Про Юльку Крюкову

Местность уста;лая, много видавшая,
звонкой тропинкой в чащу маня,
с неба упавшей сонною пашней
молча встречает в гости меня!

Как вам живётся в том све;те?
Борька,  Таня, Сарычев Глебка?
Солнца и звёзды какие там светят?
А божьи коровки лета;ют на небко?

Какие там шуршат человейники,
Какая мода на брюки клёш?
Там кверху корня;ми растут репейники?
И водку хле;бную Глебка пьёшь?

Вот и я хожу - вокруг да около,
Надоело всё до сблёву, поверьте,
Но! Так же и хрен им: и чёрту дохлому,
И этой козе с триммером смерти!

А помнишь, Боренька, на задней парте
спалось на лекции после пирушки,
любили нас тогда в тёплом марте,
две красавицы - наши подружки.

А Киев зимний с немецкой кирхой,
помнишь ли, Борька, наш разговор,
и как поминутно ты спичкой чиркал -
не мог зажечь её. До сих пор.

Сарычев Глеб, бородатая рожа,
помнишь, однажды, на Новый год,
пекли пирог, на дыню похожий,
из жирного карпа, ёшкин крот.

А ты, Татьяна, в своей далёкой,
с цветущими яблонями, Алма;-Ате;,
какого черта, сбежала с Лёхой,
Серёга Сёмин жда;л же и не хотел,

тебя отпускать из нашего круга,
ох, как не хотел тебя отпускать.
И ты была, вроде, верной его подругой.
А с Лёхой сбежала, ёш твою хвать.

Сижу за рулем своего Кашкая,
лечу в Алёшиху - газ под двести,
и видится мне картина из рая,
в ней Юлька Крюкова с Борькой вместе.

22.09.2020