Достукался

Мечтали

На лжи построена Отчизна,
а в основании – обман.
Мечтали жить при коммунизме,
а вырыли лишь котлован.

Создали в глубине колхозы,
и, ликвидировав крестьян,
пошли до лагерей обозы,
чтоб ликвидировать изъян

монархии и царской власти,
а получился лишь ГУЛАГ:
на входе лозунги о счастье,
кровавый водрузили флаг.

Погрязли в войнах на востоке,
на запад двинули полки.
Бежали от “друзей” потоки
разбитых армий. И броски

пытались совершить стратеги.
Солдаты гибли на фронтах.
Гремели древние телеги,
лежали головы в кустах.

Страну-уродца воссоздали –
кошмарит атомом вес Мир
и обесценены медали,
и пушки снова вместо Лир

стреляют вновь по Украине,
с востока в этот раз бомбят.
Войны глобальной льётся тина,
и не считает власть утрат.

В осенней вежливости

Я безобразно интересен
в осенней вежливости злой.
Как ветер северный не весел,
свистящий лихо над Землёй.
Не о своей печали грешной,
навеянной строкой её
порой студёною и вешней,
не в оправдание моё,
а в обвинении напрасном,
когда не первый снег блестит.
И выглядит простор прекрасным,
а ветер по-над ним гудит.
Летают вороны вне стаи
и чёрным чертят горизонт,
царапают его когтями.
Берут, как правило, на понт
округу вежливого света
с лучами искреннего дня.
И ждут, летящие, совета,
как обойтись им без огня
на поле боя с беспечалью
в открытом бедствии стихий,
звеня крылами, будто сталью,
где изощряется витий.

Достукался

Ну вот, достукался Серёжа,
мол, рано, рано начинать.
Записывать стихи стал лёжа.
Такая, люди, исполать.
Твои не тратятся так силы
на напряжение сидеть.
В бока тебе втыкают вилы.
Обильно начал ты седеть.
Куда умчалась наша юность
с невероятностью крутой?
И вызревает в поле нудность,
как одуванчики весной.
Иду по полю, солнце светит
и генерирует тепло.
А кто за сумерки ответит,
за причинённое мне зло?