Секрет Эрики Бёрнсон

Все, кто учился в советской школе, помнят из школьной программы поэму А.С.Пушкина "Полтава". Всю её не проходили, но стих "Полтавский бой" учили наизусть. Там есть такие строки: "...уходит Розен сквозь теснины, сдаётся пылкой Шлипенбах..."
Иной читатель спросит: Какой такой пылкой он сдаётся? Что за пылка?
Простим великому поэту его транскрипцию. У него и ...погасло днЕвное светило..., и ...на хОлмах Грузии печальной..и ...среди долины ровныЯ...  Так что Шлипенбах пылкий (и даже пыльный) пылко сдаётся русским гренадёрам. Вскоре бой оканчивается блестящей победой. Пётр, вдохновлённый таким исходом сражения с "великолепным" врагом, проявляет всегдашнее русское снисхождение к поверженному противнику, всех освобождает от пленения, за небольшим исключением, а потом поднимает заздравный кубок за своих "учИтелей". Несколько именитых шведов остались в России навсегда, породнившись с лёгкой руки Петра со знатными русскими родами. Таким образом появились Розины, Розовские и даже Розентали с Розенцвейгами.
Теперь о моём главном герое.            
Розин Леонид Николаевич своё совершеннолетие встретил во Владивостоке, испытав горькое разочарование от исхода русско-японской войны 1904 -1905 годов. С той поры он загорелся патриотическим желанием служить Отечеству, стать его защитником. Ему повезло быть зачисленным в Ленинградскую Военно-морскую академию им. Фрунзе и проводить практику в составе рабочей группы на Шпицбергене, по соседству с  партией шведских поисковиков полезных ископаемых. Образование СССР на территории бывшей Российской Империи было признано Швецией весной 1924 года, а в конце 30-х там (на Шпицбергене) уже вовсю велись изыскательские работы Данией, Норвегией и Финляндией. В 1936 году Леонид Николаевич окончил Академию с отличием и стал писать кандидатскую диссертацию, используя опыт, накопленный  в поисковых исследованиях на Шпицбергене. Европа стремительно катилась к войне и Розин занимался не только поисками угля и руды, но и секретными разработками приборов подводного видения, повышением безопасности подводного плавания, ибо ему предстояло возглавить хозяйство и командование  подводной лодкой. Об этой его специфической сфере деятельности
были хорошо осведомлены некоторые спец. органы.
Вернёмся к началу повествования. Полтавская битва закончилась поражением Швеции и заключением Ништатского мира. Карл Густав Шлиппенбах, оставаясь на службе шведского королевства, был назначен Петром ! главой эрцгерцогства Курляндия и исправно нёс в течение нескольких лет эту высокую повинность на благо России.

Начальник Отдела по культурным связям с заграницей консульства Швеции в Ленинграде организовал встречу и пригласил всех выпускников Академии на фуршет, преследуя свои, далеко идущие цели. Правительство СССР дало местным органам Ленинграда добро на проведение этого мероприятия, тоже преследуя определённые цели. Пустили, разумеется, не весь выпуск. Многие получили уже назначения по службе и убыли из города, Отобрали проверенных выпускников, умеющих держать себя, коммуникабельных  и т.п.. Леонид Николаевич Розин  был, естественно, в списке приглашённых. Шведский стол был завален всевозможными яствами, даже экзотическими, но для многих необычным: каково это - пить и закусывать стоя?
Леониду Николаевичу это не было в диковинку  - годы работы на Шпицбергене рядом со шведами, где подобные попойки были привычным делом, сыграли свою роль. Прикинувшись пьяненьким, он тут же обратил на себя внимание хозяйки торжества.

Эрика Бёрнсон - супруга начальника отдела по культурным связям хорошо знала своё дело, а ещё лучше - исполняла его. Леонид Николаевич был приглашён на свежий воздух в прилегающий парк с уютными аллейками и скрытыми беседками.
Тут следует сказать, что отношения супругов Бёрнсонов между собой носили странный,  однобокий характер. Муж был старше её лет на десять, усталый, тусклый взгляд, некоторая отрешённость от мира сего были заметны невооружённым глазом и, видимо, супруга вынужденная принимать такое положение вещей, без зазрения совести этим пользовалась. Познакомившись и протанцевав пару кругов, она вытащила партнёра на воздух. Пройдёмся, Льоня! Смешно повторив дважды его имя, женщина бесцеремонно взяла его за пуговицу мундира и молча потащила гостя в гостевой дом, в свой будуар...
О себе она говорила  легко и пространно. Да, она внучатая племянница Карла Густава Шлиппенбаха в пору его царствования в Курляндии на службе русского императора. Это было время  верховенства России в Европе и строительства победоносного флота великой морской Державы.
 Лёжа в лёгком соблазнительном пеньюаре на пышной голубого атласа тахте, она
полностью владела ситуацией, готовая к любому её исходу. Сидя в громадном кожаном кресле, Леонид Николаевич говорил и отвечал в том же ключе, изображая наивного простака, покорённого её чарами. Оба игрока не проявляли инициативы
взять быка за рога. Леонид Николаевич узнал много интересного. Муж Олаф Бёрнсон является совладельцем фирмы по предоставлению транспортных услуг и имеет собственный причал в полузакрытой бухте недалеко от Стокгольма, филиалы фирмы со множеством транспортных средств и площадей размещения грузов и складов для их
длительного хранения и пригласила посетить, раскрыв адрес. Надо сказать, Леонид Николаевич не ожидал такой откровенности и пришёл к выводу, что её откровенность идёт от беззащитности в этом мире и отсутствия мужского плеча и недостатка мужского внимания, возможно даже у супругов Бёрнсонов даже не было детей. Глядя на ещё молодую уютную женщину, так доверчиво  и призывно позирующую себя перед ним, Розин почувствовал себя мужчиной, обязанным проявить сердечность к этой, практически одинокой женщине и сделал резкое движение, встав и сняв китель. Она мгновенно уловила движение и угадала его намерения. Он опустился рядом на тахту и они сплелись в горячих объятиях...
Когда они вернулись в зал, вся команда уже собиралась на выход. Вот-вот должен был подойти автобус. Не скрываясь, они с Эрикой красиво поцеловались, но подвыпившая публика была уже равнодушной к чужим чувствам. Однако, по мнению многих, фуршет удался.

И вот 1941-й год. Флот заперт немцами в Кронштадте. На просторы Балтики теперь выходят только подлодки и каждая враждующая сторона засыпает судоходные фарватеры минами, изощряясь в их постановках. В прибрежной зоне работают тральщики и торпедные катера. Крупные боевые единицы, как линкор "Марат" работают по бухтам города, открывая огонь при попытках немцев бомбить Ленинград. Много разрушений и человеческих жертв. Леонид Николаевич  круглосуточно пребывает на лодке, семья (жена, четырёхлетняя дочь и мать жены) эвакуирована ещё перед началом блокады в Куйбышев, так что в городе делать ему нечего. Начинает работать соображалка и он предлагает штабу Флота свой проект работы на фарватерах Ботнического залива, на путях доставки шведской железной руды в Германию. Швеция объявила нейтралитет, ни с кем не воюет, но руду продаёт для германской промышленности. Подводная лодка С 32 (Сталинец) под командованием капитан-лейтенанта Розина Л.Н. нашла почти безопасный проход в нейтральные воды и береговую зону Швеции, используя расположение бухты, откуда начинался боевой путь С-32 Теперь лодка часто ночует, не возвращаясь в Кронштадт, в укромной бухте Эрики. Никто, кроме неё об этом не знает. Ночью лодка всплывает в тени огромного пирса, в самом углу его и команда спит (кроме вахтенных) при притоке свежего воздуха, с наступлением рассвета погружается и выходит на свободную охоту. Перед вечером, когда лодка возвращается из похода, на причал въезжает пикап, гружёный бананами, бутылями с соками, свежими овощами - так встречает
любимого капитана Эрика Бёрнсон, чему несказанно рада команда и даже замполит с Особистом. Есть рамки разумного, которые все ощущают и следуют им ради жизни. Разгружают пикап мгновенно и Эрика на несколько часов забирает с собой их командира, возвращая его перед рассветом, т.е. перед погружением  и выходом в море. Такое счастье не бывает долгим, хотя порой и заслуженным.
Здешний будуар Эрики заслуживает описания. Он позволяет менять интерьер на соответствующий моменту. Меняется световой декор, цветовой и даже запах. Попав в объятия Эрики Леонид Николаевич  ощутил что-то особое, никогда ранее не окружавшую его одуряющую, но тонкую, без реального одурения атмосферу. В своей повседневной жизни дома, в СССР, он никогда не ощущал такого аромата. Жена пользовалась советскими духами "Кармен", он пользовался одеколоном "Шипр" и то только после бритья, никаких спреев, дезодорантов Родина не знала, а тут...!!!
В экстазы он впадал за эти три часа трижды. В перерывах, отдыхая, он даже не способен был трезво, как коммунист, проанализировать отношения между этими чудесами и диалектическим материализмом. Насколько же сильна природа над человеком. Эрика лежала рядом, обнажённая, источающая надмирный аромат, искоса любуясь его мощной грудью и тоже, возможно, раздумывая над закономерностью или случайностью их отношений. До рассвета вернувшись на лодку, он ничего не сказал  в ответ на долгий, вопрошающий взгляд замполита, а молча развернул перед ним набросанную от руки карту-схему расположения причалов, складов и мест перевалки грузов, их характер и военная ценность. У Эрики была отличная зрительная память, способность аналитически мыслить и помнить названия и дислокацию частей охраны водного района, их командиров и даже имена их жён, с которыми была знакома до
мелочей, что для командира лодки было уже излишним. Она прекрасно понимала, какой именно материал необходим капитану, но сдержаться по-женски не могла.
Зато Розин умело отбирал из её щебета нужные сведения и возвращался на лодку
каждый раз с полезной информацией о движении по фарватерам германских и иных транспортов, характере их грузов и портов назначения. Выходя в море. капитан уже практически знал обстановку на коммуникациях и мог легко находить объекты для атаки........
На горизонте показался дымок и силуэт большого транспорта. В перископ виден был бурун перед носом судна, значит оно идёт крейсерским ходом, что не предвещает смены курса - машинально подумал капитан и отдал приказ: На румбе стоять! Приготовить к атаке оба носовых! Потом :Пли! и резко опустил перископ: Погружение! Глубина 40! Малый ход! Курс зюйд-вест! Томительно тянулось время и вскоре команда услышала два далёких взрыва. Значит попали. Вскоре, всплыв в сумерках и связавшись по рации с базой, узнали, что отправили на дно 15-ти тысячник - рудовоз "Силезия" и получили благодарность штаба флота. Эта ночь прошла в море. Всплыли, чтобы подзарядить аккумуляторы. День прошёл в поисках
добычи. В полдень потопили двухтысячетонный танкер. Пришлось несколько раз менять курс, уходя от преследования эсминцем конвоя. До вечера пролежали на грунте на глубине 60 метров. В своё логово прибыли поздно ночью. Эрика сидела в машине, ждала и даже задремала............
Автономность плавания лодки - месяц. Заканчивалась вторая неделя её базирования в шведских водах. Эрика понимала, что её тайное подкармливание 40 человек рано или поздно обнаружится и тогда не избежать международного скандала. России что - она воюет, не нанося никакого ущерба Швеции, а с немцами так не получится, они могут наплевать на шведский иммунитет и просто оккупировать Швецию, как Норвегию, Данию, Бельгию. Или втянуть её  в войну с СССР, как втянули Финляндию,
а Эрика с мужем угодят за решётку. Поэтому сегодня она в последний раз горячо обнимет своего любимого капитана (в этом она уже призналась себе) и отправит в очередной рейс в нейтральные воды. О том, что этот рейс будет последним, боялась даже подумать. Во время своих ночных встреч она никогда не позволяла себе спаивать его - на флоте железный сухой закон - у подводников особенно строгий.
.....
Попрощавшись она вынула из сумочки изящный пакет и у него вздрогнуло сердце. Он тоже почувствовал судьбоносность этого  подарка, только по-своему.   Неужели они друг друга никогда больше не увидят?   В Кронштадт лодка не вернулась. ......

Скомандовав "По местам стоять!Погружение!" командир прошёл в свою каюту и решил глянуть на подарок. Вскрыв кортиком пакет, Леонид Николавевич обнаружил литровый флакон коньяка  "Наполеон". За почти трёхнедельное  общение с Эрикой такой презент он получил впервые, мелькнула мысль: "Прощальный!" и был недалёк от истины. И всё-таки почувствовал недосказанность чего-то ещё более глубинного, сокровенного. Она  знала, что ресурс лодки кончается. Если с едой дело, благодаря её стараниям, обстояло таким образом, что у лодки был ещё двухнедельный запас НЗ, то с боепитанием и топливом всего было в обрез. Две торпеды и с полтонны солярки для дизелей. До Кронштадта было более 400 миль
и полная неизвестность на маршруте. Из задумчивости командира вывел клик старпома: Вижу дымы на горизонте. Положив подарок в сейф, командир открыл дверь и вышел в рубку. Подойдя к перископу и посмотрев в окуляр, он определил, что дымы удаляются за горизонт и надо продолжить поиск цели. Курс зюйд-ост! Полное всплытие, средний ход! - отдал он команду и вернулся к себе в каюту. Лодка шла в Кронштадт! Присев на койку, он погрузился в размышления. Поймав себя на мысли, что семья ушла на самый дальний план его житейского горизонта, а весь передний заняла Эрика, он как коммунист и порядочный человек терзался этим обстоятельством, понимая, что такое положение временное, закончится война и всё станет на свои места в случае её благоприятного исхода. Странно, но он совсем не брал в расчёт свою возможную гибель вместе со всем экипажем, и только с экипажем, с лодкой. Свою индивидуальную гибель он даже не рассматривал. Советское воспитание сидело в нём  незыблемой основой. И именно такая социальная догма заставляла его думать о жизни, что сразу приводило его в объятия сегодняшнего дня, т.е. к Эрике. Она сейчас стояла перед ним во весь рост, прильнувшая к его груди и нежно смотрящая ему в глаза, понимая, однако, зыбкость возможности их дальнейшего общения. Война! Кого-то она разлучила навеки, кого-то надолго, а её, Эрику, наоборот, свела. Она считала это даром Божьим, велением Судьбы и потому непреложным. Леонид Николаевич сейчас, полулёжа в каюте мысленно прокручивал свою жизнь от окончания академии и вехи службы. Часто бывая за границей (Шпицберген), командировки в Германию после заключения Пакта о ненападении, совместная работа в некоторых областях военного сотрудничества дали ему хорошую разговорную практику и даже участие в разработках  параметров по созданию технических условий и служебных инструкций.
Как  военный человек, проведший долгий срок в тесном мужском коллективе, он имел
приятелей и личного "кореша" Володю Дерябина - своего однокурсника и друга. Оба отличались рвением к службе, индивидуальными  способностями в усвоении материала и даже ревностью друг к другу в этом вопросе. Только Леонид был простодушно искренним в общении с другом. Володя же не всегда открытым и часто хранил молчание  в диалогах между собой. Поначалу Леонид не задумывался над таким поведением друга, но однажды он получил хороший жизненный урок в назидание.

Как-то, на третьем курсе в академии был устроен вечер танцев с концертной программой со студентками тимирязевской академии. На вечер были приглашены   и члены семей офицеров-преподавателей и командного состава бригады подводных лодок, куда направлялись большинство выпускников. Был и сам комбриг с женой и дочерью. Дочь, 22-х летняя красавица сразу сразила Леонида наповал и, когда в
танце он совершенно серьёзно сообщил ей об этом, она шутя ответила ему: "тогда сделайте мне предложение руки и сердца!" Как в воду глядела. После окончания Академии, получив назначение по службе, он сделал ей предложение и, к своему удивлению не получил отказа. Вот когда Владимир затаился со своей ревностью к успешному другу.Комбриг был не против такого выбора своей дочери и Леонид был принят в их доме как свой человек. В 1936 году на одной из лодок бригады было проведено испытание нового секретного устройства по обеспечению экипажа свежим воздухом при  длительном нахождении лодки под водой в движении, на лодке возник пожар, в борьбу с которым включился весь экипаж во главе с комбригом, бывшим тогда командиром лодки. Сам комбриг получил сильные ожоги, погиб один офицер и трое матросов. Поскольку мероприятие было секретным, дело похоронили в дебрях Отдела Гос.безопасности, Комбрига комиссовали. Леонид как раз писал диссертацию на тему безопасности плавания на подводных лодках. занимаясь отработкой техники безопасности на Шпицбергене, вплотную занялся этим случаем и даже прочитал доклад на эту тему на курсе. Владимир суетился, разыгрывая живую заинтересованность в благополучном решении этой проблемы. С некоторыми аспектами обсуждения этой проблемы в доме отца жены, бывшего комбрига, уволенного в чине капитана первого ранга. Леонид поделился с Владимиром, который отделался некоторыми замечаниями, но живого интереса не проявил. Жена Леонида была в роддоме, когда состоялся выпуск в Аспирантуре и презентация его реферата, а Владимир получил назначение в Наркомат военно-морского флота СССР, в отдел внедрения новых разработок и систем обороны, избежав таким образом прозу непосредственной службы на флоте. Дружба закончилась, но не была забыта Владимиром,
. Дружба действительно была забыта, но не была забыта ревность к мужу красивой жены и некоторым другим талантам Леонида. Леонид имел приятный баритон и часто пел на вечерах  сольные арии из известных опер и оперетт, за что был в фаворе у женской половины узкого круга морской Богемы. Это стало предметом ревности собственной жены, что, несмотря на появление дочери стало причиной постепенного охлаждения между ними.
Сейчас, отдыхая в собственной каюте Леонид Николаевич понял истинную причину размолвки с женой: Владимир! Он был в курсе интригующего эпизода с Эрикой во время фуршета в шведском представительстве.
В мае 1937 года жена подарила Леониду дочку. Девочку назвали Светланой в честь бабушки матери.
Наступил август 1937 года. Было возобновлено расследование дела о пожаре на лодке, Только на этот раз им занялась партийная комиссия Флота и "виновного"  нашли, объявив строгий выговор командиру бригады (бывшему) с понижением в звании и размера пенсии по отставке. С другими участниками инцидента разговаривали покруче и меры были приняты вплоть до Гулага и постановления о ЧСИР - членах семей изменников Родины. К счастью, семьи Леонида Николаевича дело не
коснулось - он во время пожара на лодке находился на практике на Шпицбергене, тем не менее особая папочка легла в сейф в одном из кабинетов Наркомата Военно-Морского Флота СССР. Это был кабинет Владимира Федотовича Дерябина.
За такими воспоминаниями командира застал ревун сирены "Срочное погружение!". Открыв дверь из каюты, командир прильнул к окуляру перископа и увидел силуэты двух минных заградителей немцев, сыпавших мины в фарватер. Ход лодки под водой был средним и по выходе на перископный уровень - самый малый, чтобы исключить появления буруна от перископа. Заградители прошли мимо, но лодка оказалась в окружении мин, как пельмень в кастрюле с бульоном. Даже на малом ходу, а может, именно поэтому, экипаж слушал, как минрепы (стальные тросы якорных мин)
скрежетали по стальным бортам лодки. Командир скомандовал: Самый малый ход, но скрежет не исчез. Акустик докладывал о каждой задержке тросов на разных участках корпуса лодки и весь экипаж замирал в ожидании взрыва.
В проблемном  положении оказалась и немецкая лодка U -176, сторожившая свою добычу в советских водах.
О командире этой лодки - кригсмаринекапитане Гейнце Заубере. Розин слыхал от Эрики. Тот нередко бывал в доме  одного из компаньонов мужа, лояльном к нацизму - Эрика даже как-то раз видела его лично - высокий блондин с окладистой ухоженой бородкой - вылитый опереточный артист, которые нравятся женщинам. Он нередко сопровождал немецкие рудовозы, осуществляя их незримую охрану от советских лодок, эсминцев и даже самолётов - на ней стояло новейшее зенитное вооружение. Все эти данные не делали положение нашей лодки безопаснее, но заставляли командира лодки быть более изобретательным в оценке положения и выходе из него.
Сейчас это был лютый враг. По ходу рассказа нелишне будет упомянуть, что в годы пребывания Леонида Николаевича на Шпицбергене, общаясь со шведскими коллегами они часто обсуждали перспективы немцев в будущей войне, которая непременно начнётся в Европе, как только немцы достигнут нужного им уровня оснащённости германской Армии, затрагивая даже суть некоторых секретных разработок. От Эрики же он услышал и о новой системе шифрования радиодонесений. Эта машина называлась "Энигма"и ставилась на каждый немецкий военный корабль под собственным кодом, так что каждый немецкий радист всегда знал, с кем он вступил в связь. В СССР таких разработок не было, но наши коды были не менее  головоломны, нежели
немецкие. Тем более, что англичане выловили одну из немецких субмарин и были в
курсе содержания германских радиообменов, что привело к резкому увеличению
потерь немцами их субмарин на атлантическом театре противолодочной борьбы.
Находясь под перископом и почти недвижная, наша лодка находилась под закатным освещением, а всплывшая немецкая субмарина вся на виду. А всплыла она потому, что в результате короткого замыкания отказало реле закрытия клапанов балластных цистерн и лодку выбросило на поверхность, как пробку из бутылки шампанского.
Пока немцы решали эту проблему, Розин напряжённо думал. как ему поступить, находясь в минном плену, не менее проблемном, чем у немцев.
Наш экипаж долго гадал, что заставило немцев вылететь на поверхность, словно пробка, наблюдая за тем, что немцы не решали никакой боевой задачи, никто из их экипажа не вылез из рубки, только подняли крышку наверху рубки для свежего воздуха, но никто не вылез на палубу, не подходил ни к зениткам, ни к пушке.
В конце концов пришли к выводу, что что-то случилось внутри субмарины.
Видя, что немцы не собираются нырять, поняли, что у немцев просто нет возможности погрузиться.  Это уже было что-то! Инициатива однозначно переходила к нам. Находясь в дрейфе, наша лодка совершила циркуляцию и немцы вот-вот увидят
нас, появившихся под заходящими лучами. Сгустились сумерки, небо было закрыто тучами и Леонид Николаевич использовал последний шанс - поймал немку в прицел носового аппарата и выпустил последнюю торпеду.
Предпоследняя была пущена во вражеский сухогруз ещё в шведских водах. Торпеда догнала его, но опытный капитан сухогруза, увидев пенный след торпеды, предпринял контрманевр, и дав полный ход машинам, кильватерной струёй оттолкнул торпеду от корпуса судна и она прошла мимо. В данной ситуации такой промах нельзя было допустить. В считанные секунды торпеда преодолела полуторакабельтовую дистанцию (около 280 метров) и впилась в левый борт немецкой субмарины. Раздался глухой взрыв и немка, завалясь на левый борт, в течение пяти минут затонула. Плавающих рядом с лодкой нескольких немецких моряков наша С-32
взять не могла по причине отсутствия возможности безопасного маневрирования и - главное - из-за отсутствия топлива - датчики стояли на нуле. До Кронштадта было рукой подать, но как преодолеть этот мизер без единого литра солярки.
Наступила ночь и радист, связавшись с базой, сообщил в штаб Флота о бедственном положении лодки и указал координаты. В три часа ночи  к ним пробился тральщик, расстреливая затраленные мины. Параваны последних моделей работали бесшумно, а всплывающие мины расстреливались из пулемёта и так же тихо тонули, иногда взрываясь, если пуля, пробив корпус, попадала в заряд мины. Весь экипаж лодки перешёл на тральщик по причине возможного наскока на мину и лодку зацепили буксирным тросом и пошли в Кронштадт, пользуясь темнотой. И всё-таки лодка, имея бОльшую осадку, нежели тральщик, нарвалась на мину и ушла на дно, оборвав буксирный трос. Утром Кронштадт встречал экипаж. С-32 навечно осталась на дне Балтики, в родных водах.
Немцы - дисциплинированный народ. Им даже в голову не пришло, что лодку можно заставить погрузиться, открыв кингстоны, и держать их открытыми до достижения перископной глубины. Наши непременно так вышли бы из положения. Как потОм всплыть - это уже другая проблема, не предусмотренная инструкцией, в результате чего немцы лежат теперь на дне. Нехватка топлива - другая  проблема, тоже не предусмотренная инструкцией, за что и наказания не предусмотрено. Русская натура - нарушать положения инструкций, не предусматривающих конкретной ответственности. Вот почему мы всегда будем побеждать дисциплинированные народы, ибо относимся свысока ко всяким инструкциям, придуманным чужими мозгами. Слава
 России!
  Прибыв в Кронштадт, капитан-лейтенант Розин Л.Н. написал докладную и сдал все документы, снятые с лодки. в секретную часть Штаба Флота и стал ждать нового назначения. На период ожидания решения Штаба о  дальнейшей судьбе экипажа и своей собственной он посетил свою городскую квартиру и нашёл в почтовом ящике большой пакет, содержащий уведомление о разводе с гражданкой Ольгой Дмитриевной Розиной и возвращении девичьей фамилии. Отдельной запиской от руки она уведомляла его о регистрации дочери на свою фамилию. Обратный адрес был московский. Подходил к концу 1943 год, а в конце января 1944 года была прорвана Блокада Ленинграда и город начал приходить в чувство. Поначалу Леонид Николаевич не задумывался о своём семейном положении, занятый работой в новой должности - Начальника Технического Отдела Флота, находясь круглосуточно в помещении Штаба флота и долго не был в городской квартире. Спустя два месяца он заехал домой и нашёл в почтовом ящике письмо от бывшей жены с просьбой вернуть  ей некоторые личные вещи и подаренные отцом (бывшим комбригом) к свадьбе
 каминные часы, альбом с фотографиями и какие-то ещё мелочи. Но самое главное -
она указала свой полный обратный адрес и фамилию ДЕРЯБИНА, ещё уведомляла о том, что перечисленные вещи он должен передать нарочному от Штаба Флота СССР. И только теперь у Леонида  открылись глаза на то, какого он имел лучшего друга, которому доверял даже самое сокровенное. "Лучший друг" использовал оказию - спец.самолёт Министерства Военно-Морского Флота СССР и вывез его бывшую из Куйбышева (Самара) сразу же, как только наши войска пересекли границу Союза и начали освобождение Европы от фашизма!
Вот это ДРУГ, так друг! Сейчас он такой же начальник Отдела Технического обеспечения всего военного флота СССР в звании контра-адмирала  с личной дачей в Лосиноостровской. Леонид Николаевич был в  звании капитана первого ранга, с маленькой дачей на флотской базе отдыха в Куоккала. До глубокой осени он жил там, приезжая с работы в штабе флота. В город он почти не заезжал, поручив управдому опечатать квартиру и выдать указанные Ольгой вещи нарочному из Москвы, если тот заявится. Теперь у него единственным родным человеком осталась дочь, которую он практически не видел и ничего о ней не знал. Родилась она в 1937 году, год спустя после окончания им Академии. Война, будь она проклята!
Человек устроен таким образом, что, работая в коллективе, он начинает обрастать приятелями, друзьями, симпатиями и антипатиями. У Розина недостатка в сотоварищах не было. О коварном друге повторяться не будем. Всякая жажда общения рано или поздно удовлетворяется и приобретает постепенно характер или привязанности, или ритуала. В такую ситуацию и попал Леонид Николаевич, возглавлявший отдел технического обеспечения Балт.Флота.  Рядом с его кабинетом оказался кабинет технического перевода, который занимала старший референт Клавдия Сергеевна Розанская - вдова командира батальона морской пехоты, погибшего при форсировании Днепра, в совершенстве владевшая немецким языком, она осуществляла переводы трофейной технической документации и тоже принимала участие в планёрках, методических совещаниях и других мероприятиях производственного цикла. В кабинете Розина стоял длинный стол, для всех этих совещаний. Он же служил и трапезной в часы  "перекусов" и междусобойчиков, характерных для больших коллективов сотрудников с ненормированным рабочим днём. Леонид Николаевич частенько даже ночевал в кабинете на служебном диване.
Как-то раз, в июле 1944 года, в субботу, после просмотра в конференц-зале только что выпущенного фильма "Два бойца", Розин пригласил на воскресенье Розанскую на дачу в Куоккала и она осталась у него на ночь. Таким образом Леонид Иванович обрёл себе подругу жизни и они соединились навсегда.

После такого  важного жизненного события он  решил всё-таки выяснить судьбу своей дочери -( через год  она должна пойти в первый класс) и послал официальный запрос своему вышестоящему начальнику, а именно контр-адмиралу Дерябину В.Ф. в Москву. Ответ, как ни странно, не заставил себя ждать и документ содержал полные данные о ребёнке: Светлана Леонидовна РОЗИНА,  1937 года рождения (26 мая). Мать
Дерябина Ольга Дмитриевна,отец Розин Леонид Николаевич  и московский адрес
проживания. Далее. ещё более интересное, вложение тетрадного листка с литерами неустоявшегося детского почерка было написано: Папочка, я тебя люблю и помню!  Оказывается, как потом узнал Леонид Николаевич, девочка была подготовлена  к школе с пятилетнего возраста няней. Много чего Розин узнал при встрече с дочерью
после её приезда в Ленинград по окончании средней школы.

Леонид Николаевич после обретения подруги и официального бракосочетания  переехал в город в свою квартиру на ул. Мытнинской вместе с супругой.
Клавдия Сергеевна была родом из Тосно, где закончила школу, Ленинградский ПедИнститут и преподавала немецкий язык в той же школе, в которой училась.
Родители умерли в Блокаду. В Штаб Флота её пригласили на должность переводчика
как жену морского офицера, в совершенстве владеющую немецким (требуемым) языком.
По написании диссертации Розину была присвоена степень доцента  и право заниматься преподавательской деятельностью.  В 1961 году он вышел в отставку в звании контр-адмирала и был приглашён преподавателем в академию, выпускником которой он был в 1936 году. Дача осталась за ним, ибо супруга ещё работала в штабе флота в качестве референта по техническим переводам. Жизнь шла своим чередом и "молодые" начали подумывать о потомстве, поскольку Клавдия Сергеевна не успела, выйдя замуж в октябре 1940 года за молодого офицера, обзавестись детьми. Возраст ещё позволял ей такую возможность. Леонид Николаевич был рад ещё раз стать  отцом. Его возраст тоже позволял........

     1966 год. В ректорат Академии приходит официальное приглашение Розина Леонида Николаевича в шведское консульство на фуршет по поводу тридцатилетнего юбилея первой встречи шведской общественности с выпускниками советской Академии. Розин постоянно проезжал мимо этого укромного уголка по дороге на свою дачу, так что такой визит не представлял для него трудностей. По дороге туда он гадал. почему именно в тридцатилетие они устраивают фуршет? Почему в другие годы таких встреч не проводилось?
Подъехав на  служебном лимузине к стоянке консульства, выйдя через открытую водителем дверь на плиточную дорожку к двери в помещение,  он был встречен заместителем консула и ещё двумя сотрудниками. Зам консула, слегка склонившись указал на открытую дверь в холл и тут у гостя чуть сердце не выскочило из груди - в нескольких шагах от двери стояла ...ЭРИКА! Тысячи мыслей и образов взорвались в его мозгу, однако официальность встречи обязывала его не подать вида о своём смятении. На глазах у свидетелей он сделал четыре уверенных шага,
склонившись, взял её протянутую руку и нежно поцеловал. К изумлению немногих присутствовавших, она взяла его за пуговицу мундира и легко повела в открытую дверь приготовленного для встречи номера... Тоже слегка смущённый, он понял, что встреча не будет официальной и это поняли все. Введя его в номер, она закрыла дверь и, повернувшись к нему вплотную, раскинула руки для объятия. Сразу обозначив дистанцию дозволенного он нежно обнял её за талию  и, встретив её полные слёз глаза, так же нежно поцеловал в шейку чуть ниже ушка и она поняла
этот жест как глубокую радость его от этой встречи. Он почувствовал, как дрожат её руки и сам был близок к тому чтобы  зарыдать. Они долго молча разглядывали друг друга и каждый сделал вывод, что года (30 лет) не сделали их красивей и привлекательней, но добрей и мудрей, что и создало атмосферу их общения желанной
и доверительной. Она встала с дивана и подошла к миниатюрному пианино и заиграла какую=то свою любимую мелодию. Леонид узнал её - это была ария из оперетты "Принцесса цирка" он тоже встал, подошёл к ней и негромко запел арию мистера "Х", совершенно попадая в такт  и тональность её аккомпанемента. Он пропел всю арию По  выражению его лица она поняла о его желании выговориться  и  села на диванчик, жестом пригласив его присесть рядом. Совмещая русский и шведский она выразила свой восторг его голосом, а он её игрой (они не успели узнать тогда о способностях друг друга за три недели  и той военной обстановки Только сейчас такая возможность появилась, но прошло столько времени...... Положив свои руки на его, она пыталась понять, в состоянии ли он оказаться вновь тем горячим капитаном её грёз и желаний и с грустью поняла, что былому не бывать больше и разговорилась.
  В номер постучали и принесли шампанское, горячие закуски из буфета, кофе, мороженое и выслушав пожелания, метрдотель с поклоном удалился. Эрика неторопливо начала рассказывать о своей жизни после его ухода в море, сделала акцент на дате рождения своего сына  в мае 1944 года. Она назвала его Густавом в честь деда, ему уже 22 года, он заканчивает консерваторию по классу виолончели, что его похвалил сам Мстислав Ростропович, бывавший у них на выпусках. Что мужу устроили автокатастрофу в 1956 году его компаньоны за несогласие скрывать статистику и размер прибылей. Сообщив эту грустную правду жизни, вздохнула, что уже десять лет одна и вся её радость в сыне. И едва не проговорилась, что это его сын. Выпив глоток шампанского, она снова села играть. На несколько минут повисла пауза. Леонид встал, обнял её за плечи и попросил опять сыграть арию мистера "Х". В этот раз он пел громко, с жестикуляцией, явно рассчитывая очаровать её и быть услышанным за пределами номера, что они здесь не пошлостью занимаются, а высоким искусством.. Она поняла такой дивертисмент как радость от новости, понятой им и принятой. Больше о своём сыне она не говорила, а внимательно выслушала его степенное, но краткое повествование о его личной жизни, о своём первом браке, о лучшем друге При упоминании о дочери, он на некоторое время замолк, вспомнив: "Папочка, я люблю тебя и помню!" Потом кратко рассказал о работе, о диссертации, и своей, вновь обретённой любви. Эрика поняла, что это конец их романа. Медленными глоткАми  выпив  чашку кофе, она наполнила бокалы шампанским и предложила тост за их блистательное рандеву и залпом осушила бокал. Отставив бокал, она подошла к Леониду, крепко поцеловала его в губы и открыла дверь в холл. Водитель контр-адмирала мирно дремал, сидя перед телевизором со шведскими новостями. Вся идиллия 30 лет уложилась в три часа.  Уже дома, в постели он рассказал своей Клавочке придуманную на ходу версию дипломатического фуршета, для убедительности добавив, что завтра об этом, вероятно, расскажут газеты и телевидение, потом крепко обнял жену и поцеловал в губы.

******************************************************