Узник Заложник

                "Пока свободою горим,
                Пока сердца для чести живы..."
                Пушкин


                "Никто не даст нам избавленья,
                Ни бог, ни царь и ни герой.
                Добьёмся мы освобожденья
                Своею собственной рукой..."
                "Интернационал"




Даже в застенках  ироничен!
Умён и смелый-свой.
Ему устоять привычно,
А дело было критично,
И там Навальный собой.

Весёлый, не зануда,
Шутил и народ за ним.
В пыль лагерную иуды.
Нам можно гордиться им!

Намного свободнее тех,
Кто там-на свободе.
А им-то каких помех!
Не за решёткой вроде.

Настоящая несвобода-
Жить в страхе, безмолвии,
И в безразличии годы.
И слова не молвить.

За стенами той тюрьмы
Надежду нам подавал.
Боимся ли смерти мы?!...
Просил не сдаваться, взывал.

Силён и красив, цветущ,
В расцвете всех сил.
Тянул он нелёгкий гуж,
А перед ним могил...

А перед ним тот строй
Убитых замученных.
Смерть главная над страной,
Ушли критиканы-лучшие.

Коррупция, громких дел,
Копнуть преступления.
Кто честен, тот смел,
Идти до конца-решение.

Глаза-утонуть, озёра
И обаянье излучал.
Пред извергами вооружёнными,
Под пытками устоял.

Один против этой своры
Не сдался и не сломить.
На край земли эти воры
Загнали, чтобы добить.

Заложник и узник,
Попался он им в силки.
Верил-спасут, грустно,
Народ зажат в тиски.

Но встал после смерти,
Спасать надо раньше!
Повеял свободный ветер,
А так было страшно.

Толпа стала Народом,
Текла людская река.
Героя отпеть под своды,
Свободе расстрел века.

У мира всего на виду
Казнят дорогих героев.
А сами сгорят в аду,
Им  Высший Дух яму роет.

Останутся имена
Погибших в скрижалях.
Всех светочей помнит страна,
Той болью навек казнена,
Отечество и держава...

Все бенкендорфы и берии-
От них только пепел.
Жандармы не верили,
Героям оды. Прочь цепи!



Ни слова-безмолвие,  страх,
Поэты-свобода в умах.
Отважных и не нашлось,
Дрожащая тварь, ну что ж!

Не то, что на Лобное место,
Боятся пикнуть и тут.
Уж лучше о пьянстве, невестах,
Домашний дороже уют.

А он встал во весь свой рост,
Будил спящую страну.
Обрёл покой и погост,
Но вёл народ на войну.


     Надзор за всеми, кто по мнению властей опасен. Вычисляют по камерам всех, кто пришёл на прощание с Навальным. А их было ни много ни мало 15-20 тысяч!
Огромный поток людей.  Сколько надо ещё тюрем!
        Сейчас расправляются с Кагарлицким в тюрьме,он самый долгоиграющий сиделец политический.  Ещё со времён СССР в зоне.  Доделывают и его, как Навального всеми методами. А их много-довести можно любого!  Всех в лагерную пыль!!!  Довести, всё можно сделать так, что никто не придерётся. Ох уж эти спецслужбы!  Как убирали например Цхая-МУР, 42 года. Сначала давали взятку, не взял. Предлагали не вмешиваться, как Михаилу Евдокимову.  Оба не взяли.  Тогда Мишу убили машиной. Разработана схеме такая-по касательной бьёт сильная машина слабую. Там всё до миллиметра высчитано. Официоз-нет преступления, не доказано.
      А к Цхаю внедрили домработницу, яды подмешала. Они же наши на востоке учили это дело.  Яд невозможно найти, отказывает сердце и всё-инфаркт. Убрали  молодого совершенно здорового мужика. Мешал-мафия. И так везде, странные смерти в СИЗО.  Таких много.
   А тут по убийству моей соратницы Н. Пушкарёвой в 1997г какой спектакль был разыгран ими- бытовуха якобы.  Валютные счета раскрыла она и писала книгу. Был суд, я там была, за решёткой подставной, убийцы в зале.  Я им на улице после:  Смерть за смерть!  Они мне:  И тебе также будет, сука! За другом Пушкарёвой Ричардом следили, он еле ноги отсюда унёс в США-домой.  Работали через дочь, знаем заказчиков.
   Также с Игорем Тальковым-подстава полная, снайпер. Якобы драка, скандал.

   Я тоже много лет боролась с властью, мафией,  Системой и сейчас борюсь.
 Все помалкивают. Поэтому никогда мы не будем жить хорошо.  Об этом и говорил Навальный-бездействие.  Пукнуть боятся в туалете, чего уж там.
   Я прошла такой тяжёлый путь, но не согнулась перед теми.  И голодали с детьми, с ними же в пикетах.  Голодовки протеста, статьи мои и фото в прессе, интервью о положении в стране. Всё было под развал Союза. И сейчас схватка идёт. Пишу о преступлениях в Генпрокуратуры двух стран.  Вещи своими именами называю.
      Я не живу жизнью бабушки и старухи.  Кроме этого приют и животными занимаюсь, всем-всем. На "Выборы", этот спектакль -  есть деньги, на виллы и часики, яхты, больным детям собирают по рублю.  Позорище!!!  Нам 13 тыс., хотя царь говорит, что денег полно и хватает на всё.  А Медведев в Крыму сказал, что нет денег.

   Сейчас такое письмо опять царю послала перед  "выборами". Я им много лет пишу не в бровь, а в глаз. Начиная с СССР-Шеварднадзе о выезде. А уж они измывались как! Тройной колпак. Но я сильная. Так и сказали они: Упорная.  И Европейский суд, где только ни была, в каких кабинетах. И Папе Римскому писала-дошло.
   И Вальтеру Швиммеру о европейской мафии на чистом немецком и был ответ.
Была у Солжа тоже.

Так что, ребята, я другая совсем.  Покедова!


   Мне власти угрожали не раз и там и тут. Тех я поставила на место и ставила не раз.  Последний раз через губернатора Твери. Там и прокурора и не одного.
  И за меня и за мать и ей угрожали они. Ментовская там свора ещё та! Они меня хорошо  запомнили. Приезжаю, люди жалуются мне и говорят, что я одна такая там.  Свободная, борец, смелая.  Все запуганы тут и там, голову вниз ходят.
  А тут угрожали сами и через соседей- в тюрягу и дурку.  Та, что угрожала, еле уже ходит, сама в дурке.  Те погибли оба угрожатели. Приехали с Украины, начали хулиганить под руководством домкомши и вот результат.  Оба на погосте и её прислужник тоже.  Ей бы задуматься, ан нет!  Будет и ей гостинец.
   У гебешника был инфаркт, лежал умник этот, всем известный.
А другой в Интуристе был зам.директора по кличке бешеный афганец, опустили в кабаке "Белый лев". Избили и обоссали .  Он и мафии надоел. Мне доложили сразу. Я ему звонила, напомнила о том.  Я:  Алё, это "Белый лев"?  Ответ со злобой. Это чёрный лебедь! Он хапнул тут всего бандюга.
   В исполкоме он мне возле мэра: Ты всё пишешь?!  Я ему при всех: А ты всё воруешь?! Я и бывшего мэра Дискина, суку там прижала к двери прямо, он бежать.
   Другой был у нас профсоюзный бандит Коба, они меня задним числом увольняли-банда-такой профсоюз, защитник трудового народа, нажрались нашей кровушки.
   Второй Терещенко -профком, усатый Коля стал угрожать в кабинете, мол, привлекут типа в зону.  Я ему:  К чему, чему?  А ну повтори ещё раз?
    Сейчас этот деятель ходит на море, страшно смотреть-высох весь. А бабла!

  И это ведь в Ялте, Интуристе!!!  Хотела идти к иностранцам с плакатом, испугались.  Вот шуму там наделала. Приехала и давай их грузить. Это был 1977г и пошло, моя борьба, на всех митингах я. Воздух свободы, не то, что в Калязине, там вообще душно всегда было и есть.
     Вобщем обо мне услышали. Я думала, город известный хороший, люди прогрессивные. Оказалось почти, как все. А сейчас вообще разочарована совсем-глухарь везде.  Я одна такая в Крыму, не только в доме и в городе. И ещё на все руки-спасение людей, животных и прочие таланты. И смелость.
    Вызывают меня в "Ореанду"- комитет, посмотреть, кто такая.  В отделе кадров Челпанов-гебист.  Познакомились, поговорили. Я его выслушала, теперь он меня.
    Вдруг говорю:  Вам привет! От Ждановского, вашего земляка и друга-фронтовика. Вы оба из Вельска Архангельской обл. Он обомлел. Откуда я знаю всё.
  А Ждановский мой сосед в Калязине, предисполкома, мы с его детьми дружили всю жизнь. Он рассказывал о Челпанове, я помнила, якобы тот директор отеля. Тут и выяснилось, просто  кадровик. Гебешкин улыбался, зарадовался. И очень удивился.
   Второй в "Ялте"-отеле, зам.директора Морозов.  Его племянницу я спасла от бандита с ножом в Калязине,  шила ей бесплатно, с его тёщей Турукиной мы жили на одной улице-Коминтерна. Сам он был на Шпицбергене, сын его пропал. Он был очень удивлён, мне не помог. Передавал подарки в Калязин своим, когда я туда ездила.
   Ещё один в Интуристе зам.директора Малков хорошо знал китайский, пьяница. Приходил к нам в кабак "Риеку", названный в честь югославского города-побратима.   Садился возле эстрады и пил из чайника водку, потом спал на столе.
   Как-то шла мимо отеля, лежит якобы финн в усмерть вниз головой на жаре, думала больной-плохо ему.  Никто из ментов и людей не подошёл, только я. Ведь кругом народу и службы, а человек погибает просто. Гляжу Малков!  Командую ментам нести к медикам, спасла. Потом встретились, он даже шоколадки...
   И так всю жизнь.