Генрих как совладелец местной судоходной компании, являлся привилегированным пассажиром и ехал в многоместной каюте первого класса и на трапезы собирался всей семьёй в ресторане первого класса. Обед поразил Шарлотту обилием фруктов в стоявших на столах вазах. Создавалось  впечатление, что фрукты. в основном тропические, даже не учитывались в процессе их поедания. Генрих был ещё и совладельцем компании по торговле фруктами, чем и снабжал коллег других компаний  и Шарлотта с удовольствием отметила факт подобострастного отношения к дяде со стороны обслуживающего персонала лайнера. Солнце ещё не село, когда лайнер входил в створ  ньюйоркского  порта.
Статуи  Свободы, французского революционного подарка, ещё не было, так что любопытных на палубе  было мало и Шарлотта, поёживаясь от свежести, пошла в каюту готовиться к пересадке на  пароход местной линии – впереди была Филадельфия – офис судоходной компании и большой гостевой дом дяди Генриха с обширными пристройками хозяйственного назначения и один из многочисленных магазинов тропических товаров. И вот семейство заняло каюту на экзотическом колёсном пароходике со смешной и огромной трубой и отправились побережьем в краткое путешествие. К полудню судёнышко причалило к морскому причалу Филадельфии и вскоре уже члены семьи ехали фиакром к дому. Живописная и длинная набережная города произвела на Шарлотту двоякое впечатление. Впечатление аристократки было шокировано неприкрытой бедностью кварталов в основном темнокожего населения и бесстыдной выпирающей роскошью преуспевающего бизнеса. Второе "Я" аристократки отметило всеобщую демократичность подобной дислокации мест жилья и торговли. Это контрастное восприятие вскоре вошло в плоть и кровь и перестало удивлять Шарлотту. Такая резкая смена обстановки потребовала уединения и некоторого времени на размышления. И вот дядюшкины пенаты, бурные приветствия и возгласы радости  после продолжительной разлуки наконец утихли и семейство растворилось в огромном чреве гостевого дома. Шарлотте отвели просторную светлую комнату с видом на океан и перспективу проспекта с огромными пальмами по краям широкого полотна дороги. В Европе такого она не встречала. И вот уже глаза на потолке и она проваливается в бездну бесконечных образов и впечатлений. Натурная работа в картине Ренуара. Сближение с Алиной Шариго - одной из натурщиц, обслуживающих Пьера Ренуара, которая уже крепко держала художника в узде, всё чаще засыпая в его объятиях. Вспомнились детали свадьбы Алины с Ренуаром и тут Шарлотта окончательно провалилась и разбудил её стук в дверь. Саманта приглашала на ланч.

           ГЛАВА 5

Сразу после ланча, на котором пользовались особым успехом устрицы в остром французском соусе, дядюшка Генри отправился получать заказанный "Паккард", необходимый для его многочисленных посещений присутственных мест и лиц, поскольку хозяйство было огромным и многие вопросы он должен был решать сам, а не его компаньоны или юристы  и банковские клерки. Женщины остались предоставленными самим себе и решили ознакомить Шарлотту с прелестями Филадельфии, заказали фиакр и отправились в центр зарождающегося мегаполиса. Их турне было хаотическим и не целенаправленным, Амалия с Самантой не были здесь частыми гостями, эпизодически наведываясь по случаю поездок мужа по служебным делам. Домом их всё-таки был Техас-сити, по которому они изрядно соскучились, пробыв более полугода в Европе. Шарлотта же наоборот, стала чаще вспоминать о своих парижских делах и с напускным интересом воспринимала новые впечатления - она ещё не начала вживаться в пока ещё чужую для неё жизнь. Вернувшись в гостиницу, Амалия получила с курьером уведомление о том, что Генри приглашает всех в ресторан на обед в честь приятного события - покупки "Паккарда" и удачной сделки на торгах крупного рогатого скота в Остине, куда они уже завтра и отправятся на своей новой машине по пути к дому. Забегая вперёд, скажу, что для Шарлотты та поездка окажется судьбоносной настолько, что даже ей, избалованной мужским вниманием, она окажется сказочной. Только принц будет уже американский, хотя и с европейскими корнями. Но всё это ещё только будет, а Шарлотта уже шестым женским чувством почувствовала перемену в ощущениях сегодняшних, слегка вздрогнув, когда Амалия вскрывала послание от мужа с приглашением. Шарлотте шёл уже 24-й год и этот ёк стал очередным напоминанием об этом обстоятельстве.

 Курьеру был дан наказ не мешкая отправляться по известному ему адресу и привезти женщин к месту пикника. Всё было организовано на ранчо одного из компаньонов Генри и в прекрасном месте у пруда, на большой тенистой поляне, и от ресторана были только обслуга и десерт. Компаньон всем сердцем постарался отплатить Генри благодарностью за его умелую сделку со скотом компаньона и солидный барыш. Семью разместили в лучших покоях хозяев. Ночь перед поездкой в Техас наполнилась для Шарлотты мистическим смыслом - ей опять снились эпизоды свадьбы Ренуара и Алины Шариго, эпизоды своих шаловливых заигрываний с художником и гневные взгляды Алины, заревновавшей к этим проискам товарки.
Вспомнились и годы, проведенные в руанском пансионате и особенно теологические теоретические и практические выкладки местных преподавателей и воспитателей.
Тут она впервые услышала такое, что при её особого склада уме, получило образец новых взглядов и их свободной интерпретации, причём руанские монахи совершенно серьёзно, и даже не без юмора, проводили всю эту ересь в жизнь, совершенно не задумываясь о последствиях такой легитимации.
Они рассказывали воспитанникам и воспитанницам о том, что Адам уже не был девственником, когда оправился от операции в связи с Божьими хлопотами по сотворению Евы из его ребра и что у него уже была связь с невесть откуда взявшейся Лолитой. Уже тогда при живом и творящем Боге существовали козни Дьявола, да и Ева была лишена этой святости по желанию самого Творца. Никчёмным был бы и пупок, которого не было у сотворённой самим Богом, так что сохранение девственности большой доблестью не считалось и такая атмосфера воспитательных изысков имела давнюю традицию в руанском аббатстве. Не думаю, что такая подробность особенно пугала Шарлотту-воспитанницу, но не шокировала точно. Вряд ли Третиньяк, флиртуя с Шарлоттой, задумывался о морально-этических последствиях их флирта. Он рос в среде фарисеев, где истина в этих вопросах считалась само собой разумеющимся фактом. Но спрашивать о положении дел в этой области у самой Шарлотты мы не будем. Будем считать, что она сама выше этого. Снилась ей и другая свадьба. Как-то на благотворительном банкете дядюшку Роже отвёл в сторону от танцующих, жующих, выпивающих и бурно разговаривающих присутствующих, впервые присутствующий на подобном мероприятии военный товарищ погибшего Трамонтана с деликатным вопросом. Он не решился говорить об этом с Сесилией, дабы не травмировать её воспоминаниями о погибшем отце и обратился прямо к Роже. Дело в том, что он очаровался Кармелой. Женщине в самом соку было уже за сорок, дочь Нини была уже при деле и сама на выданье, так что, занимаясь хозяйством в тесном контакте с Сесилией, несколько тяготилась отсутствием мужского внимания. Поговорив с Сесилией на предмет замужества Кармелы, Роже получил полное одобрение и согласие супруги отпустить Кармелу на волю вольную. Удивительно, что Сесилия никогда не была в несогласии с мужем, хотя до сих пор жила с ним в гражданском браке. Она вообще не обладала таким дурным качеством, как препирательство с первым мужем, с которым жила в согласии и рано лишилась мужской опоры. Недолгое вдовство не изменило в Сесилии благородства, так что Роже не встретил препятствий. Две недели Рауль Гвадурос, гвардии-майор кавалерии, испанец по происхождению( так звали войскового приятеля Трамонтана) жил в гостинице, ожидая решения семьи Роже о возможности свидания с Кармелой и их помолвки. И вот Шарлотта уже видит счастливые лица Кармелы и Рауля, да и всех окружающих, воздушные поцелуи сидящих в карете молодожёнов, уезжающих в имение
Гвадуросов под Тулузой. И слёзы Нини, провожающей мать. Проснулась Шарлотта тоже в слезах, но они не были горькими. Снова погрузившись в сон, она опять увидела радостные лица Пьера Ренуара и его младшего брата Эдмона, известного к тому времени журналиста, работавшего в "Вечернем Вестнике", в положении жениха Нини Лопес и её лицо, постоянно прячушееся в манишку Эдмона. Это было результатом
совместного позирования  для картины Ренуара "В ложе", когда они изображали  молодожёнов, посетивших театр. Такие специфические воспоминания пришли ,не просто так - подумала она и окончательно проснулась.
  ..........................      ...........................      
       ГЛАВА 6

Пробуждение Шарлотты было наполнено чувством необычного ощущения начала какого-то нового  жизненного этапа. Утренний чай был несколько чопорным - темнокожая прислуга, театрально исполняя какую-то местную традицию,соблюдала ритуал, чем заметно оживила гостей и они направились к новенькому "Паккарду". Провожаемые добрыми дружескими пожеланиями хозяев и многочисленными слугами и работниками ранчо, гости выехали за ворота и вскоре уже мчались по новой, проложенной среди прерии, трассе. "Паккард", словно живое существо, с чувством близости родного дома, развивал дозволенную скорость и остановился у ближайшей заправки. Генри вышел и пригласил семью  размяться и направиться в кафе освежиться прохладительными напитками или ещё чем-нибудь более плотным.
Непринуждённо пообщавшись с барменом, Генри выяснил, что трасса ещё не закончена  и им лучше ехать на Вашингтон, а там сесть на пароход до Нового Орлеана.
Такое изменение маршрута показалось Генри даже удобней и комфортней, чем тащиться более тысячи миль по неизвестного качества объездам. В Бостоне они пообедали в дорожном ресторане и к вечеру въехали в Вашингтон. Центр бурлил вечерней жизнью, сияли рекламы, оповещая об услугах и развлечениях и первый же попавшийся полицейский посоветовал ему быть внимательней по случаю проходивших здесь концертов известного джаз-банда. И вот отель "Атлантик", где Генри Лакузо был известен администрации, поскольку нередко здесь останавливался. В номере он связался по телефону со своей судоходной компанией и обговорил вопросы транспортировки автомобиля на том же судне и время отплытия.
 Ночь для Шарлотты прошла спокойно, только Саманта напросилась к ней в номер и они проболтали до полуночи, потому Шарлотте в этот раз ничего не снилось.
Утром Саманта убежала к себе и Шарлотта отдалась новым событиям и опять воспоминания нахлынули, требуя анализа и принятия решений.  Для этого придётся вернуться опять в детство и молодость - годы проведенные в пансионате. Как это повсеместно заведено, воспитанники и воспитанницы жили раздельно только в спальнях и туалетных комнатах, все остальные удобства и мероприятия были общими.
Разумеется, в пансионате был хор и Шарлотта была запевалой от женской половины хора. В мужской половине выделялся мальчик высокого роста, с массивной головой и выдающимся носом. Имени его я называть не буду, скажу только, что в недалёком будущем он станет президентом Франции. Гасконец по происхождению он выделялся и голосом, и колоритностью фигуры. В общем, оба, и он, и Шарлотта были украшением пансионата. У Шарлотты был мягкий контральто и ей прочили перспективное будущее.
Особенно хорошо ей удавались старинные песни, которые ей пела няня, рано овдовевшая женщина из старинного, но обедневшего рода, откуда появляются Д,Артаньяны, Де Тревили и леди Винтеры. В своих великосветских времяпрепровождениях она частенько очаровывала и вводила в прострацию многих участников тусовок, но только в редких, особых случаях. Какие-то тайные пружины приводились в действие Высшими Силами, чтобы заставить Шарлотту раскрыться и быть готовой к вдохновенному пению. Дядя Генри слыхал об этом таланте Шарлотты, но вживую её ещё не слыхал. И на данный момент ни Амалия, ни Саманта ничего подобного за ней не знали. Приближались события местного значения, которые заставят Шарлотту раскрыть свой уникальный дар уже на другом континенте.

             ГЛАВА 7 (и последняя)

Приближался конец столетия. Очередной осенний праздник скотоводов открывался на большом ранчо между Остином и Хьюстоном, куда съезжались фермеры и ковбои из всех сельских районов Соединённых Штатов. Засобирался туда и дядя Генри, который был одним из учредителей конгломерата животноводов и промышленников. Народу собралось много. Поскольку нынешнее торжество  было не первым, то округа обзавелась солидной инфраструктурой - салуны, рестораны, театральные и эстрадные подмостки, театральные коллективы -  местные и гастролирующие, казино и другие легальные и нелегальные коллективы. В местном гостевом доме Генри Лакузо (Де Леклюз) имел собственные апартаменты, поэтому женщины отправились осмотреть нынешнее состояние дел в своей части дома и выделить местечко Шарлотте. Надо было познакомиться с обслугой. В холле дамы столкнулись с выходящим из номера сыном известного владельца верфей в  Техасе, выходца из Ирландии Джона Рочестера, Тони Рочестером.
Высокий красавец-блондин, Тони молча склонил перед ними голову и вежливо кивнув, пропустил их в коридор и вышел наружу. Что-то знакомое ёкнуло в сердечке Шарлотты, как в первый раз, когда Амалия вскрывала письмо Генри, и Шарлотта успела заметить пристальный взгляд Тони. День прошёл в сутолоке кануна подготовки к родео и аукциона. Тони прибыл на чужой для него праздник как представитель фирмы отца для заключений куплей-продаж и рекламы изделий, в основном недорогих яхт и снаряжения, зная по опыту, что в этом году тоже появятся новые  богачи и снобы. Саманта позвала Шарлотту к себе в номер, где застала проверяющую обстановку и сервис бонну Розалию Фернандес, немолодую креолку, которая была в курсе многих тайн и пикантных подробностей многих постояльцев и вот что услышала Шарлотта. Тони  28 лет и он был женат на дочери компаньона отца, но вот уже год находится в трауре - супруга нырнула в воду с кормы яхты, не убедившись в безопасности купания и была атакована акулой настолько серьёзно, что получила несовместимые с жизнью раны. Тони застрелил акулу, но молодая жена скончалась,
будучи на четвёртом месяце беременности. И вот прошёл почти год, в конце августа заканчивался срок траура Тони.
Салун был почти полон, но места семье были забронированы и их сразу встретил хозяин и торжественно провёл на виду у публики на свои места. Питейных заведений для простой публики была масса, но салун имел небольшую постоянную труппу певцов, танцоров и музыкантов, потому вход был платным и привилегированным. Тони уже сидел рядом со стойкой бара и непринуждённо вертел свою кружку портера, словно что-то нашёптывал ей. После очередного выступления шансона, наступила пауза и Шарлотта твёрдым шагом, словно делала это каждый день, направилась к клавесину и села на табурет. Прогнав гамму, она вдруг взяла басы и запела одну из тех старинных песен, после которых у воспитательниц руанского пансионата выступали слёзы. Она пела по-французски, слегка подыгрывая себе в тональность. Зал не дышал, было слышно, как за стеной салуна чья-то привязанная лошадь жевала овёс, вся обслуга замерла в служебных дверях - были зачарованы - Шарлотта пела о молодой умирающей девушке - невесте молодого охотника, которую он не смог спасти
от лап раненого им зверя. Женщины рыдали. Тони тихо встал и вышел из салуна. Шарлотта тоже встала и пошла на своё место. Шквал аплодисментов нарушил тишину салона, а Генри, Амалия и Саманта были в трансе и обнимали Шарлотту со слезами на глазах Утром вышел местный "Курьер" с известием о новой фее сезона. Но это было завтра, а сегодня, когда компания вернулась в апартаменты, Шарлотта обнаружила у себя в номере на столе огромную вазу со свежими камелиями. Кто и откуда достал и доставил камелии не было долгой загадкой. В самый разгар аукциона, когда тысячи голов скота направлялись на чикагские бойни, а на банковских счетах некоторых участников празднества появились круглые суммы, в номер Дяди Генри постучался Тони и попросил руки Шарлотты. Затем встал перед ней на колено, взял её протянутую  руку в свои ладони и покрыл её поцелуями. Шарлотта шагнула к нему вплотную и прижала его голову к своему лону, дав таким жестом понять, что согласна.