Зарисовка

                Зарисовка
     В один из приятных весенних вечеров последнего пятого курса, Бурдак и Ведро решили раздавить бутылочку Столичной, но начав пить прямо из горла в подворотне, сообразили, что это как-то не совсем приятно для них, таких раскрученных альфа-самцовых личностей. Тут же решили найти пристанище для такого святого дела в комнате Ле и Лары, тем более что еще совсем свежи были впечатления от их совместного капустного времяпрепровождения: прошло только чуть больше недели. Посему решили заявиться к девчонкам без приглашения.
     Лара и Ле в совместном быту практиковали в ту весну разные варианты ужина, на пятом курсе они могли уже себе это позволить, например, трапезу в русском стиле с горячей в масле картошечкой, посыпанной свежим укропчиком, хрустящими маринованными огурчиками и малосольной скумбрией в рассоле. К такой снеди, конечно, прилагался обязательно запотевший шкалик. К примеру, венгерский ужин состоял из бутылки Токайского вина, залежи которого неизменно пополнялись родителями Лары, венгерской же закуски - популярного в СССР вида овощных консервов и наваристого гуляша. Кроме того, они изощрялись в приготовлениях вечерних трапез, описанных в художественной литературе, конечно же, оптимально возможных в условиях общаги. Тем вечером у них был ужин, повторяющий рацион железнодорожных буфетов из "Альтиста Данилова." Это были яйца, сваренные вкрутую, отварная курочка, копченая охотничья колбаска, пирожки с капустой, зеленый лучок. Не хватало только корейки в точках, как было в книге Орлова. Лара красиво накрыла стол на двоих: с салфетками и бокалами для неизменного Токайского.
     Именно в этот трогательный момент раздался стук в дверь. Ле стремительно подскочив, открыла ее. На пороге стоял улыбающийся Бурдак, он молча распахнул куртку, во внутреннем кармане которой торчала початая бутылка водки. Ле тут же среагировала:
- Заходи! Как раз к столу!
     Он мгновенно, протянув руку за открывшуюся наружу дверь, буквально за шкирку вытащил слегка упирающегося Ведро. В общем, компания сложилась как по щелчку. Парни были приятно удивлены богатым столом со снедью, не соотносившимся с общагой, в духе железнодорожных буфетов, о чем им тут же поведала Лара. В результате сытный, но обещающий быть скучным для девчонок ужин, превратился в веселую ночную вечеринку, приятную, остроумную и игривую - на грани приличия, чему, конечно, замечательно способствовали горячительные напитки.
     Лара, неровно дышащая к подающему блестящие надежды Ведру, была как никогда гостеприимна, кокетлива, иронична. Она порхала, щебетала, предлагала то одно, то другое из еды. Ле, чье общение с Бурдаком, этим саркастичным интеллектуальным парнем, было благодаря ею же написанным любовным сценам в капустниках на грани допустимого, а иногда и преодолевающим дозволенное, общалась с ним, мягко говоря, очень свободно, не смущаясь двусмысленности. Тот отвечал ей в совершенно таком же фривольном духе. Она спросила его, пристально глядя в глаза:
- Ну как твой смычок, ты починил его?
- Мой смычок в полном порядке, можешь не сомневаться, - ответил он со смешком, не отводя смеющегося взгляда.
- О каком смычке речь? - тут же вклинился Ведро.
- Об альтовом, - одновременно отвечали партнеры по любовным сценическим играм.
- А... вы об этом смычке, об альтовом..., - хохотнул Ведро. Лара, осуждающе покачав головой, подняла глаза к потолку.
- Что ж, если со смычками все в порядке, тогда выпьем за искусство! -подняла свой бокал Ле. Остальные дружно присоединились.
     Поздней ночью, когда ребята ушли, девчонки, наконец, угомонились и прикорнули на оставшиеся три-четыре часа до подъема. Но странным образом это время для них обеих воплотилось в нечто необъяснимое, мистическое. Ле, забывшись тяжелым беспокойным сном, отключившись от реальности, ощутила вдруг чье-то постоянное и навязчивое присутствие. Ей в этом странном, болезненном забытьи почему-то привиделась высокая мужская фигура в белых струящихся одеждах, которая стояла возле ее постели. Она почему-то подумала, что это был Ведро, правда гораздо выше реального роста. И этот полупризрак - получеловек голосом Ведра вдруг неожиданно начал декламировать: "Вечер. Взморье. Вздохи ветра..." Ле во сне не понимала, чьи это стихи, она безуспешно пыталась разлепить глаза, но веки будто сковала неведомая сила, и Ле не могла прекратить этот сон, который воспринимался ею как кошмар. В один миг картинка сменилась, и Ле увидела себя вместе со своей младшей сестрой купающимися в море.
     Рано утром девчонки проснулись от того, что на верхних этажах врубили "Жертву вечернюю" Чеснокова, было ощущение, что это потрясающий хор в буквальном смысле спустился с небес и теперь звучал так глубоко и умиротворенно на всю округу. Видимо, кто-то из дирижеров-хоровиков таким образом отметил приход Светлого Христова воскресенья (Пасхи). Девчонки немного поговорили о вчерашнем общении с ребятами, а потом Ле неожиданно спросила у Лары:
- Не знаешь, к чему снится море?
- Тебе снилось море, как?
- Да, море, довольно бурное, и я купалась в нем вместе со своей младшей сестрой, - ответила Ле. Лара как-то странно посмотрела на подругу, потом через паузу произнесла:
- Ты знаешь, а ведь мне тоже снился такой же сон... Море... и я в нем, плаваю вместе со своей сестренкой. Что это значит, почему один и тот же сон? Ле не нашлась что ответить на это, потом, волнуясь, спросила.
- А тебе больше ничего не снилось? Лара вопросительно посмотрела на нее, не ответив. Тогда Ле в подробностях описала свой необычный сон-видение, в конце добавив:
- Мне на миг показалось, что это был Ведро.
     И Лара в большом изумлении рассказала Ле свой вариант этих мистических событий. Она поведала, что тоже почувствовала чье-то присутствие в комнате и, открыв глаза, увидела высокую светящуюся фигуру, стоявшую у кровати Ле. От накатившего на нее ужаса она закрыла глаза, после чего хотела разбудить Ле, но поняла, что та может испугаться и, еще раз взглянула на противоположную сторону, увидев ту же картинку, зажмурилась и провалилась в тревожный сон до самого момента, когда сверху зазвучало хоровое песнопение. После довольно длительной паузы Ле спросила ее:
- И что это было? Вернее, кто?
Та ей ответила, пожав плечами:
- Если бы я знала...
     Это невозможно было как-либо истолковать. Ладно бы видение посетило только Ле с ее богатой и необузданной фантазией, но это же видела Лара, такая безупречная, гармоничная и здравая. Потому объяснить это было невозможно. Когда Ле рассказала об этой фантасмагории вчерашним визитерам, те только развели руками, посмеявшись и объяснив сей мираж просто-напросто алкогольным дурманом. Ле не оценила их шутливого тона.