На башнях Эльсинора

Он обличен, она виновна.
Я им судья, но не палач…
А жизнь идет покойно, ровно,
Хотя должна скакать, как мяч,
Чеканя приговор убийце
И сотрясая камни стен!
Похоже, только мне не спится,
Не спиться бы… Всей кровью вен
И каждым выкрученным нервом
Я ненавижу сонный свет,
Где место ярости и гнева,
Зевая, занял этикет.
В словесной пудре, в позолоте
Укрылась гниль, и все мы — в ней…
Наш мир — театр? Ну, нет, позвольте!
На сцене все стократ честней.
И вновь в слепой и глупой даме
Признаю мать, себя кляня.
Ужели вместо сердца камень
В груди, взлелеявшей меня?
Не камень, нет. Всего лишь глина:
Сминай, лепи и комкай вновь.
Мать виновата, но невинна —
Слепа была ее любовь.
И пусть ей станут искупленьем
В последний миг, в жестокий миг
Непобедимое прозренье
И пониманья горький вскрик.
А с ним — не то. Украв корону,
Он так же жалок и убог,
Он страх прикрыл порфирой тронной,
Но преступленья скрыть не мог…
Отравленного завещанье
Звучит в десятый, в сотый раз…
Я не палач, но наказанье
Придет. Пусть даже не сейчас.
А если наказанье вора
Несет и смуту, и разор?..
Я не смогу без Эльсинора.
Мы гибнем вместе, Эльсинор.