От студента до диссидента

Я в шинели, с торчащей шеей,
По мальчишески юн и глуп.
Командир мне извилины клеит,
Ем, давлюсь, обжигаясь, суп.

Наставленье: "Послушай медик,
Хоть медслужбы, но лейтенант!"
Особист толстомордо бредит,
Малый ростом, но горд, как гранд.

Он заходит и с фланга, и с тыла:
"Наша служба важнее всех!"
Я гляжу на него уныло,
"Ну и как ты?", - "А ну вас всех!"

Передернуты гневом лица:
"Комсомолец, да как ты мог!
Так, как ты поступают тупицы!",
Но я смог, хоть был черный смог.

И другой, Нестерович Саша,
Белорус, разомлев от вина,
Говорил мне: "А правда наша,
Зря послал ты Володю на...!"

Дернул черт, обронить, что Феликс
Был честнее, чем вся их рать.
Возгорелся чекист, как феникс
И давай на меня орать:

"Что мы сволочи, как ты можешь,
Ты попробуй меня понять!".
Раздуваясь, он лез из кожи,
Разошелся, едва унять.

Помню с лестницы, и в сугробы,
В новогодний хмельной угар.
Мотоциклом выписывал пробы,
Выпускал закипающий пар.

Мысль слетела на бездорожье,
Хвост Истории догонять.
И уже замполит краснорожий,
Начинает меня донимать:

"Из студентов, лишь диссиденты,
Вам бы Сталина, вашу мать!".
Но осыпался слой позумента,
Осознанья уже не унять.

Расправляет Россия колени,
Начинает Захватчиков гнать.
Слышен топот иных поколений,
И они не желают врать.