Высокая комиссия

Нас гробили уроды,
Крым-правил аксакал.
Комиссий и в те годы,
Я тем про "Капитал".

А что у Маркса сказано,
Что бытиё-сознание.
Коль пояса подвязаны,
Учиться по заданию...

Не помогать по рангу-то,
А так назваться лучшими.
И пыль в глаза ораторы,
Нет,не помогут-мучают.

Они мне: Сколько классов
У Вас образования?
И обалдели сразу-
Премудрая компания.

Не дали мне и хаты,
"Ремонт" для вида сделали.
На гниль обоев хватом,
Заботной власти свАты,
Под колпаком- удела  мне.

А у самих квартирок,
Но говорят-жизнь с печкою.
И жаль мне так эмиров,
Их лабуда, их вечная.

Дороженька весёлая
Давно уже проторена.
Комиссий от Аксёнова,
От Путина-история.

Рассказы в коридорчике,
Да разве так работают?
Им в кабинет не хочется,
Афёра эта сотая.

Мы не нужны Аксёнову,
А для чего мы Путину?
Нас не жалеют оные,
Народ за них всей грудью.

Так поболтали всуе,
Они: Вам хлеба к дому?
Мы принесём и сунем.
Тут не друзья, а судьи.
Да я спортсменка: Брома!

Сама могу я сбегать,
Я бегаю быстрее.
Для них я бабка века,
Скорей уйти, скорее.

Я им стихи, Чайковского,
А им разинуть рот.
-Нет выступлений просто.
Послать к старухам-вход.

Да нет ребята ушлые,
Ведь то не мой этаж.
Такие гранды слушали!
Рванул их экипаж.

Им про Валдай и скрепы
Трёх стран, суть трёх сестёр.
Действительно нелепо,
И не помочь-позор!

Ответили бояре,
Что виновата я.
А их парламентарий,
Он ноль, вся их СЕМЬЯ.

Вся эта "Коза-ностра",
Что вдоль, что поперёк.
Зубкова жали просто,
Отжать всё-за буёк.

Одна же депутатша,
Да в шубе к  ветерану.
Буханку хлеба наша,
Глядят другие страны.

А та про макарошки,
От них защиты ждать,
А с голоду мы ножки
И нас же убивать.

Другой же депутатик,
Сей присный, сей Олег,
Он давит насмерть, кстати,
И не сидит вовек.

На выборы все снова
Спешите, как всегда.
Есть государь-основа.
Что ныне, что тогда...

Да виновата я же,
Враг душит-ставь пирог.
Ну а Верховный как же
Тех ублажить не смог?



    Дети не пошли в школу, я без работы, почётный ветеран с двумя детьми. Пришлось уйти из-за борьбы и тут развал Союза.  Вымирали семьями. Мы голодные, какая школа.  Но надо идти.  Я комиссии напомнила Маркса:

   "Бытиё определяет сознание"--главная мысль.

    Мне положена вторая секция, дочь и сын, но дали ментам, не мне. Стены сгнили в комнате-грибок, лиловые. Дети на двух диспансерных учётах-по почкам и лёгким. Дышали всем этим, те пришли, на гнилую стену приклеили обои-2 метра.
    Потом ходили в школу, там холодно, им нельзя находиться в холоде. Пропускали уроки. Год пропустили. Я болела, потом везде подрабатывала, а после с боем устроила детей в Ливадию санаторную школу с питанием. В доме сказали, что сдала в интернат.  Бросила. Потом отвезла к маме на Волгу в город, где я родилась-на Родину. Так многие тогда делали, академики собирали бутылки.
     Дети жили и учились там, у бабушки, отчим делал шабашки. Тут травили меня и детей, работать нигде не давали, я человек известный борьбой.  Подругу убили.
    Потом уже я сама делала ремонт как следует.
Сколько я боролась с системой и всё время под колпаком у КГБ-опасный человек-МАТЬ.  Депутаты Киева писали, что как так можно -вручить диплом почётного ветерана и  лишить куска хлеба мать двоих детей-единственного кормильца в семье.
Наши люди всё переврут-клевета.  Потому что они сволочи почти все. Я же им хлопотала ордера.
  Теперь пришла комиссия и сама я ездила в Москву-жить невозможно в доме и вообще-соседи, угрозы. При Украине хоть их одёргивали, заводили уголовные дела,сейчас на меня натравливают снова.
    Но ответ-виновата сама.  Такая Родина. Тут все те же. И режим в России такой.
 Никто в доме не боролся за Россию, за ордера. Вот мне благодарность ото всех.
От власти и от соседей.  А мент просто угрожал мне-Борис А. С.