Воспоминания
листаю старый я альбом
передо мной Байкала дали
и БАМ и ветреный затон.
воды горячие Дзелинды
петлянье верхней Ангары
холодный воздух Уояна
и реки из камней, гольцы
убита в хлам всегда дорога
колотится безумно МАЗ
и позвоночником дорогу
я щупал эту каждый раз
стояла мрачная Ангоя
в морозной сумрачной дали
ее прозвали мы Анголой
пили в вагончиках чаи
потом сжимались грозно горы
и упирались в перевал
и там поселок был Тоннельный
и снег в три метра выпадал
потом наверх ползла дорога
петляла но машина шла
мимо стволов, что для тоннеля
тогда их Родина вела
тоннель тот был Северомуйский
там Роббинс штольню свою грыз
ползла в тоннеле Фурукава
и метры были главный приз
потом был спуск что с перевала
и там стоял Северомуйск
всегда там снега было мало
такой вот был природный писк
мороз под сорок, пыль дороги
и вечный шум лесной реки
и Муякана там пороги
шумели вьюге вопреки
и горные вершины снегом
там покрывались в сентябре
и было что то не так с небом
и сосны были в серебре
еще багульник, да багульник
безумно там на сопках цвел
и реки летом разливались
и БАМ и БАМ там мимо шел
его прошел я до Кодара
и на Витимском на мосту
мы дважды новый год встречали
не хаяли свою страну
эт там в Москве жили подонки
а мы же наливали спирт
тушенку дружно открывали
и на костре разогревали
и голубел ледник Кодара
в июле падал крупный снег
и тут же таял в виде дара
такой вот был у нас разбег
Потом пришла и к нам разруха
мы разбежались, кто куда
ах как хотел бы силой духа
попасть в те славные года
я доживаю в злобном мире
мне чуждом, мире подлецов
как будро в гребаном сортире
взорвалось, сука, дерьмецо
Свидетельство о публикации №124022804031