Рассказ. Игра

Иногда нужно перевернуть самого себя вверх дном трижды, переболеть каждой клеткой своего тела, потерять всё нажитое, будто в покере: если идёшь ва-банк и тебе вдруг кажется, что соперник способен потерять больше, то не смей обесценивать свою жертву, ведь степень потери вовсе не важна, когда речь идёт об абсолютной силе воли. Детям в Африке не хватает моей воды, однако мне не хватает их солнца, и раз уж мы смотрим на мир окружающий в первую очередь вычисляя недостатки, то мы с этими самыми детьми равноценны в своих нуждах и равно несчастны.
Мне было всего четырнадцать лет в тот момент, когда я вынуждено покинул родной дом, оставив за худой спиной все свои детские воспоминания и травмы. В то время я ещё не осознавал всё произошедшее так глубоко, как сумел осознать сегодня. Но человек необычный склонен считать, что это самое "сегодня" – всё, что мы имеем, из чего я сделаю вывод об отсутствии необходимости продолжать рассказ о прошлом. Начну, лучше, о настоящем.
В Петербурге солнца с лихвой. Сей взгляд вряд ли отыщет согласие в сердцах местных жителей, но я взаправду так считаю, ведь, поверьте, нет ничего более свирепого и менее стабильного, чем погода в самой западной точке нашей страны. "Там, откуда я родом, погода наиужаснейшая" – счёл бы я чуть раньше, будучи не настолько повзрослевшим и открытым для любви человеком. Но сейчас, без единого намёка на инакомыслие, вплоть до самых глубин души я пропитан теплотой этого места, я влюблен в его погоду, осветлённые и тёмные улочки, в менталитет, самих людей и мою единственную жену.
Самая потрясающая на всем белом свете женщина заслуживает отдельного слова в моем отступлении, поскольку является неотъемлемой частью меня. Встреча наша случилась после всех событий, натолкнувших меня на побег из дома, но не зря побегом назвали росток новой цветущей жизни. Так и получилось: мне хватило одного единственного взгляда, дабы на все последующие отведённые Богом дни уяснить, что нет более нигде моего сердца! Но сейчас она ждёт меня дома. Теперь домом я называю место, имеющее несомненное право таковым называться. И хотя город, некогда несущий знамя Тевтонского ордена, на данный момент среди необъятной стал одним из немногих игорных зон, сегодня я стою около входа в подпольное казино северной столицы.
Я мягко уместил свою пятую точку у ног величественного дуба. Полагаю, стоит он здесь не меньше, чем на двух метрах под землёй лежит Александр Сергеевич Пушкин. Для более ясной полноты картины стоит подметить: я изрядно пьян. Настолько, что не помню своего пути до этого места, даже, признаться честно, толком не помню сего дня. Санкт-Петербург даёт о себе знать, или, вернее будет сказать, я даю ему знать о себе и своей вере в гнусные стереотипы. Самой смешной отговоркой от признания зависимости мне кажется именно та, что заключается в территориальном нахождении алкоголика. Один пьёт по причине своих проблем и преследуя цель расслабиться, а другой лишь потому что живёт в Петербурге. Я же никогда не прибегал к оправданиям собственной болезни и всегда точно был уверен, что в неприятных последствиях виноват исключительно сам – такая автономия личности. Но у болезни, играющей на кредите гормона счастья, есть не только плачевные эпизоды, но и кажущиеся больному позитивные, и за них я был себе безусловно благодарен, лёжа под красивыми ветвями дерева.
Луне по силам осветить городское небо во всю его ширину, это даётся ей весьма просто, с Питерским-то низким небом.
Прилив бодрости пришёл ко мне незаметно только к вечеру и представленная картинка уже не казалась такой солнечной, но яркости хоть отбавляй, что во мне, что снаружи пьяного тела. Я открыл большую железную дверь и был уверен, что с виду не вызываю никаких подозрений, так было и в действительности: прилично одетый мужчина с дорогими часами на покрытой татуировками руке, пьяными и сверкающими весельем глазами, и, что показалось явным даже слабо мыслящему в людях охраннику, мешки, фуры, квартиры денег. Сегодня я не зря выглядел так, словно мой отец – это нефтяной магнат, а сам я дворянским титулом не ниже графа. Излишне гиперболизировать сложившуюся ситуацию мне позволяет тот факт, что всё вышесказанное представлялось для окружающих людей и обслуживающего персонала именно таким образом. Для пущей убедительности я чаще шмыгал носом.
Мне не была интересна игра, но, не выходя из образа, я обменял полтора миллиона рублей на фишки в кассе у давно не молодой дамы. Сумма не кажется невероятно большой принципиально: цель заключается в создании образа, своеобразной промывке мозгов, я – специалист, хорошо понимающий естество людей, в отличие от местного охранника. Не обладая должным психологическим образованием, мне ничего не стоило научиться создавать впечатление и распознавать личность напротив, обладающую подобным "даром". Всему виной мой весомый опыт. Они видят, что я спокойный. Во мне нет ни грамма азарта, а следовательно я не принесу никому средь здесь присутствующих сегодня ни нотки волнения. Я хотел, чтобы им так казалось.
За этим столом намеренно создана атмосфера непримечательности. Тусклый свет, угол помещения, но никаких шторок или дверей, вдобавок просто одетый крупье. "Счастье любит тишину" – говорят не только про любовь, но и про деньги, особенно если вы слышите нечто подобное из уст богатого человека. Они слишком тянулись к тому, чтобы отличаться, что теперь, надеясь, со всех ног несутся обратно. В этом, вероятнее всего, эти люди обречены на провал.
Ожидаемо ловлю на себе взгляд знакомого человека. Я был намерен увидеть его здесь, но так же уверен, что это совершенно не взаимно. Спокойствие давит другое спокойствие – в глазах мужчины лет тридцати читается детское удивление. Я присаживаюсь рядом, ухмыляюсь и не говорю ничего. На сей раз наши действия почти что взаимны, однако глаза человека напротив меня засияли словами.
Всего-то пару минут...
Таких громких взглядов я прежде не видел никогда, как не видел и столько необоснованной злости. Нет, она, разумеется, часто встречалась мне на пути, но этот случай особенный, "фундаментальный" – я бы сказал! Он определённо несёт в себе не больше значения, чем единственная клетка в организме миллионов людей – совсем крохотное, но это для всей жизни кого угодно, кроме, разве что, нас двоих.
Минута. Я долго этого ждал, время тянулось, словно несколько жевательных резинок во рту людей, которые умеют растягивать удовольствие. Для меня жвачка – триггер, не переношу.
Улыбка сменяется оскалом, и даже если бы его извилин было достаточно для понимания происходящего, то он бы не смог поделать ничего, помимо самоубийства. И в этом случае я бы вряд ли что-то потерял, но ведь речь идёт об абсолютной силе воли. Однажды я погряз во лжи и твердо решил, что больше не намерен вести сей образ жизни. Мои фишки на столе и это многое значит.
Приказ, который я слышу. Испуганный мужчина напротив моих глаз – это хозяин подвала для утоления глупых желаний богачей. Сейчас.
ОМОН. Все присутствующие, включая меня, не успел я и понять, разглядывали ковролин. Он разглядывал ковролин! И это нисколько не радовало, но было именно тем, чего я добивался многие годы. Ночь сменялась Питерским утром и радовала взор тысяч людей, но не его и не моих.
Я пишу это письмо для того, чтобы сообщить: не будьте ведомы местью, ведь она – это Дьявол во плоти желаний, величайшая глупость, не дарующая ничего, что могло бы вернуть вас к жизни. Так и не вздумайте к ней прикоснуться.