Я помню, как песнь эту в школе...

Я помню, как песнь эту в школе,
Весь класс вдохновенно учил:
«Замучен тяжёлой неволей,
Ты славною смертью почил…»

Закрылись товарища очи –
Свобода явилась к рабу,
Народ на кладбище рабочий
С той песней нёс брата в гробу.

Отдали тюремщики тело,
Препятствий никто не чинил.
«…В борьбе за народное дело
Ты голову честно сложил…» –

Так массы рабочие пели,
И, выстроясь, как для красы,
Их тронуть жандармы не смели,
Проклятые царские псы.

Вот люди пришли уж к могиле,
Ту песню допев до конца,
И знаменем красным покрыли
Они на прощанье борца…

Давно уже более века
С тех лет окаянных прошло,
Но тело борца-человека
Держало в когтях своих Зло.

Его в безымянной могиле
Хотело оно закопать,
Чтоб матери холмик тот милый
Один только раз показать.

Но сдался ей гробокопатель,
Отвергла все хитрости Зла,
Наверно, ей Божия Матерь
В сраженье со Злом помогла.

Творили пред ней заграждения
Всё время прислужники Зла,
Хотели, чтоб на погребенье
Она лишь с семьёю была,

Зарыть его без отпеванья,
Пусть в тайне всё произойдёт,
И чтоб ни за что для прощанья
К нему не явился народ.

И всё же слегка преуспели
Они, проявив свою прыть,
Велели, чтоб быстро отпели,
И гроб поскорее закрыть.

Вот гроб по приказу поспешно
Во тьму, в катафалк, отнесли,
Но там из столицы кромешной
Вдруг люди-цветы проросли.

Их тысячи шли до кладбища
И хором убийцу кляли!
Большая насильникам пища,
Но съесть её те не смогли.

Шла валом народная масса,
Вернее, как грозный каток,
Людского любители мяса
Молчали, закрывши роток.

Пока же тот гроб не закрыли,
Борца ещё раз повидать
Смогли те, кого допустили,
Но лишь ненадолго опять:

Лишь мать и все ближние, вроде,
Да добрый невиданный поп,
Он поцеловал, словно родич,
Прощаясь, покойника в лоб.

И гроб опустили в могилу,
Как будто Россиею всей,
И правды почуяли силу:
¬– Ты жив, хоть прощай, Алексей!


2 марта 2024 г.
(3:21-5:18).
Москва Люб.