Когнитивная тайна и ничего кроме тайны

Представитель Белого дома Карин Жан-Пьер заявила, что они "пытаются вернуться к норме", не позволяя врачу Байдена информировать прессу о физическом и когнитивном здоровье американского президента


О, великолепный новый мир, в котором прозрачность размывается словно акварель в дождь, а "возвращение к норме" возносится на алтарь как тотем новомодного абсурда!

Сквозь сверкающий декор Белого дома, где слова виляют и танцуют чечетку ухода от ответственности, Карин Жан-Пьер, с несомненной стопроцентной уверенностью представителя знающего толк в информационной гигиене, прозрачно намекает на новую модель шепелявой открытости.

Подобно гуру здорового образа жизни, который рекомендует соки, процеженные через плоть ананаса, а не через его кожуру, она предлагает информационную диету без тяжелых фактов.

Так, сообщая миру, что "пытаются вернуться к норме," госпожа Жан-Пьер, уклоняясь от назойливых вопросов о здоровье главы государства, похоже, считает, что медицинское просвещение - это то, что лучше оставить в кабинете врача, запертым на семь замков.

Ах, как трепетно Белый дом стремится к Платоновской идее нормы, где информация о физическом и когнитивном состоянии начальства находится за семью печатями, и каждый запрос журналиста отскакивает, будто мячик от стены тайн.

Между тем, колеса демократической машины скрипят в комичной агонии, и ироничный сарказм самого реального политического театра нашептывает: "А ведь забота о здоровье любимого лидера — это не что иное, как бесценная жемчужина национальной безопасности, упакованная в блеск медийной упаковки!"

Ведь по-настоящему смеется тот, кто смеется последним, когда фраза "вернуться к норме" становится кодовой фразой для "про что вы, нам есть что скрывать!" и каждый дурковатый перл о состоянии президента становится шифром, который решает только избранное сообщество адептов вечной молодости и бодрости власти.

О, как сладко вновь забыть, что на политической арене играет сама ирония судьбы в шахматы с прозрачностью.

Ну а всем остальным остается лишь радостно аплодировать и утомленно ждать, когда же великие вернувшиеся к норме наконец изволят посвятить нас в тайны своего ренессанса.