ВельскI

Промыслом Зевса, богиня, разрушена Троя.
В пригоршне леса лежит деревянный город,
стянут в объеме речной изолентой, которой
он отделен от предместий, от деревень.
В каждой истории, даром что срыта под корень,
сыщется пень.

Город, восемь веков сохраняющий верность
трубам печным, образуя по свойству каверны
в лиственно-хвойных, чувствует то же, примерно,
что и курильщик, которому поздно бросать.
Климат - не дама, и сам ты не пушкинский Герман.
Не выбирать.

Либо горбатого надо лепить, либо климат
петь, коли мрамора нет и херовая глина.
Снежные бабы стоят как принявшие схиму.
Местной венере в застегнутой шубе на вид -
сорок; а массу добавив, получишь не климакс,
а мегалит.

Если б не библиотека, то я бы ( без бабы),
верно, повесился. Форма адамовых яблок
не изменилась со временем, сделавшим дряблой
кожу. Но, вытянув шею, гляжу на вершки
древа познания. Был бы неграмотным дьявол,
сдох бы с тоски.

В смысле потерь этот город - почти Монте-Карло,
с разницей тою, что проигрыш выпал на карту
Крайнего Севера. В здешних широтах накаркать
можно что хочешь, но точно не басенный сыр.
Тявкает рыжая, во исполнение кармы,
ныне "абыр".

Тут я родился и тут, вероятно, состарюсь.
Моря здесь нет, оттого и натягивать парус
незачем. Пишешь, на лавры Гомера не зарясь.
Это - не эпос, а разве что эпизод.
Разве что лист Ахиллес, испытавший катарсис,
в клочья порвет.


     2012