Танцы на стёклах мальчик или девочки. Кто лучше це

Провожая его взглядом через окно в гараже, я чувствовал, как беспокойство поднималось в груди с каждым шагом, что всё больше и больше разделяли нас.
Я так влип...

Вернувшись обратно в дом, я бегом промчался в свою комнату, скинув с себя одежду и направившись прямиком в душ. Опустившись на пол и схватившись за голову, я не двигался, просто позволяя горячей воде струиться по моей коже.
Почему он так действует на меня? Что не так со мной?

Мои мысли вернулись обратно к нашему первому поцелую. Я был напуган до безумия, но он точно знал, как помочь мне...

- Говорят, Дитрих Грей самый горячий парень в этом городе... - коснулось его горячее дыхание моей шеи. Сладкий голос над моим ухом был подобен тягучему медовому нектару, и волоски на моих руках поднялись дыбом, как только его гладкие горячие губы скользнули по моей щеке, оставляя за собой огненный след...

Его небесно-голубые глаза, обрамлённые длинными, чёрными, как смоль, ресницами, потемнели, пронзая меня взбунтовавшейся в них бурей цвета индиго. Мои губы дрожали под прикосновением его уверенных губ, и ни на секунду он не отвёл от меня взгляда. Его глаза просили доверия, но это не ему я не доверял.
Я не доверял моему предательскому разуму и вероломным мыслям, которые задерживались на моём лучшем друге слишком долго, выходя за рамки дозволенного. С первого момента, как я увидел его, он стал для меня идеалом.
Он и сейчас всё ещё был им, только теперь он значил для меня гораздо больше. Он был моим героем... всё, что он советовал мне, работало безупречно. Он был моим тёмным ангелом с честными голубыми глазами и золотым нимбом волос в море демонов.

Всё в нём символизировало совершенство для меня... высокий рост, светлые волосы, голубые глаза, красивое лицо и подтянутое тело. Но под этой красивой картинкой скрывалось настолько большее. Он был сильным и стойким... Он никогда не давал себя в обиду... Все в нашей школе либо его любили, либо ненавидели, но каждый уважал его. Однако со мной он всегда был гораздо более мягким.
Исходящая от него уверенность опьяняла, и я чувствовал себя сильным рядом с ним. Когда я был с Валерой, я мог быть кем только захочу. Его присутствие наполняло меня силой.

Все эти мысли кружились в моей голове ураганом. Чувства и воспоминания казались оторванными от реальности, будто бы они вообще принадлежали не мне, и я видел их со стороны.

Грубые подушечки пальцев медленно приподнимали липкую хлопковую ткань, скользя вверх по моей потной спине и рисуя нескончаемые маленькие круги на разгорячённой плоти. Темнота кинозала и губы симпатичной девочки, прижатые к моим – всё померкло, сокрушённое его опаляющими прикосновениями. Его пальцы буквально прожигали мою спину, посылая языки пламени вверх по позвоночнику к моим губам, подталкивая ответить на поцелуй Джессики. Но не о ней были мои мысли...

Мы лежали лицом к лицу на кровати, не прекращая неторопливых, чувственных поцелуев целый день. Его сильные пальцы сжимали мои волосы, и мои были погружены в золотистые пряди. Пульсирующая энергия струилась между нашими телами, и я знал, что наслаждался ощущением его бархатных губ больше, чем следовало.

Сладость его языка соответствовала его голосу... немного сахарный, но более жаркий и страстный, он умело дразнил меня, соблазняя, обещая большее...
И пока вкус липкой помады Джессики вторгался в мои грёзы о чистых пряных губах, я думал лишь об одном... это не правильно. Не таким должен быть поцелуй. Это должен был быть огонь и мёд, и... Валера. Но кончики его пальцев напоминали мне, что это была всего лишь игра, так что я продолжал ломать комедию всей моей жизни, с моим языком в главной роли и руками и губами во втором составе. А воспоминания сильных пальцев, мягких золотистых волос и сахарных губ, снова и снова повторялись в моей голове, словно шарманка, помогая мне играть свою роль.

Холодные брызги наконец-то вырвали меня из нескончаемого сбивчивого потока мыслей. Выключив воду, я протёр зеркало полотенцем, обернув его вокруг своей талии и пристально уставившись на мальчика в отражении, который смотрел на меня с хитрым знающим блеском в глазах.

Сначала я думал, что возможно причина, по которой это казалось таким неправильным, была в Джессике. Валерка предложил найти кого-нибудь получше. Он положил глаз на Марию, которая была весьма популярна, но она была старше нас. Валере, конечно, это препятствием не казалось.

Она была около двери своего подъезда с подружкой Таней, когда Валерка подошёл к ним и начал говорить с ней на шведском. Она начала хихикать, поглядывая вниз на его промежность и ответила ему что-то, от чего хитрая улыбка расползлась на его лице и этот дьявольский огонёк вспыхнул в голубых глазах. Однажды он сказал мне, что ему нравились девчонки, но больше всего он любил преследование. И прямо сейчас у него был вид хищника, собирающегося сделать смертельный бросок.

Оперевшись одной рукой о стену рядом с ней, он наклонился вперёд, шепча ей на ухо мягкие шведские слова тем ленивым южным протяжным говором...

А затем он просто повернулся и ушёл, оставив её с открытым ртом и полными любопытства глазами.

- Что ты сказал ей? – не выдержал я.

Он рассмеялся.

- Я сказал: «твой парень настоящая задница. Я тоже, но я лучше выгляжу и мой член больше. Так что если захочешь усовершенствовать... найди меня». И тогда она ответила, что возможно это сделает, а я заявил: «не возможно. Ты это сделаешь. И я не из числа терпеливых мужчин, так что не заставляй меня долго ждать». – Он улыбнулся мне. – Два дня, не больше, и она моя. Ты можешь приударить за Таней.

Меня до сих пор не перестало поражать, как у него хватало смелости выкидывать такие вещи. Но обольстительный шёпот дерзких шведских слов, неторопливо скатывающихся с его языка с тем тягучим южным акцентом, заставил моё тело реагировать так, как мальчишки не должны были реагировать на других парней, и я обнаружил, что попался в его губительную сеть наряду с его другими завоеваниями.

Прошло только шесть часов, прежде чем она позвонила ему и сказала, что порвала со своим парнем. Мария свела меня с Таней. Она была красивая... наверное... в любом случае, все продолжали это твердить мне. И отчасти я понимал их – высокая блондинка с голубыми глазами и милым личиком. Но это всё, что у неё было. Помимо внешности, она была пустышкой.

Прекрасная Таня с её длинными ногами и полной округлой грудью была для меня ничем, лишь напоминанием о том, что я ошибка природы.

Но я надеялся, что ощущение её великолепных девичьих губ на моих каким-то образом будет казаться правильным.

Однако крошечные худые пальцы и длинные накладные ногти, царапающие мою кожу, были совершенно не тем. Я не переставал вспоминать короткие ногти и сильные руки.

Ну и что остаётся делать, когда тебе противно целовать девчонок? Ты держишь свой рот на замке, и всё равно продолжаешь делать это, потому что именно так ты, предполагается, должен себя вести. И затем ты целуешь их ещё, и ещё, молясь Богу о том, чтобы найти ту единственную, которую тебе бы действительно хотелось поцеловать. А когда у тебя не получается, твои мысли продолжают возвращаться к мальчику, что подарил тебе идеальный первый поцелуй...

Прошлой ночью я направился к нему домой с убеждением поцеловать его снова. Я просто должен был знать... были ли мои воспоминания и впрямь так хороши? Или это было просто из-за того, что это был мой первый поцелуй? Почему с ним это было настолько лучше? Может потому, что это было табу... может я мазохист, или что-нибудь в этом роде.

Стук в дверь поразил меня, возвращая обратно в реальность.

- Дерьмо! – завопил я от неожиданности и услышал строгий голос отца.

- Следите за языком, молодой человек. Одевайся и выходи оттуда.

Потрясающе...
Быстро натянув фланелевые пижамные штаны и футболку с длинными рукавами, я вышел из ванной, найдя своего отца сидящим на моей кровати.

- Эмм... прости за ругань, пап.

Приподняв бровь, он улыбнулся:

- Не позволяй мне услышать этого снова. Мы с твоей мамой отправляемся в Осло на Рождественские распродажи. Хочешь поехать с нами? Пообедаем где-нибудь, а может и поужинаем... зависит от того, как унесёт твою мать.

- Нет, - рассмеялся я. – Я просто останусь дома, если ты не против. Я не выспался так что, думаю немного вздремнуть.

- Хорошо, сынок, - поднялся он. – Нас не будет достаточно долго, но если что, у нас с собой телефоны. Чтобы никого в доме... кроме Валеры, конечно. Но никаких девочек.

Я не смог сдержать смеха:

- Конечно пап, без проблем.

- Ладно, - улыбнулся он. – Ты знаешь правила, я верю, что ты будешь соблюдать их.

- Да, папа, - кивнул я.

Он вышел из моей комнаты, и я забрался в кровать, наконец-то позволяя своим мыслям вернуться в сегодняшнее утро...

Прошлой ночью я придвинулся ближе к нему, чтобы убедиться, что он дышит... и чтобы почувствовать тепло его дыхания на своём лице. Я хотел поцеловать его, но когда он сказал, что пил, я просто не мог сделать этого. Мне нужна была его помощь, но я не мог просить о таких вещах, когда он был пьян.

Я беспокоился из-за его выпивки и таблеток. Он не делал этого постоянно, но несколько раз я заставал его глотающим что-то. Он доставал всё это у своей матери и её дружка. Кое-что они ему давали... кое-что он незаметно стаскивал. Я говорил с ним об этом прежде, но он ответил, что разберётся, и что это не проблема. И я должен был доверять ему, потому что я знал, что он не стал бы врать мне, к тому же он был стойким и мог разобраться сам, верно?

Вот почему я знал, что если я расскажу ему, что творится со мной, он поможет. Он скажет, что это не страшно и посоветует как всё исправить. Так было всегда. Я мог говорить с ним о чём угодно... я доверял ему больше, чем кому бы то ни было.

До встречи с Валеркой я не знал многих обыденных вещей. Когда парни собирались и начинали болтать о девчонках, я не совсем понимал их. Помню, как первый раз услышал в их разговоре слово минет... я не имел и понятия, что это значит тогда. Мои родители были строги в выборе фильмов, которые я смотрел, и так как до Валерки никто из ребят толком и не разговаривал со мной, можно сказать, что созрел я поздно. И, очевидно, мой отец никогда не чувствовал необходимости «поговорить» со мной, потому что у меня даже не было друзей, не то что уж девушки.

Так что позже той ночью, когда мы остались одни, я спросил Валеру, что это значит, и он объяснил мне, при этом ни разу не заставив меня почувствовать себя придурком из-за моей неосведомлённости. Он всегда помогал мне разобраться, и мне нужно было, чтобы он помог мне и на этот раз.

Я лежал там и просто смотрел, как он спит, когда его рука неожиданно дёрнулась вперёд, очутившись на моём бедре. Я удивлённо воззарился на него, однако он явно спал. Но это чувство мне понравилось, поэтому я не шевелился. Немного позже его пальцы сжали мою футболку, притягивая меня ближе к себе, и, поддавшись, я оказался в его объятиях, уткнувшись носом в его шею. Только тогда он успокоился, умиротворённо вздохнув и перестав шевелиться. Вытянув дрожащую руку, я осторожно опустил ладонь на его грудь, прямо поверх сердца. Ритмичное сердцебиение убаюкивало, словно колыбельная. Он улыбнулся сквозь сон, пробормотав что-то неразборчивое, но это было для меня не в новинку – время от времени он говорил во сне.

А затем другая его рука скользнула под меня, прижимая к себе ещё ближе. С невнятным бормотанием его губы растянулись в улыбке около моей щеки, и меня охватило ощущение тепла и безопасности... я чувствовал себя нормальным. И вскоре я уже вновь проснулся от тяжёлого дыхания на моей щеке, по-прежнему в его объятиях.

Всё ещё плохо соображая спросонья, я приподнял веки буквально на секундочку, встретив взгляд наполовину открытых голубых глаз. Мои глаза невольно закрылись, когда я слегка наклонил голову, чтобы наши губы соприкоснулись, но я быстро разомкнул их вновь, желая убедиться, что он не спал.

В этот раз он не двигался, но его прикрытые сонные глаза смотрели прямо в мои. Он ждал моих действий. И я знал Валеру... если бы он не хотел поцеловать меня, он бы отстранился. Но он не сделал этого, он просто измерял мою реакцию, желая убедиться, что всё в порядке.

И всё было более чем в порядке. Так что в этот раз я поцеловал его первым.
Наши губы соприкоснулись. Его пальцы сжали ткань моей футболки, коснувшись моей спины, и мои руки непроизвольно оказались в золотистых волнистых волосах. Его губы были гладкими, а подушечки пальцев, сжимающих волосы на моём затылке - грубыми.

Это правильно...

Я ждал, пока он сделает шаг вперёд... но он не сделал. Поэтому мне пришлось взять контроль в свои руки, потому что мне необходимо было знать. Я должен был знать, могу ли я наслаждаться поцелуями так же, как это делал он. Я видел, как он целовал других девчонок, и он никогда не целовал их так же мягко и неспешно, как меня... с ними он был более напористым. Я же не мог поцеловать девчонку так. Это было слишком дико. Я никогда не целовал ни одну из них сам, всегда ожидая, пока они это сделают, потому что в действительности никогда этого не хотел.

Зато я хотел поцеловать его прямо сейчас. Я скользнул языком по его нижней губе... ммм... мёд... и слегка прикусил его полную губу. Он застонал.
Валера Русик был самым горячим парнем в Елливаре... дьявол, по моему мнению, Валера Русик был самым горячим парнем во всей вселенной. И я заставил его застонать. Моё тело отреагировало на это инстинктивно, перекатываясь так, что он оказался в ловушке подо мной. Облокотившись на кровать по обоим сторонам его красивого лица, мои пальцы бессознательно потянули мягкие светлые пряди его волос.

Не Валера Русик целовал меня... Я целовал Валеру Русика.

Я чувствовал себя сильным, уверенным в себе, и главным... и мне это нравилось.
Но я знал, что он не даст мне обладать этой властью слишком долго... Валера был доминирующим созданием по натуре. Ему нравилось иметь контроль над ситуацией.

Его руки сжали мои бёдра и он подтолкнул меня обратно на матрас. В этот раз между нашими телами было намного меньше пространства и вся моя сила воли ушла на то, чтобы не коснутся чего-нибудь, чего не следовало. И, мой Бог, когда его губы с зубами начали дразнить мою шею... я зарычал. Я даже не знал, что вообще способен рычать, но его ласки просто вырвали этот звук из моего горла. Слишком хорошо... как у него получалось делать всё настолько потрясающе?

Он сводил меня с ума... он открывал мне вещи, что я никогда прежде не испытывал... он заставлял меня хотеть большего.

Неожиданный телефонный звонок спустил меня с небес на землю, и вытянувшись к тумбочке, я схватил трубку.

- Алло?

- Привет. Ты не спишь, - его голос звучал устало, и на заднем фоне я слышал вопли и громкую музыку.

- Эм... ну да. Я не смог заснуть. Что случилось?

Он вздохнул:

- Я реально устал, старик, и я не могу спать здесь... - его голос перешёл на крик, - потому что женщина, называющая себя моей матерью, развлекает гостей в десять часов утра, проклятье!

Его мать завопила что-то в ответ, и вскоре крик её дружка к ней присоединился. Затем я услышал голос Валеры: «Только тронь меня, и я сломаю твою сраную руку. Вали к чертям из моей комнаты!».

- Чёрт! – раздражённо ругнулся он, - Могу я прийти к тебе и отрубиться на несколько часов?

- Конечно, Вэл, - улыбнулся я. – Приходи.

- Спасибо Серж, - со вздохом отозвался он. – Скоро увидимся.

Как только я повесил трубку, мне сразу пришло в голову, что Валерка наверняка будет голоден. Я знал, что он был слишком усталым, чтобы приготовить себе что-нибудь по возвращению домой, и я был более чем уверен, что его никудышная мамаша его не накормила.

Спустившись на кухню, я начал разглядывать содержимое холодильника. Моя мама всегда говорила мне, что важно уметь готовить, и неожиданно я был благодарен ей за то, что она меня этому научила. Черника. У нас было немного, а Валера любил блинчики с черникой. Он никогда не пробовал их, пока моя мама не приготовила их ему однажды утром. Теперь она всегда держала ингредиенты для блинчиков под рукой на случай необходимости. И сейчас была как раз такая необходимость.

Я быстро вытащил всё, что мне было нужно, и вскоре уже наливал жидкое тесто на сковороду.

Дверной звонок раздался как раз ко времени, когда стопка горячих блинчиков была готова. Я помчался к двери, и, увидев его, тут же начал волноваться. Его глаза были так налиты кровью, что они были практически полностью красными, и он прислонился к дверному косяку для поддержки.

Тем не менее, он улыбнулся.

- Привет, Серж.

Я улыбнулся в ответ, позволяя ему зайти. Глубоко вздохнув, он внезапно приободрился:

- Твоя мама приготовила блинчики с черникой?

- Нет, они с отцом уехали на целый день в Осло, - покачал головой я, закрывая дверь. – Шопинг и всё такое.

Повесив своё пальто и быстро сбросив ботинки, он направился на кухню, остановившись, когда увидел блинчики.

Пройдя мимо него, я выудил пару тарелок из шкафа, но когда я повернулся обратно, его руки поймали меня в ловушку, опираясь на столешницу позади меня так, что его тело слегка прикасалось к моему.

- Ты просто так приготовил для меня блинчики? – прошептал он, смотря на меня сквозь длинные густые ресницы. Моё сердце понеслось вскачь в моей груди под взглядом его ясных голубых глаз с покрасневшими сосудами, наполненных чувством, которого я прежде не видел. Я пытался совладать с дыханием, но мой голос всё равно был шатким:

- Ну да... Я... Я подумал, что ты ничего не ел... и... я знаю, что они твои люб...

Договорить мне не удалось. Его губы внезапно оказались на моих, и мои пальцы вцепились в край столешницы позади меня от неожиданности. Он задрожал... чёрт возьми, он по-настоящему задрожал на мгновение, прежде чем его зубы захватили мою нижнюю губу, нежно потянув её. Его шелковистый язык переплёлся с моим, и мы целовались... на кухне моих родителей... напротив столешницы.

Его ладони скользнули по моим рукам, стискивая пальцы, и я смог сосредоточить своё внимание на ощущении морозной свежести, всё ещё исходящей от его кожи. Холод был как нельзя кстати, потому что я весь горел.

Его сильные пальцы сжимали мои, пока наши суставы не побелели от усилий. Я потерялся в ласке его уверенных губ и сладкого языка, но внезапно, всё закончилось. Слишком быстро. Он отстранился с той знакомой лукавой усмешкой и хитрым огоньком в глазах.

- Спасибо за блинчики, Серж, - прошептал он, а затем неожиданно рассмеялся, покачав головой. Усевшись за стол, он натянул капюшон, опустив голову на руки и с рычанием простонав что-то неопределённое. Вновь подняв её, он пару раз провёл руками по лицу, прежде чем посмотреть на меня. Его щёки были такими же красными, как и его глаза. Он покраснел.

- Прости, Серж. Я чертовски устал, и ничего не соображаю сейчас. Я не должен был делать этого. Прости.

Не зная, что сказать, я скрестил руки на груди, опустив глаза к полу.

- Всё в порядке, Вэл, - пробормотал я.

Его ладонь сжала моё плечо, и он склонил голову, пытаясь поймать мой взгляд.

- Пожалуйста, не сердись на меня, - прошептал он, заставив меня вздохнуть и поднять голову.

- За что я должен сердиться на тебя?

- За то, что поцеловал тебя так, - запустил он руку в волосы, окончательно меня запутывая.

- Почему ты поцеловал меня, если не хотел этого?

- Ты думаешь, я не хотел этого? – выдохнул он. – Грей, ты же прекрасно знаешь меня. Я не стал бы целовать кого-нибудь, если бы этого не хотел. Я извиняюсь за то, как я поцеловал тебя. Я не должен был быть таким грубым.

- Оу... - улыбка расплылась на моём лице, - всё нормально, вообще-то, мне это понравилось. Я не такой нежный, как девчонка, Вэл.

С глубоким вздохом, он повернулся ко мне, запустив руки в волосы.

- Что за странный денёк, да? – улыбнулся он, краснея снова. Я невольно рассмеялся. - Пойдём, поедим, Грей, - забросил он руку на моё плечо. – И серьёзно, мужик, спасибо за блинчики.

- В любое время, Вэл, - с улыбкой отозвался я.

За завтраком мы ещё немного разговаривали, но к моменту, когда мы закончили есть, мы оба были практически ходячими зомби. Свалив тарелки в раковину, мы сразу направились наверх.

Вручив ему пижамные штаны, я забрался в кровать, повернувшись спиной к нему. Стащив толстовку, он с зевком заскользнул под одеяло.

- Спокойной ночи, Грей.

- Спокойной ночи, Вэл, - едва смог промямлить я, прежде чем погрузиться в темноту.

Когда я проснулся, он наблюдал за падающим на улице снегом, сидя на подоконнике.

- Ты ненавидишь снег, - зевнул я, протерев глаза. – На что ты смотришь?

- Я ненавижу гулять под снегом... - улыбнулся он. – Но я ничего не имею против, пока я смотрю на него изнутри тёплого дома.

Поднявшись на кровати, я потянулся:

- Давно ты не спишь?

- Не очень... может около получаса.

Взглянув на часы, я обнаружил, что уже 15:30. Мой отец звонил мне, пока я спал, и я быстро перезвонил ему, узнав, что они вернуться около семи с ужином.
Валера всё ещё сидел на подоконнике, так что я опустился на скамью возле фортепиано, подтянув колени к подбородку.

- Ты в порядке, Вэл?

Он был слишком тихим, на него это было не похоже. Даже когда он просто болтал о какой-нибудь чепухе, пока его голова были забита чем-то другим, обычно он не молчал. Я всегда мог сказать, когда он делал это – его глаза выдавали, что его губы никак не связаны с мыслями в данный момент.

- Я просто устал, старик, - со вздохом отозвался он.

- Может тебе поспать ещё? – начал волноваться я. – Ты можешь спать здесь сколько захочешь, ты же знаешь это.

Он повернул голову, улыбнувшись:

- Да, но это не совсем то, что я имел в виду. Я просто... я чувствую себя намного старше, чем на самом деле, знаешь? Я чувствую себя выжатым, как лимон.

Конечно, я его понимал.

- Вэл? Почему ты не поговоришь с моим отцом? Возможно, он может помочь как-нибудь.

- Сейчас это не важно, Грей, - вздохнул Валера. – Если что-то случится с моей мамой, меня либо отправят в детдом, либо к моему отцу. И оба варианта хуже чем то, что сейчас. Если меня усыновят, то ещё не известно у каких психов или извращенцев я могу застрять... а если вернусь к отцу, то он каждый день будет бить меня, и обращаться со мной, словно я в каком-то грёбаном исправительном лагере. Так что ничего не выйдет. Если бы кому-то не было наплевать на меня пока я ещё был ребёнком, у меня был бы шанс, но сейчас уже слишком поздно. Для меня лучше всего остаться здесь, по крайней мере, я знаю, чего ждать, и у меня есть ты.

Боже, как я это ненавидел... Я так сильно не хотел ему верить, но я всё равно знал, что он прав.

Тогда я буду прикладывать все усилия, чтобы позаботиться о нём самому.

- А знаешь, что поможет тебе снова почувствовать себя моложе? – усмехнулся я.

Валерка приподнял бровь.

- Что, Серж?

- Игра в снежки.

- Ты же знаешь, что я ненавижу снег... - рассмеялся он.

- Нет, ты сказал, что ты ненавидишь гулять под снегом... - перебил его я. – Ты ничего не говорил про игры. Ты что, никогда не играл в снегу?

Он потряс головой:

- Нет, это как-то глупо.

- Это и должно быть глупо, - улыбнулся я. – Мы всё ещё дети, Вэл. Мы можем иногда вести себя, как дети. Ты можешь быть, кем только хочешь в окружающем мире, но когда ты со мной ты можешь немного расслабиться и просто побыть ребёнком. Это нормально, я никому не скажу. Пойдём, я научу тебя развлекаться. Мы можем поиграть в снежки, построить крепость, покататься на санках... Будет весело, я обещаю!

Спрыгнув со скамьи, я начал выкапывать из шкафа тёплую одежду, потому что знал, что он не сможет сказать мне нет... он никогда не мог.

- Ну ладно, я пойду, - рассмеялся он, поднимаясь. – Но будь готов к тому, что я надеру тебе задницу!

Что я ищу? Что я искал,
Или в пустую, трачу время?
О, если б мудрым сразу стал
Я успокоился, но бремя...
Ведь сердцем наградил творец
И сердце помнит о любви,
И предо мною снова ты –
В своём божественном наряде,
О, сколько страсти в этом взгляде!
Но это плод больной души,
Пиши поэт – пиши, пиши...