Танцы на стёклах - тёмная сторона

Мне казалось, моё сердце остановилось, когда я открыл дверь в комнату Валеры. Быстро пробормотав что-то, я стремглав вылетел оттуда, изо всех своих сил пытаясь сдержать слёзы. Я не мог расстраиваться из-за этого... Я не мог лить слёзы из-за того, что он не был моим.

Наверное, подсознательно я понимал, что он занимается подобными вещами со своей девушкой, но я всё равно чувствовал себя практически... преданным. Я не мог выбросить эту картину из головы.

Мария натягивала трусики позади Валерки, стоящего там с джинсами вокруг лодыжек и использованным презервативом в руке. Я не мог дышать...
Я даже не думал, что она нравилась ему так сильно.
А затем мой разум начали оккупировать и другие мысли...

Значит ли это, что он больше не хочет меня? Мы никогда не заходили дальше поцелуев, серьёзно, какое удовольствие он мог получить от этого? Почему он хотел целовать меня каждую ночь, лёжа в моей постели, когда он мог заниматься сексом с вертихвостками вроде Марии? Дешёвка. Шлюха. Потаскушка.

Злость и обида играли во мне, хотя я и знал, что не должен испытывать этих чувств. То, что происходило между нами с Валерой ничего не значило... это просто... что? Разрядка? Нет, разрядкой это быть не могло, потому что ни один из нас не получал никакого сексуального удовлетворения. Тогда какого чёрта мы делали?

Мне нужно было побыстрее избавиться от этих глупых обиженных чувств. Валерка очевидно делал мне одолжение, целуясь со мной каждую ночь и относясь ко мне так, словно я для него что-то значу... что если он положит всему этому конец, если я покажу ему, насколько меня это задело? Просто... когда мы были одни, создавалось ощущение, что мы не просто... дурачимся.

Но вдруг я потеряю своего лучшего друга из-за того, что он решит, что я собственник и придаю слишком много значения тому, чего в действительности нет?
Я пропал. У меня были к нему чувства, выходящие за рамки дружеских, ещё до того, как между нами завязалось нечто большее. А сейчас... Боже. Что же я творю?

Не будь идиотом, Грей. Это Валера Русик. Он может заполучить кого угодно... так с какого перепуга он должен вообще хотеть тебя?

Господи, почему я хочу его? Почему его? Почему не какую-нибудь хорошенькую девчонку? Почему ты не можешь заставить меня хотеть девушку, как любого другого парня? Я по-прежнему фрик. Валерка был прав... Я могу изменить свой имидж и убедить людей в том, что я нормальный, но я никогда не буду таким.
Я продолжал идти вперёд, и постепенно мои мысли соскользнули на более тёмную сторону...

Валера... обнажённый... обнажённый Валерка... я никогда толком не видел другого обнажённого парня прежде. В раздевалке после физкультуры не в счёт – мы же не пялились друг на друга. Так что кроме меня самого, он был единственным, кого я видел раздетым.

Мои глаза проследовали вверх по его мускулистым икрам, накачанным от постоянной игры в баскетбол, к узким сильным бёдрам... и затем я увидел «это».
Вау. Он уже не был твёрд, но даже в таком состоянии... зрелище было весьма впечатляющим.

Интересно, у кого из нас больше...

Мои щёки вспыхнули. Боже, я безнадёжен. Я думаю о достоинстве Валеры... хватит думать об этом! Стоп! Перестань думать о его теле! Это приказ!

И кого я обманываю? У него потрясающее тело и мне так хочется к нему прикоснуться...

Из моих мыслей меня вырвал звук шагов Валеры, бегущего ко мне.

Веди себя спокойно... не отпугни его...

Мы поговорили и, думаю, мне удалось убедить его, что всё в порядке, хотя внутри меня всё мучительно скрутилось.

Но стоило двери моей спальни закрыться... он снова был моим.

Я не мог остановить себя... я готов был сделать всё, что он попросит, если бы это значило, что он не перестанет хотеть меня. Когда он отстранил меня, пускай даже и нежно, я не мог побороть боль и начал буквально умолять его остаться со мной. И прежде, чем я смог поймать себя за язык, я назвал его «моим». Мне хотелось провалиться сквозь землю от смущения.

Но он усмехнулся в ответ и сказал, что чувствует то же самое. А потом он рассказал мне всё, что случилось между ними с Марией.

Именно тогда я понял кое-что о своём лучшем друге... он знал, что он был красив снаружи, но не имел и понятия, насколько красивым он был изнутри. Валерка был сильным и стойким и властным... но в то же время он был ранимым и неуверенным в себе, и он не чувствовал себя в праве отказывать девушкам, когда речь заходила о его теле. Ему казалось, что его тело – это всё, что он мог предложить...

И да, у Валеры было великолепное тело, но кроме того он был замечательным человеком. Он был единственным, кто позволял мне почувствовать себя нормальным, принятым и даже особенным. Он всегда относился к моим родителям с предельным уважением... при них он никогда не ругался и не принимал таблеток или чего прочего.

Но вне этого дома и по отношению к другим людям Валерка был другим. Он был вспыльчивым, иногда довольно грубым, недоверчивым и в целом, немного сумасшедшим. Это беспокоило меня, потому что я знал, как легко он мог потерять контроль над собой однажды и сделать что-то, что уже невозможно будет исправить... что-то, что могло разрушить всю его жизнь. Мне стоило больше стараться помочь моему лучшему другу, потому что я считал, что он нуждался в том, чтобы за ним кто-то присматривал.

Когда он спросил меня, хочу ли я, чтобы он перестал встречаться с другими, мне хотелось кричать: «Чёрт, да! Я хочу, чтобы ты встречался со мной!» Но я не глупый мальчик... я понимал, что даже если каким-то чудом он испытывает ко мне то же самое, мы не могли этого афишировать. Никогда.

И я очень сомневаюсь, что он захотел бы. Флирт был неотъемлемой частью Валеры, кокетство было в его крови, и он любил женское внимание. С этим я не мог соревноваться.

Поэтому я просто наговорил ему что-то про попытки встречаться с девушками. Хотя возможно мне действительно стоило продолжать пытаться. Может, мне просто нужно было попробовать с другим типом девушек...

А затем я вдруг осознал, что мы одни в моей спальне и тратим даром драгоценное время... так что на этот раз первый шаг сделал я...

За нашими разговорами я не успел всласть налюбоваться его торсом, так что я хотел сделать это сейчас. Я чувствовал прилив смелости, потому что знал, чего хотел, и когда мы были одни, я этого не боялся.

Ощущение его твёрдой груди под моими пальцами было необыкновенным, и когда от моих прикосновений он вновь застонал, откинув голову, я не смог удержаться... я должен был знать, затрагиваю ли я его так же, как он меня.

Опустившись вниз, я сел прямо на него. Он тоже был твёрд, и это дало мне желаемый ответ. Он хотел меня.

Наши футболки оказались на полу, и голые разгорячённые тела соприкоснулись, когда он нетерпеливо притянул меня ближе к себе. Его тяжёлое дыхание опьяняло, и от всех этих чувств моё тело охватила дрожь.

Мне нужно было почувствовать вкус его сладких губ. Мои руки скользнули вверх по гладкой коже его бицепсов и вокруг шеи, неминуемо находя свой путь в мягкие золотистые волосы. Они словно притягивали мои пальцы, так же как и его губы были магнитом для моих губ.

Валера был моим. По крайней мере, в тот момент, и я хотел большего. Я подтолкнул его на кровать, и от контакта его твёрдой плоти с моей, моё тело начало инстинктивно двигаться в поисках трения, в котором оно так отчаянно нуждалось.

Его бёдра двигались подо мной в ответ, и интенсивность этого чувства вместе с ощущением нашей горячей влажной кожи, легко скользящей друг против друга сводила с ума... Я был так близко. И я хотел этого, но так же был немного напуган из-за того, что я делаю...

И тут он начал щекотать меня. И хотя я был немного неудовлетворён, было довольно мило, что он пытался двигаться медленно со мной. Это должно значить, что он заботится обо мне, верно? В конце концов, с девчонками, с которыми он встречался, он не тратил времени.

Он заснул на моём животе, и тепло его дыхания, растекающегося по моей груди, было необычайно приятным. Запустив пальцы в его шелковистые волосы, я смаковал воспоминания о его теле, прижатом к моему...

Валерка пробудил все подростковые гормоны в моём теле за эти несколько месяцев, а так же и другие эмоции, с которыми я пока не был уверен как иметь дело. Я хотел большего...

Остаток учебного года пролетел быстро и Валера нашёл себе работу – разгружать сено на ферме на окраине города. Он, казалось, полюбил это дело, так что я тоже решил попробовать поработать с ним. Мне было скучно, пока он пропадал там целыми днями.

Это было здорово... ну ладно, это было дерьмово. Работа и впрямь была очень тяжёлой. Всё моё тело ныло, а кожа постоянно была словно в огне от палящего солнца. Но каждый день мне выдавалось видеть Валерку вспотевшим и полуголым, так что я считал сделку справедливой.

Кроме того, эта работа действительно шла ему на пользу. Он полюбил пожилую пару, на которую он работал. Валерка сказал, что женщина, Шарлотта, напоминала ему его бабушку. А с мужчиной, Питером, они были очень близки по духу.
Они могли часами болтать о старой кантри музыке и лошадях, или даже об истории. Питер и Шарлотта относились к нам обоим очень хорошо, и, думаю, Валера напоминал им их сына, Натана, который погиб во время операции НАТО «Буря в пустыне». Да и Валерка любил быть с ними на их ферме. Иногда он задерживался или наоборот приходил пораньше, просто чтобы починить что-нибудь или помочь в саду... он заботился о животных, и всё это он делал просто потому, что считал это правильным, а не потому, что ждал, что ему за это заплатят.

Я был очень рад, что мой папа помог нам получить эту работу. Эти люди хорошо влияли на Валеру. Питер был пациентом моего отца. Пять лет назад у него был сердечный приступ, а его жена Шарлотта боролась с раком, и в их жизни бывали как тяжёлые, так и хорошие времена.

Их отношения вызывали у Валеры что-то вроде благоговейного трепета. Когда он наблюдал за ними, на его лице появлялась маленькая сладкая усмешка.

Мне кажется в душе Валерка старомодный романтик...

Помимо всего прочего он был очень рад иметь свои собственные деньги. Он подарил мне CD и пригласил меня в кино на мой день рождения... а ещё купил мне Skittles. Мне хотелось поцеловать его в ту же секунду, что в зале погас свет, но я знал, что я не мог. Валера застал меня врасплох, положив руку между нами ладонью вверх.

Искоса взглянув на меня, он улыбнулся, когда я переплёл свои пальцы с его, откинувшись в кресле и наконец-то расслабившись. Я расслабился тоже.
Он хотел держать меня за руку... это должно что-то значить, ведь так? Возможно, я нравился ему так же, как и он мне...

Прошло уже несколько недель лета, и за всё это время Валерка не разговаривал ни с одной девчонкой... Я думал, что это из-за того, что у него было мало свободного времени, но... может быть, это было из-за меня.

Сегодня стояла невыносимая жара и вскоре мы оба уже были без рубашек. Пока мы работали, я не мог оторвать взгляда от капелек пота, скатывающихся вниз по его подтянутой, сильной спине. Мои волосы были липкими от пота, и я натянул свою бейсболку ниже на глаза, чтобы укрыться от солнца.

Питер не спеша подошёл к нам с чёрной ковбойской шляпой в руках, которую он вручил Валерке с улыбкой на лице:

- Вот сынок. Это старая шляпа Натана. Она защитит твои глаза от солнца.

- Ни за что, Питер, - потряс головой Валера. – Я не могу взять её...

Схватив его руку, Питер насильно вручил шляпу ему.

- Я всё равно ей не пользуюсь. Я хочу, чтобы она была у тебя. Пожалуйста, возьми.

Нерешительно взяв шляпу, он надел её на голову. Я тут же резко втянул в себя воздух при виде разгорячённого, потного, полуобнажённого, грязного Валерика в ковбойской шляпе. Поспешно отвернувшись, я схватил бутылку с водой, делая большой глоток в попытке немного остыть.

Питер улыбнулся и подмигнул:

- Эта шляпа сведёт девчонок с ума, сынок.

И не только девчонок...

Валера просто улыбнулся, ответив, что он очень ценит этот подарок и что он позаботится о нём. Питер присел на кипу сена, вытирая пот со лба старым носовым платком.

- Мне нужен ваш совет, молодые люди...

Он сказал нам, что близилась их с Шарлоттой золотая свадьба, и он не знал что делать. Валерка предложил устроить особый вечер с праздничным ужином и танцами, подобно свиданиям, на которых они бывали, когда только поженились. Проблема была в том, что Шарлотта не могла уезжать слишком далеко от дома в её состоянии, и Валера вызвался сыграть для них на гитаре и спеть что-нибудь из романтичных песен кантри, чтобы они могли потанцевать прямо здесь, во дворе. Я же пообещал приготовить ужин. Питер был просто сражён нашим предложением и принял его с огромной благодарностью.

Ночью, мы с Валеркой как всегда были в моей комнате. Он сидел на кровати с гитарой на коленях, разучивая новые песни для них. По тому, как много времени он проводил, практикуясь, я мог сказать, как важно для него было сделать этот вечер особенным для Питера и Шарлотты. Моё сердце затрепетало от нежности. Валера мог быть невероятно милым, когда хотел.

Подняв глаза к фортепианной скамье, где я сидел, он перехватил мой взгляд и улыбнулся. На его щеках появился лёгкий румянец, и я не смог сдержать собственной улыбки... Валерка краснел лишь изредка, и когда был со мной – ни одна девчонка, с которой я его когда-либо видел, не могла вогнать его в краску.

- Над чем ты работаешь, Вэл?

Он усмехнулся, и на его щеках появились ямочки:

- Она называется «Forever and Ever Amen». Это одна из любимых песен Шарлотты. Послушаешь? Скажешь, чисто ли звучит.

Я кивнул. Я любил смотреть, как он играет на гитаре, и у него был красивый голос. Я слышал много песен в его исполнении, но никогда песен о любви, так что мне было довольно любопытно...

Валера был удивительным, когда полностью погружался в музыку. Его глаза закрывались, и плечи слегка покачивались в такт мелодии... он выглядел так красиво и так естественно. Волнистые пряди его золотистых волос мягко раскачивались вместе с ним. Он играл приятную песню о любви, и я не мог не заметить, что иногда он поглядывал на меня, и слабый румянец вспыхивал на его щеках, а уголки губ слегка приподнимались в мягкой улыбке.

You may think that I'm talking foolish
You've heard that I'm wild and I'm free
You may wonder how I can promise you now
This love that I feel for you always will be
But you're not just time that I'm killing
I'm no longer one of those guys
As sure as I live, this love that I give
Is gonna be yours until the day that I die
Oh baby I'm gonna love you forever
Forever and ever amen
As long as old men sit & talk about the weather
As long as old women sit & talk about old men
If you wonder how long I'll be faithful
I'll be happy to tell you again
I'm gonna love you forever and ever
Forever and ever amen

К моменту, когда он закончил песню я был полностью покорён им. Я никогда особо не слушал кантри музыку, но у меня было ощущение, что после сегодняшнего дня это изменится.

- Так что ты думаешь? - взглянул он меня с улыбкой.

Изогнуто улыбнувшись, я на секунду отвёл взгляд, прежде чем набраться смелости и заглянуть в его небесно-голубые глаза:

- Шарлотте обязательно понравится. Это было превосходно, Валер. Я считаю с твоей стороны очень мило делать всё это для них.

Он улыбнулся:

- Просто они действительно очень хорошие люди. Мне нравится Питер... я представляю себя в его возрасте примерно таким же. У него было очень тяжёлое детство: отец алкоголик, восемь братьев и сестёр. По сути, у него ничего не было и он тоже из России... Его отец бил их всех, включая и его мать. Он сказал, что когда влюбился в Шарлотту, он ужасно боялся, что может в итоге стать таким же сукиным сыном, как его отец. А она была из хорошей семьи, и он был уверен, что с кем-то настолько чистым, как она, у него не может быть и шанса. Он был просто бедным деревенским парнем, побитым жизнью... как и я. Пять лет он провёл, томясь по ней, но придерживаясь безопасной дистанции из-за боязни того, что могло случиться.

Его глаза сверкали, пока он говорил – он был поглощён этой историей. Он и правда был старомодным романтиком.

- Шарлотта собиралась выйти за другого, и вот тогда он понял, что может потерять её навсегда и до чёртиков испугался. В ночь перед её свадьбой он тайком пробрался в её комнату и признался ей в любви. Она, очевидно, чувствовала то же самое все эти годы, но слишком боялась признаться в этом. Она знала, что её отец будет вне себя, так что в ту ночь они сбежали вместе. У них не было ни гроша в кармане, когда они начинали свою совместную жизнь, и поначалу им приходилось туго, но это лишь сделало связь между ними сильнее. В результате ферма Питера начала приносить вполне приличный доход и их жизнь наладилась. За все 50 лет он ни разу не ударил или даже повысил голос на Шарлотту и своего сына. Он изменился. Если он смог сделать это, то и я смогу. Я не обязан быть таким же, как мой отец... я могу быть хорошим человеком, если действительно постараюсь.

Валера всегда был самым красивым мальчиком из всех, что я когда-либо видел, но в тот момент он просто светился. Сияние, исходящее из него освещало всё его лицо. Я надеялся, Питер знал, какое сильное влияние он имел на него.

- Ты хороший человек, Вэл. Ты никогда не обращался со мной плохо. Настоящий ты - чертовски удивительный, Валерка.

- Спасибо Серж, - слегка покраснел он.

- Но как ты узнал все эти вещи о Питере? – полюбопытствовал я, но в тот же момент раздался стук в дверь и моя мама вошла в комнату:

- Привет, мальчики. Грей, мы с твоим папой собираемся поужинать в Осло и сходить в кино. Хотите присоединиться к нам?

Ужин и фильм с моими родителями или я и Валера в пустом доме?

- Нет, думаю, мы останемся. Вам с папой нужно побыть вдвоём.

Как и нам с Валериком...

Послав мне знающий взгляд и хитрую улыбку, она скрылась за дверью. Пока мои родители собирались, я продолжил наш разговор:

- Итак... ты так и не ответил на мой вопрос.

Опустив гитару на пол, Валера растянулся на боку на моей кровати, подперев рукой голову.

- В прошлые выходные, когда ты был у своей бабушки, мы с Питером отправились на рыбалку. На их участке есть озеро... оно окружено лесом, там очень здорово. Короче говоря, пока мы рыбачили, мы много разговаривали. Он классный чувак.
Он опустил взгляд, нервно теребя покрывало.

- Слушай, я тут думал... твои родители отпустили бы тебя в поход? Питер сказал, мы можем съездить на озеро. Я подумал, что после того, как мы закончим помогать ему со свиданием, мы... мы могли бы отправиться туда на ночь. Если ты хочешь.

Я не смог сдержать усмешки, расползшейся на моём лице, когда я представил нас вдвоём, ночью... освещаемых лишь светом луны.

- Да, они наверняка отпустят. Но... только я никогда не был в походе.

- Я обо всём позабочусь, - улыбнулся он, вновь подняв глаза. – Будет весело.

Звук закрывающейся гаражной двери оповестил нас об отъезде моих родителей. Напряжение между нами было ощутимым всю последнюю неделю, и я не сдержался, поднявшись сразу, как только он отправился закрыть дверь.

В следующее же мгновение мы встретились посередине комнаты и без малейшего колебания мои руки оказались в мягких золотистых волосах, а его сильные пальцы задирали мою футболку, поглаживая обнажившеюся кожу моей спины и притягивая меня ближе.

Наши губы встретились в жарком поцелуе, который мы тут же углубили ещё сильнее. Футболки полетели в сторону, и мы упали на мою кровать, не переставая так же неистово и отчаянно целоваться. Наши руки свободно бродили по телам друг друга, не желая упускать ни одной минуты долгожданной близости.

Он был сверху, но не опускался на меня всем своим весом, и я имел весьма хорошее представление почему. Но у меня были другие планы. Мои руки скользнули вниз по мускулистым плечам и спине к поясу его джинсов, и, стиснув его задницу, я притянул его вниз на себя.

С глубоким стоном его губы опустились на мою шею, и он начал слегка покусывать и посасывать тугую кожу. Мои пальцы сжимали джинсовую ткань, подталкивая, убеждая его двигаться. Я нуждался в большем, и судя по пульсации его эрекции... он тоже.

- Обхвати меня ногами, Грей, - прошептал он мне на ухо. Южная протяжность была более отчётливой в его голосе... как и всегда, когда он заводился.

Я застонал только от одних его слов. Быстро подчинившись, я крепко сжал ноги вокруг его талии, и мои бёдра дёрнулись вперёд, отчаянно ища трение. Потребность чувствовать его тело сделала меня смелым.

- Хей... - мягко засмеялся он, - помедленней, тигр. Если ты хочешь это сделать, то мы сделаем это по-моему...

Мне нужна была хоть какая-то разрядка. Ночи, проведённые с ним, постепенно сводили меня с ума. Я пытался сделать это сам несколько раз, но... мои руки... та ночь... я просто не мог. Поэтому я готов был сделать всё, что он скажет.

- Хорошо... - рваным шёпотом согласился я, кивнув, - только, пожалуйста, Вэл, не останавливайся... пожалуйста.

Он провёл пальцем по моей щеке, слегка приподняв мой подбородок:

- Я не остановлюсь, если ты сам меня не попросишь... ты точно уверен в том, что хочешь это сделать?

Я снова кивнул, ещё раз прошептав «пожалуйста»... Я даже не был уверен в том, чего просил, но я знал лишь одно – я нуждался в нём.

Улыбнувшись, он оставил на моих губах маленький сладкий поцелуй и, достав свой Ipod, положил его на тумбочку. Выбрав плей-лист, он снова оказался рядом, склонившись над моей шеей. От его горячего дыхания на моей коже появились мурашки.

- У нас впереди часы до возвращения твоих родителей, Грей... давай не будем торопиться.

Я тихо застонал от его сексуальных слов и ощущения горячего языка, скользящего по чувствительной коже моей шеи. Я не возражал не торопиться... это делало ожидание ещё слаще.

Устроившись между моими ногами, он слегка раздвинул их коленями. Моё дыхание уже было шатким от довольно неуклюжей, но чрезвычайно эротической позы. Валера опустился на меня, и его мягкие губы и влажный язык буквально напали на мою шею. Только тогда я услышал песню «Only You Can Love Me This Way». Она была мне знакома – пару раз он уже слушал её при мне. Мои ладони скользили по его гладкой спине, и я потерялся в медленном кантри и нежных, неторопливых поцелуях.

Наши бёдра двигались вместе в устойчивом, но плавном ритме музыки. Поднявшись по моему подбородку, его губы вновь нашли свой путь обратно к моим жаждущим губам. Я вновь обхватил ногами его талию, и чувство соприкосновения наших твёрдых эрекций, пускай и сквозь джинсовую ткань, было непередаваемым.
Моё сердце трепетало, и всё тело охватила дрожь от поцелуев его пряных губ и медленных круговых движений сильных бёдер. Как только мои мысли хоть чуток прояснились, я начал имитировать его действия, двигаясь так же медленно и встречая его бёдра на каждом чувственном круге.

За это время прозвучало много нежных и горячих кантри песен о любви, и я не мог избавиться от ощущения, что он сделал этот плей-лист для... нас.
Маленькие разряды электричества начали пробегать сквозь всё моё тело, и от ощущения его твёрдой пульсирующей плоти, прижавшейся к моей, я был на краю.
Со стоном он отстранился от моих губ и взгляд его прикрытых голубых глаз встретился с моим. Мы оба слегка взмокли от этой медленной сладкой пытки. Он задыхался, и его руки начали дрожать от напряжения.

Боже, он красив...

Он снова застонал, но ни разу не отвел глаз.

- Бог мой... - прошептал он, - Грей... никогда не знал... это может быть... так хорошо...

Моё тело дрожало под ним, и шёпот получился таким же отрывистым:

- Я... тоже... Боже, Валерка... так... так хорошо... так близко... не останавливайся...

С очередным стоном его глаза закрылись:

- Чёрт...

Его голова упала мне на плечо, а руки погрузились в мои волосы. Прикусив мочку моего уха, он простонал:

- Ты хотя бы представляешь, как мне трудно делать это медленно?

- Тогда делай это быстро... - тяжело дыша прошептал я, притягивая его бёдра ещё ближе.

Приподняв голову, он вновь посмотрел мне в глаза, и прожигающий взгляд голубых глаз был наполнен жаждой:

- Нет... Я не буду торопиться с тобой... Я хочу сделать это правильно...

С моих губ невольно сорвался стон от осознания, как он сдерживался ради меня, продолжая мучительно медленные томящие движения:

- Твою мать, ты идеальный, Валера.

Я должен был быть смущён, но каждая связная мысль была потеряна в интенсивности покалывающих ощущений, охвативших моё тело. Мои глаза невольно закрылись от переполняющих чувств, и полные сладкие губы вновь оказались на моих:

- Я чувствую то же самое, Грей, - прошептал он. – Ты просто идеальный.

Наши губы опаляли друг друга горячим дыханием, но мы даже не целовались, просто прижавшись друг к другу, и наконец-то позволяя нашим телам получить вознаграждение за столь ангельское терпение.

Застонав, он прорычал в мои губы и дёрнулся. Удовольствие, отразившееся на его лице в момент его разрядки, стало последней каплей для меня.

Сила чувства была пугающей. Дрожа под ним, я громко стонал в его плечо, и пальцы на моих ногах постоянно сжимались, пока мы оба наслаждались постепенно отступающей эйфорией.

Какое-то время мы не двигались, лениво оставаясь в удобных объятиях друг друга и пытаясь отдышаться. В конце концов, мягкий смех Валерки над моих ухом разрушил тишину:

- Почему ты так хорош во всём, Грей? Я никогда не испытывал ничего подобного, хотя заходил намного дальше, чем мы сейчас...

Я засмеялся в ответ, почти в нирване от удовлетворения и счастья:

- Должно быть потому, что я грёбаный Дитрих Грей.

Знакомо ли тебе, когда средь ночи
Льёт чёрный дождь и свищет ветер?
Зловеще в небе гром хохочет,
И ни одна звезда не светит?

Напрасно страхами себя не мучай,
Наступит утро и развеет тучи.
Знакомо ли тебе, когда средь ночи
Повеет вдруг могильной стужей?

Тревожные видения Смерть пророчат,
И страх навеки стиснет душу?
Не бойся ничего, избавься от сомнений,
Восстанет солнце и развеет тени...

Знакомо ли тебе, когда средь ночи,
Душа кричит от жажды воли?
Но яд обмана сердце точит,
И разум корчится от боли?

Ужасна ночь... Она забвением манит...
И Солнце для тебя уже не встанет...