Трубач

В военной части, в местном парке
Играл оркестр духовой.
И вдруг сирена. «Вражьи танки
Идут на город! Примем бой!»

Засели по окопам наши.
Не отдадим мы город свой.
Идут по полю немцы маршем,
Пехота, танки – держат строй.

И музыканты с батальоном,
Там место заняли своё.
Сменили ноты на патроны,
А инструменты на ружье.

На флангах загремели пушки,
Запел в окопе пулемёт.
У оркестрантов враг на мушке,
И каждый лишь приказа ждёт.

«Ведь лучше не найти момента», -
Подумал дирижёр: «Всем встать!
Берите в руки инструменты,
Сегодня будем здесь играть!»

И грянул русский марш «Славянки»
Сквозь грохот взрывов и стрельбу.
И кажется, застыли танки,
Свою, предчувствуя судьбу.

Наш батальон пошёл в атаку,
А медь оркестра, как набат
И разлетались танков траки
От наших связок из гранат.

Всё это раздражало фрицев.
Оркестр бил своей игрой.
У немцев искажались лица,
А наши шли в смертельный бой.

Фашисты развернули башни
На марш, что раздражал так их.
Окопы превратили в пашню.
И наконец, оркестр стих.

За яркий миг такая плата –
Весть эта болью пронеслась.
В душе советского солдата,
Как будто нить оборвалась.

И не смотря на вой снарядов,
Вдруг наступила тишина.
Казалось, стих тот бой, что рядом,
Казалось, кончилась война.

Но тут, как будто смерти вызов,
Вновь марш в окопе зазвучал.
Случайно в этом пекле выжив,
Его трубач один играл.

И тот, кто выжил в этом месте,
Под звук трубы поднялся в бой,
Надеясь, что ещё оркестр
Сыграет марш «Прощальный» свой.

Шли в вечность, город, защищая –
Такая у бойцов судьба.
Но в сердце до сих пор играет
Та одинокая труба.

Лежат цветы у обелиска.
Горит и плавится свеча.
И выбито в граните в списках
Навечно имя трубача.