Когда рыжая ведьма лезет в окно

В Варьете творилось
ужасное.
форменное безобразие!
Червонцы,
что сыпались манною,
обернулись
конфетными фантиками.
А тут ещё
трели на улице -
заливались
свистки милицейские,
и гогот еще,
улюлюканье,
гражданки визжат
неодетые,
врунам этим,
магам поверившие.
Так и знал! -
Римский кривится.
Всё так пакостно-
отвратительно!
Настала пора
действовать,
о происшедшем
звонить!
Немедленно!
Валить всё
на Лиходеева!
Сообщить о нём
куда следует:
Это он, всё он
безответственно
втянул их
в аферу премерзкую
с магами
этими черными,
с чернокнижием
подозрительным,
и не дай Бог
ещё здесь политика!
Пару раз берет
трубку Римский,
не решившись,
кладёт на место.
И адруг сам аппарат
разражается
звоном резким,
совсем неуместным.
До того это было
не в кассу! -
финдиректор
отпрянул даже.
Нервы,
всё это нервы!
Совсем стали
они ни к черту!
Позабыть бы
обо всем этом,
в Кисловодск
махнуть
лечиться!
Аппарат
всё трезвонил,
без ножа
резал душу.
Римский взял
себя в руки,
поднял всё-таки
трубку.
Женский голос
оттуда,
вкрадчивый
и развратный,
он кокетливо шепчет
финдиректору в ухо:
не звони никуда,
а не то
будет худо!
Трубка вмиг опустела.
Пробежали мурашки.
Звонить никуда он,
конечно, не будет!
Это римский усвоил ясно.
А на небе луна горела
как настольная лампа.
и дерево шелестело
как-то не так
как надо!
Мысль
в голове засела:
из театра
бежать немедля!
В варьете было
очень тихо -
так тихо ведь
не бывает?
и в эту минуту,
О, ужас!
Щелкнул замок
двери,
кто-то вставил
ключик,
кто-то войти жаждет.
У Римского пот градом,
а руки похолодели.
Душа его развернулась
и вниз просочилась
в пятки!
Залезть
в шифоньер, что ли?
сыграть с тем,
за дверью в прятки?
Вот ключ
начинает вращение...
второй оборот!
третий!
и дверь скрипя
открываться!
Как медленно
это длится!
Римский
подумал даже -
он же умрет
три раза!
Сколько будет
так продолжаться?
Дверь
наконец открылась,
в кабинет
вошёл Варенуха
был очень
странным бухгалтер
в каком-то
нелепом картузе.
удивил он
Римского фразой:
Не ждал застать тебя
в театре!
зачем же тогда
пришел ты?
Римский подумал
в страхе.
а Варенуха
рассказывать начал
о том,
как директор чудачил,
который
на самом-то деле
был и не в Ялте вовсе
а в Пушкино
в Подмосковье.
сдружился
с телеграфистом
и вот эти двое
спились и спелись
и им хулиганства
большого хотелось
стали дурацкие
слать телеграммы
из Ялты как будто
а самая глупость,
что были в том правы!
ведь тот ресторан,
где они развлекались,
как раз был и назван
в честь города Ялта.
и были еще
там и дамы
ну эти,
без всякой морали,
а дальше
еще похлеще...
А Римский слушал -
не верил!
Нет,
всё отвечало цели
Римского о смещении
паскудного Лиходеева,
Варенуха же
всё продолжает
свое дикое
повествование.
Римский вдруг
догадался,
что врёт Варенуха
отчаянно!
Вот только
зачем всё это?
И тут Римский увидел
в свете
настольной лампы,
что совершенно нет тени
у чмокающего бухгалтера!
Есть тень у кресла,
в котором
сидит Варенуха,
а выше его спинки
нет ничего! Пусто!
Варенуха взглянул
со злобой
прохрипел,
прошипел даже:
Ну что,
догадался проклятый?
ну да, был всегда
смышленый!
И бросился
к двери бухгалтер
и ее он наглухо запер,
а Римский
к окну отпрянул
да застыл,
когда в него глянул:
к стеклу
прильнула ведьма,
абсолютно голая ведьма,
просунувшая
в форточку
длинную-длинную руку.
К нижнему шпингалету
упорно её тянула.
Верхняя же задвижка
была ей уже открыта.
Римскому показалось
что свет
в кабинете гаснет.
хотел закричать:
помогите!
да хрип лишь
раздался жалкий.
В ужасе застыл он
неживой
ледяной фигурой,
с бессилием наблюдая,
как ведьмы
рука дотянулась,
как ведьма
задвижку открыла,
как створки окна
распахнула.
И вот уж
на подоконник
рыжая ведьма шагнула.
А вместе с ней в комнату
ворвалась совсем
не свежесть,
а тяжелый погреба запах,
и смрад
ужасающий тленья.
А рыжая эта ведьма
с загаром не очень приятным
в виде трупных пятен
жутко ему улыбалась,
как обычно
покойницы делают,
по ночам
из могил поднимаясь.
Ну вот и все, -
Римский подумал:
вот и моя погибель!
ловко спрыгнула на пол
покойница, приближаясь...
Финдиректор
стоял истуканом,
он даже не мог заплакать!
Как вдруг из зданья
за тиром,
где содержались птицы,
петух изо всей силы
прокричал зарю-заряницу,
что было ясным намеком:
рассвет уже мчится
с востока!
Покойная девица
в дикой злобе завыла
Варенуха же
резко взвизгнул
и обрушился кубарем
на пол!
А крик петуха повторился.
волосы рыжей девицы
встали от ярости дыбом!
А когда петух пропел зарю
в третий раз уже окончательно,
ведьма, очень грубо высказавшись
на прощание о Римского маме,
начала вдруг левитировать
а следом за ней Варенуха -
в окно они молча уплыли,
окно, кстати, не странно ли?
изнутри было закрыто!
Это было последним,Ш
что Римский себе отметил,
Да и не был он Римским больше!
Кто бы узнал его разве
в седом как снег старикане
с лицом мертвенно-бледным,
который, дрожа всем телом,
в такси не торгуясь садится
и на курьерском в Питер!