Любовь всё может

Я, выплакав, болезненно, любви непонимание,
замкнусь в днях неизбежности зимы не расцветающей.
весна не за горами. и Джомолунгма тоже плачет -
"Божественная Мать...". прощай, несбывшемся Непалом
и снегом белоснежным Гималаев. я не была там.

и ты, средь небоскрёбов, строгих башен - недостигаемый,
несчастен, что часто в небе не летаешь... на самолётике бумажном
мой безымянный стынет адрес, стираясь в насыпь карандашную.
графитом твёрдым рвёшь вчерашнее, и настоящее, и завтрашнее.

мы - две разлучные галактики, не приближаясь, едко плавимся...
лишь нервы наши крепко связаны... и пепел в пепельнице, вафельнице...
чай прилагается.
не позвони мне, оператору... так надоело в даль молчание:
"два абонента что-ли пьяные?! - не разговаривают,
Москва - Лос-Анджелес  - разъединяем вас".
и, тишина над океаном, над крышей станции "Динамо".

и, в снег вгрызается песок. следы невидимых прохожих -
хрономираж плывёт из прошлого. как же любили люди проще -
до основания, до дрожи! и письма с фронта - божий промысел -
ты не погибнешь... я с тобою!

мы в этой жизни не восполнимся,
ведь телефон молчит, твой номер
мне стал печально "незнакомым".

а, в жизни той, священной, прошлой, мы за любовь были готовы...
в горящем самолёте - лётчик ты. я медсестра - стезя окопная...
о как же горячо и больно, боже! минным осколком...
и ты в паденье сбитым соколом... герой мой, любовь всё может!
и, прожигают кожу слёзы... письмо - кровавым треугольником...
прошу, однажды меня вспомни! резьбой по краю подоконника
рукой уверенной подростка: любовь=Коля + Оля.
две похоронки.

а, в этой жизни приземлённой... связь абонентская оборвана.
о как же холодно и больно... боже!
зима извечная московская.
и снова слёзы...