VIII

I

Мириадами,
мириадами вещих снов и глаголов
Соткано полотно, на кресте своем
век создателей обязавшееся нести.
И лежат поголовно
на летах покровом голым
Наших нитей
угодные Богу пути.

Континентами,
континентами следует их намеренный
Вечности контур,
храня наготы нетронутость.
И глядят исполины
сквозь древность пустот немеренных
Иллюзорных узоров;
и милуют нашу молодость.

II

Что за взглядом их? -
В тайном саду для нас яблони.
Только каждый, кто видел,
едва передать ли смелится. -
Значит
вехи заглавий напутствуют им
из пламени
Мглой вернуться
ко всем, кто отныне встретится.

Что тревожно нам -
безупречность бесстрочья радует.
Неуместной тоской
возникая, где быть не стоило,
Всякий вечер,
дождем повсеместно падая,
Отдаляет от нас
что губило и беспокоило.

III

Да, я к Вам обращался,
острые скулы инея
На поблекшей траве,
что мой дом окружала осенью.
Пусть продрог я
и взрезан изысканным аллюминием,
Вы кромсали виски мои
громкой бесстыдной проседью.

Лезли в дрему,
что морщилась в ночь бездонную,
И мерещились
крохотной тенью прошлого;
Да откликнулось слово,
спящее сном бетона,
Что на жизнь мою,
словно лоскут, возложено.

IV

В этом слове
за теменью скрытого знания
Исходила тропа,
счет потерян насколько длинная.
И приветила жалом
жадно мое сознание
Каждая часть его
обескровленно комаринная.

Неизвестность -
роскошь едва позволительную;
Завещало оно
рупора лаской грубой.
И спешило,
чтоб прочь безъязыкость длительную!
И неслись к удивленным ушам моим
слова холодные губы.

V

Да, я к Вам обращался,
темная-темная комната:
"Сберегите себя
без остатка в нетронутом ужине.
С Вами лето простилось,
в желтый вельвет обернутое,
Устремившись предстать
не блаженным кому-то, а суженным.

Не кормитесь теперь
перманентной тревогой морока,
По чем зря
нагнетающей дробь спасения.
Вам не знать ли
как звонко порой и дорого
Рассыпается ночь,
увлекаяясь своим везением."

VI

Обещаю Вам,
если однажды, может быть,
Вы ко мне подойдете,
стучась в подреберье, бравая,
Я годам
к той поре без оглядки прожитым
В Вашу тьму улыбнусь. -
До чего же она лукавая! -

"С кем на исповедь,
с кем же теперь, ретивые?
Всем вам, прежним,
при мне избежавшим сглаза,
Так ли верно
горланила тишь квартирная,
Что для баловней
беззаботна и безобразна?"

VII

Смейтесь так,
чтобы плесенью в дно межстрочное,
Тосковавший по Вам,
выси сок проникал питательный.
И в прищуре блаженства,
минуя углы замочные,
Торжество совершенства
скрывалось за ними тщательно.

Что есть нега,
что в гордиев узел сводится? -
В весь периметр
век Ваш давно очерченный.
Без оглядки куда? -
"обернитесь" - напутствует Богородица
Не во след,
а с покоем идя навстречу.

VIII

Прочь манеры,
покладистость черни вычурной. -
Только чары
вечерненего прочного почерка!
Когда ужас,
в зеницы бесстрочьем ввинченный,
Расщепляет покой,
пригревает стена полночная. -

То ли месяц на небе,
едва ли пришедший к контуру,
Так безбожно
гонимый в веках рассветом,
Замечает,
искуссно прощаясь до завтра по утру
Что не зря все
на свете кромешном этом.