Владимиру Трунову

А я весной всегда хандрю... Всегда уныние наводят
лучи, создавшие зарю средь туч, застрявших в хороводе
лихих ветров и ярких гроз, разливы луж и гряз обочин.
И вечный для меня вопрос: "Ну почему мне грустно очень?.."
Небес седая пелена, и птичий крик порой весенней
изводит душу мне до дна. О сколько праздничных мгновений
мне май так хочет подарить, но жизнь прекрасный этот миг
всегда сумеет отравить, унылым сделает мой лик:
все неприятности ко мне, мой друг, приходят по весне,
и плачу горько я во тьме и вижу чудный мир в окне,
усталая бреду я в полночь, которая меня пленяет,
у звёзд найти хочу я помощь, когда весь город затихает,
и сумрак ночи в сети манит, мой мозг как-будто бы в тумане:
"Неужто вновь весна обманет?.." И эта мысль так сердце ранит...
а в парке ухает сова, и птицы ждут рассветов ранних...
Мне сложно отыскать слова, скажу: "Весна меня дурманит,
и странно видеть при луне, как снег последний чёрным станет...
Так трудно угодить весне, чтоб описать мой утром страх.
Птиц непонятна радость мне... их труд упорный на ветвях
раскидистых деревьев старых всегда так ценит человек.
Труд для потомства - не для славы, но бурный у пернатых век..."
Возможно, новая весна меня обрадует, разбудит.
Мне грязь теперь уж нестрашна, как горести, толпа и люди.
Покинув с робостью работу, останусь, наконец, одна,
Уж не расстроит меня кто-то, я стану новизной полна,
пойду туда, где быть угодно лишь мне, и будет там весна
дышать всей грудью благородно, освободив меня от сна!