Mueller. Лайза Мюллер. Романтики

Иоганнес Брамс и Клара Шуман

Сегодняшних биографов волнует,
«как далеко зашла» их дружба.
Их беспокоит, почему он пишет,
что постоянно думает о ней,
о милом друге, ангеле-хранителе.
Биографы сегодня задаются
присущим веку грубым, неуместным
вопросом, словно факт соединения
двух тел способен что-то нам сказать
о силе и количестве любви,
забыв, как в девятнадцатом столетии
тихонько крался Эрос, как рука,
задержанная долго, или взгляд
чуть пристальней затрагивали сердце;
нюансы обращения, забытые
в сегодняшнем затёртом языке,
могли заставить воздух задрожать
и засверкать волнующимся жаром
возможностей. Когда я слышу
те интермеццо, грустные
и щедрые щемящей нежностью,
я представляю их вдвоём
сидящими в саду
меж лепестками поздних роз,
средь тёмных водопадов листьев,
за них всё говорит пейзаж,
и здесь нам нечего подслушать.

2024 (перевод)

*
Lisel Mueller. Romantics

Johannes Brahms and Clara Schumann

The modern biographers worry
“how far it went,” their tender friendship.
They wonder just what it means
when he writes he thinks of her constantly,
his guardian angel, beloved friend.
The modern biographers ask
the rude, irrelevant question
of our age, as if the event
of two bodies meshing together
establishes the degree of love,
forgetting how softly Eros walked
in the nineteenth-century, how a hand
held overlong or a gaze anchored
in someone’s eyes could unseat a heart,
and nuances of address not known
in our egalitarian language
could make the redolent air
tremble and shimmer with the heat
of possibility. Each time I hear
the Intermezzi, sad
and lavish in their tenderness,
I imagine the two of them
sitting in a garden
among late-blooming roses
and dark cascades of leaves,
letting the landscape speak for them,
leaving us nothing to overhear.

*