RabKim

RabKim.

Все тени будто бы без цвета, меняются размеры их,
Живут лишь по себе и только на короткой привязи,
Гуськом скользят в проемы черноты житейской,
Попробуй без нее хоть раз на солнце вылези,
Без мудрости еще наверняка библейской.


Она же в полдень скажет на прямую в лоб,
Что всплеск ты животворной силы и блаженный.
А в полночь, уходя измерит градус злейшей тишины
Испепелит весь опыт взятый драгоценный,
Что мы чего то в этой жизни лишены.


Я буду там, куда подует завтра ветер сменный
И там и здесь почувствую, что временно и гость.
Мне тень моя подскажет – досасывай конфету,
Досматривай кино, обгладывая, брошенную кость
Ведь мы с тобою, рожденные летать по свету!

Что канет плотских чувств накал в полете,
Иссякнет зыбкий колокольный зов в тиши.
Молитвы, произнесенные шепотом однажды
Вернутся эхом в сердце - не верь, не бойся, не греши!
И все становится не таким уж важным.

Вся жизнь подвержена проверкам, игрою в бисер,
Вся роль устроена сниженью градуса и всплескам.
Гордынею наполнен мыльный шар воздушный
Уходишь вечно глубоко в себя? Поговорить то не с кем!
Я с тенью обрученный молчаливой, душной.

И всякий след его утратив, должен обрести покой,
Смешаться с грязью, найти свое глубокое болото.
Иду ко сну, исполнен ярких грез от наважденья
Я помолился деревянным истуканам, пришла охота.
Я раб ушедший в дебри рассужденья.

Зима нагрянет в души вдруг безлика и сурова
Прозреет через кожу тонкость кости, хрупкости сустава,
Заблудшие блудливые людишки внутри пустые,полые
Понятие завербовалось ложным фиолетовым огнем,их право.
Они бродят на веселе и постоянно голые.

Все тени будто бы без цвета, меняются размеры лишь,
Кота сегодня подпустили к очагу погреться, дают и молоко.
Живет он по себе и без короткой привязи, как первобытно?
Глядит  на вещи он так пристально и зрит так глубоко.
Мы не отбрасываем тени с ним и ждем восхода. Как любопытно!