Горечь

Сырая глубина дождей и погребальные порывы ветра, взметающего россыпи листьев - прочь, в ночь с желтой луной в темном зиянии облаков. Плаксивые ивы заслонялись ветвями в блеклой изнанке, и падали кружева обиталищ крылатых. Лужи морщили серые лица, все паленые кучи чернели, текли.

Так-то. Разбиты основы, рушатся, разлетаются широко вперед осколки серебристых отражений , по гладкому полу, по темному полю, в пыль и грязь, в дождь и мрак. Стелятся по ветру листья, шумящие аллеи раскачивают и роняют барахтающиеся тени в воздух, на землю, в воду. Пролетает филин, в глади тускло мерцает лампада водяного. И ночь - точно мрачно чадящие черные сырые листья.

Листья застревают в твоих волосах, юбка боязливо жмется к ногам. Куда смотрят твои глаза? Лунатик бредит в темном переулке, нашаривает выход, а ты стоишь на площадном ветру его ночной брани, не плача, ты стоишь и молчишь, лишь белеет твое лицо сквозь ночь. О чём же ты думаешь в этот час? О плечах, нависающих сверху, о людских испуганных глазах, залитых водой, о горьком ростке?..