Над Исаакием снова звезда поэма

             - 1 –

Ты когда-то так долго могла
О прекрасном со мной говорить,
А теперь лишь - прохладная мгла,
И молчание царских гробниц.

И как сон, Петербурга молва,
Засыпает на кисточках звезд,
И в снежинках Петра голова,
И качается Аничков мост.   

И поэта туманится взгляд,
Он порой о печальном поет,
Вспоминает Казанский Палас,
Зелень смуглых каштанов зовет,

И не выплакать эти слова
На прозрачный, от нежности, лед,
Над Исаакием снова Звезда
Приглашает пуститься в полет.

И над городом голая грусть,
На фонтанах - морозный испуг,
Я с тобою внезапно прощусь,
Разорвав наш бессмысленный круг,

Прозвенев в желтизне фонарей,
Пробудив одиночество крыш,
Отпусти меня с вьюгой скорей,
Проводив в первозданную высь. 

Окрестив караваном ветвей,
Решетами замерзших садов,
Провожай меня только скорей,
Как ушедшую нашу любовь.

И прошу, напоследок скажи,
Крикни эхом колючих ветров,
Что любил тебя больше зари,
Что берег от мучительных снов,

Что мотался в кровавой тоске,
На кленовых осенних балах,
Ревновал тебя к ранней весне,
Рисовал на воздушных шарах,

Петербург в снегопаде затих
Желтых зданий парадная спесь,
Мой сошедший на улицы стих
Появился недаром ведь здесь.

                - 2-

Ты прекрасно могла рисовать
Петербурга столетний узор,
Под ветрами сомнений стоять,
На иконах расцвечивать взор,

Над дворцами, в смятенье, парить,
Куполами столетий блестя,
И нестись чрез дворцовый гранит
На карете седого дождя.

Всадник медный тебя провожал,
От холодных известий берег,
Ты спешила на грозный пожар
Декабристских тревожных дорог.

Был случаен извозчик, трактир,
В бездорожном присутствии звезд,
Ты рыдала на синий мундир,
И кудрей моих трогала гроздь,

Выходила на площадь со мной,
Где смертельный построен редут
Где на казнь, с неприкрытой главой,
В день снежинок холодных ведут,

А потом, по сибирским столпам,
В окруженье сияющих вьюг,
Ты летела меж сотен казарм,
Где жандармы лишь честь отдают,

Там жила, посещая острог,
В заточение, бледной княжной,
Нас слезами встречал только бог,
С Петербургской зажжённой свечой

И когда я был пулей пробит,
Барабанная близилась дробь,
Только в облаке слов и молитв
Сохранили мы нашу любовь.

               - 3-

Ты когда-то так долго могла
О прекрасном со мной говорить,
А теперь лишь - прохладная мгла,
И молчание царских гробниц.

Вспоминай наш морозный тот день,
Загляни в непроглядную глубь,
Как мела на Сенатской метель,
Как полки шли на смертный редут.

Как бежали по снегу вдвоем,
Как несли нас с тобой Небеса,
Вот Собор – ты же слышишь, что в нем,
Тают наши с тобой голоса,

Город тот же, но нас уже нет,
Над Исаакием снова Звезда,
И молчит Петербургский поэт,
На ресницах застыла слеза…
 
Петербурга ледовый дворец,
Заселенный проспектами вглубь,
Мне бы воздух соленый вздохнуть,
Мне принять бы отчетливо смерть.

Эрмитажа янтарный озноб,
Глубина Петропавловских стен,
Провожаем мы нашу любовь
Покидая земной этот плен.