Пианистка

Пианистка
Глава 1
Мадам Жюстен зашла в комнату, с треском раздвинула шторы:                - Мадмуазель  Моник, пора вставать уже утро. Завтрак на столе. Звонил Ваш поклонник,  обер - лейтенант*  фон  Краух.                .- Опять этот приставала, как он мне надоел. - Моник сладко потянулась              – Подай мне  пеньюар. Вставила ноги в розовые тапочки на каблуке, и пошла в ванную. Вскоре она спустилась к столу.                - А  где Жюль?                - Мадмуазель,  он рано уехал в редакцию.                – И конечной не позавтракал ?.                –  Месье Жюль выпил чашку кофе с круассаном, и сказал, что позвонит Вам, чтобы вместе пообедать.                – Он, как всегда  забыл, что у меня   завтра  концерт, в немецком клубе,  в честь дня рождения Гитлера.   Будет вся немецкая верхушка.                - Мадам, вам звонит  господин Краух.                - Принеси телефон сюда, я не собираюсь  прерывать  завтрак, для разговора с ним.                Горничная принесла телефон..                Моник стала выговаривать поклоннику за ранний звонок.:                - Фрдерик, если бы Вы знали, как вы мне надоели. Я ещё в объятьях  Морфея*. Только глотнула кофе, а Вы уже со своим звонком. Нет, я не могу встретиться с Вами. У меня завтра вечером концерт для всего высшего руководства города в немецком клубе в  честь дня рождения фюрера. Как с нового года пролетело время. Не успели оглянуться, уже апрель. . И  вообще, я  Вас ещё не до конца простила за новогоднюю вечеринку. Мне надо репетировать. . Увидимся  завтра на концерте..                Окончив завтрак,  Моник позвала горничную:                - Мадам Жюстен, я иду репетировать, меня ни для кого нет.- Она   ушла в салон, где стояло пианино. Достала стопку нот, выбрала один нотный лист, села за пианино и стала играть. На передней панели пианино, замигали скрытые разноцветные  лампочки.                В подвале дома, в котором жили брат и сестра, обитал консьерж. Этот человек,   был член подполья. В его обязанности  входило, в определённое время, принимать радиограммы.  За шкафом, в комнате, где он жил  была неприметная дверь. Мужчина, ждал радиограмму, курил и потягивал пиво. Около него лежала раскрытая  тетрадь и ручка. Вдруг на стене замигали лампочки. Он быстро взял ручку и стал, что- то писать в тетради. Это продолжалось минут пятнадцать. Лампочка потухла. Передача была записана азбукой Морзе*.  Он перевёл её стенографическими* знаками. Потом перевёл на французский  язык. После этого, наложил трафарет. Когда  всё записал, поднялся наверх. Во дворе, мальчишки лет восьми, пинали мяч. Он подозвал одного из них:                -  Франсуа,   сходи в хлебный магазин и купи мне свежий хлеб. Вот тебе деньги. - Вместе с деньгами, он передал ему послание, - можешь позвать  своего друга и купите себе, что ни будь  вкусное.                На двух оборванных мальчишек, никто   не обращал внимания. Булочник, спросил:                - Тебя снова прислал  консьерж за свежим хлебом ?                – Да  месье, вот деньги  - Деньги и записку, мальчик сжимал в кулачке.        – Тут ещё и на круассаны  для нас.                Булочник забрал деньги и записку. Выдал им свежий хлеб и два круассана. Мальчишки довольные  убежали.  Булочник    позвал жену, чтобы она постояла за прилавком.                – Жюльета,   я должен отлучиться ненадолго.  Снял передник, надел пиджак и шляпу. И   отправился на остановку автобуса.  Доехав до нужной остановки, он зашёл в кафе, сел в кабинке, шляпу положил на стол. Это был условный сигнал.   К нему тут же подошёл официант:                - Добрый день  Месье   Филип. Вам как всегда?                – Да Жан, рагу из барашка и кружку пива, и счёт, пожалуйста,  сразу, чтобы я не ждал.                - Сейчас  месье.                Через пять минут, он получил заказ, и счёт. Сразу рассчитался. К одной из купюр, была  прикреплена записка.                Доев свой обед, оставил пару копеек  чаевых и отправился обратно.                Жан постучал в кабинет хозяина: - Месье  Ги, можно к Вам?                – Заходи Жан.                Пришла шифровка  Эдельвейс. Прочти, интересно. Это то, что мы ждали. Ги  взял лист и стал читать.                – Значит завтра, в  клубе для высшего руководства будет концерт мадмуазель Моник Лепаж.  В честь дня рождения Гитлера , вот мы и разделаемся с  парижской верхушкой.. Устроим взрыв, и уберём  высокопоставленных офицеров. Надо передать остальным, чтобы были готовы.                -  Мне всё время интересно, кто скрывается  под именем Эдельвейс. – сказал Жан.-  Надо быть очень смелым, чтобы так рисковать,  добывая сведения.   Ги сжёг шифровку, и вышел из дома. Доложив остальным  руководителям подполья, они начали  разрабатывать план взрыва клуба для офицеров. В клубе, работало несколько человек из сопротивления. Все действия были расписаны поминутно.                - Я тоже буду там, в форме офицера.  – Сказал  Ги                – Ты можешь погибнуть.                -  За меня не волнуйтесь. Я знаю, что делать.
******                Моник, жила в большой квартире, вместе с братом Жюлем. Братом он ей был только номинально, так как они выполняли задание сопротивления. Моник  и Жюль, познакомились в французском подполье, Жюля звали Антуан де Леклер. А Моник- Клодин  Леруа.                Антуан и Клодин, случайно познакомились  в кафе. Как говорят, нет худа без добра.                Антуан,  подрабатывал в кафе официантом, он нёс поднос с соком, и немецкий офицер, решил над ним  подшутить, подставил ему ногу. Антуан, выронил поднос на юбку Клодин, которая  пила за столиком  кофе, и залил ей юбку.  Клодин вскочила, и начала  ругать его за неуклюжесть. Офицер,  начал смеяться. Клодин не выдержала, и на немецком,  сказала ему, всё, что она думает о таких идиотах, которые смеются над  происшествием.  Офицер стал извиняться:                – Мадмуазель, я только хотел  подшутить  над этим неуклюжим парнем. Простите меня. Вот моя визитка с телефоном, я всегда готов искупить свою вину, позвоните мне, если  что – то понадобится. Позвольте, я оплачу Ваш  счёт.                – Благодарю, я сама в состоянии это сделать.                Антуан обратился к ней: - Мадмуазель, давайте я провожу Вас в комнату, где мы переодеваемся. Там есть кран, и мы сможем застирать пятно.                – Месье Ги, обратился он к хозяину, -  позвольте мне отвести мадмуазель в раздевалку.                - Хорошо Антуан,    скажи мадмуазель, что кофе и эклер, за счёт заведения.                Антуан проводил Клодин в раздевалку.                -  Мадмуазель, простите ещё раз.  Вы так хорошо отбрили этого немца.             -  Меня зовут Клодин, а Вас я слышала Антуан, и как я теперь понимаю, вы хорошо знаете немецкий язык.                – Да, и ещё английский. С этого дня они начали встречаться.                Они долго изучали друг друга, кода поняли, что у них один путь. Антуан привёл её в сопротивление.
Руководству сопротивления нужны были люди,  знающие немецкий язык для внедрения в немецкое общество. Клодин и  Антуан, очень подходили на эту роль.
Клодин.
Клодин  Леруа, родилась в  Марселе, в семье дирижёра и оперной певицы. Девочка была любознательная и обладала прекрасным слухом и вокальными данными. С удовольствием училась. Перед самой войной, окончила консерваторию, по классу фортепьяно. За годы учёбы, она написала несколько музыкальных произведений, которые были благосклонно приняты любителями музыки. Перед началом войны, когда было понятно, что немцы оккупируют Францию, родители собрались в Америку. Клодин, категорически отказалась ехать с ними. Плача, проводила теплоход, собрала вещи и перебралась в Париж.                Немцы оккупировали Париж, 14 июня 1940 года. Клодин жила в съёмной квартире, деньги у неё был, и была заветная мечта, попасть в сопротивление.
Антуан.
Антуан де Леклер,  родился в семье  мелкого буржуа*, у которого в  Гавре, была маленькая мясная лавочка. Антуан, был старшим из детей, которого он  готовил себе в преемники. Но Антуан, видел себя журналистом и в  восемнадцать лет, сбежал из дома, в Париж, Где нашёл место официанта в кафе, и поступил на факультет журналистики. Кроме журналистики, он изучил стенографию, чтобы быстрее записывать  интервью. К началу войны, он уже года два, как окончил обучение и стал работать в газете, с « Юманите»,* это была коммунистическая газета. Но с началом оккупации, газета перешла на нелегальное положение.               

Он  вступил в сопротивление, и снова стал работать официантом. Хозяином кафе, был Ги, один из  руководителей подполья. Им сделали  фальшивые документы, с хорошей биографией, и семьи, которые фигурировали в документах, действительно существовали, и сотрудничали с сопротивлением. Всегда были готовы подтвердить родство.  Моник, отправили к человеку, который обучил её азбуке Морзе.                Однажды их вызвал Ги. Он предложил им стать, фиктивно, мужем и женой, и внедриться поближе к немецкому руководству города.                Клодин сказала:                - По - моему,  это не очень хорошая идея, мы, как женатая пара, не будем иметь свободы действия. Лучше, как брата и сестру.                Ги  согласился.  У нас одна проблема, не знаем, как организовать зашифрованные   послания.                – Дайте нам несколько дней, мы  подумаем. Они сняли квартиру, как брат с сестрой. Наняли прислугу, мадам  Жюстен, которая тоже была членом подполья.  Несколько дней,  Моник и Жюль, ломали голову над способом связи с подпольем. Наконец они придумали. Они связались с Ги.                – Мы придумали схему, как передавать шифр. Вот смотрите. - Жюль . разложил на  столе бумаги.                - Мы в панель пианино, вставляем разноцветные лампочки. Передаваться будут  стенографические  знаки.                Например: -Тире ('-') может соответствовать долгой ноте, например, половине. Точка ('.') может соответствовать короткой ноте, например, четвертине.    Пробел между словами может быть паузой. Для каждого знака, свой цвет лампочки.  Создадим схему для каждого   мигания лампочек для каждой ноты.  Для каждой знака или слова определим соответствующие музыкальные произведения, которые я напишу, так чтобы игра на пианино передавала информацию в виде световых миганий. Надо разработать  универсальный трафарет. Пример такой структуры может быть представлен в виде сетки или таблицы, где каждая ячейка содержит пару символов: оригинальный и соответствующий ему зашифрованный. Если мы  хотим  создать универсальный трафарет для расшифровки текста различных размеров и форм, то лучше всего использовать некоторую структуру, которая будет однозначно соотносить каждый символ с его шифрованным аналогом. Пример такой структуры может быть представлен в виде сетки или таблицы, где каждая ячейка содержит пару символов: оригинальный и соответствующий ему зашифрованный. В данном примере каждая буква алфавита соотносится с другой буквой. При использовании трафарета вы сможете поменять  каждый зашифрованный символ на соответствующий ему оригинал. Важно помнить, что эффективность шифра зависит от сложности трафарета и от того, насколько он хорошо известен только вам и тем, кто должен расшифровать                - Идея хорошая, но как её осуществить?                ,                - Очень просто, нам нужны люди, которые разбираются в электричестве. И нам нужен хороший криптограф* В нашем доме, в подвальном помещение, живёт очень пожилой   консьержа. Надо устроить туда человека, который разбирается  в стенографии, знает азбуку Морзе, криптографию. Я думаю, что такого человека можно найти. Как  только всё сделаем, начнём внедрять Моник, как пианистку, в немецкий клуб, для высокопоставленных  офицеров.  Моник, пришлось пройти обучение азбуке Морзе, ей, как человеку  абсолютным слухом, это не составило проблемы.  Так же, они с Жюлем, прошли курс криптографии.                Работа была сделана. Жюль устроился в провишистскую* газету корреспондентом. Теперь, когда всё было готово,  Моник стала искать подходы к немецкому клубу.
Глава 2
Обговорив все детали с руководством, и получив надёжные документы, брат и сестра Лепаж, занялись поисками квартиры на съём. Им нужна была квартира, из четырёх комнат, и комната для прислуги. В этом доме, обязательно должно была быть квартира для консьержа Они нашли .хорошую квартиру  на улице Анатоля Франса*. Квартира была на последнем этаже, с прекрасным видом на Эйфелевою  башню. Был один недостаток, в доме жил консьерж. В один из дней, когда консьерж выносил мусор, его сбила машина. Водитель оказался порядочным человеком, отвёз его в   больницу.  У несчастного старика, оказался перелом ноги. Хозяин  машины, оказался человек состоятельный и сострадательный. Он оплатил ему лечение в больнице, так как страховки не хватало, а потом, устроил его в дом престарелых,  с пожизненным  пансионом. Старик был счастлив, так, как работать ему было тяжело. Вскоре в  доме появился мужчина, лет пятидесяти,  его взяли новым консьержем. Он за свой счёт,  сделал ремонт в подвальной комнате и купил себе новую мебель. Жильцам он очень нравился, был услужлив, и всегда помогал поднести продукты, отремонтировать кран или замок . В подъезде, стало намного чище.                И новые жильцы, сделали ремонт за свой счёт. Их горничная, мадам Жюстен, рассказала соседской горничной, что хозяйка, не смотря на молодой возраст,  пианистка и композитор, и  они с  братом, сделали звукоизоляцию, чтобы не мешать брату, писать статьи, он журналист,  и не тревожить соседей. Соседям это очень понравилось, и они, при  встрече, благосклонно отвечали на приветствия  новых жильцов.                За  несколько месяцев подготовки, Жюль полностью измени свою внешность. Отпустил денные волосы,  отрастил бороду и усы. Стал носить очки, без диоптрий. Узнать его было трудно. Из молодого человека, он превратился в солидного мужчину.                Моник и Жюль, ломали голову, как Моник внедрится в  немецкий клуб. Однажды, она   искала в старой сумке пропавшую помаду, и обнаружила под порванной подкладкой визитную карточку немца, который подставил Жюлю, тогда Антуану.                – Жюль, ты помнишь, того немца, который подставил тебе ножку?                – Ещё  бы,  он нас познакомил.                - Да уж, прекрасное было знакомство. Дело в ом, что я нашла его визитку, смотри, что написано. На чёрной лакированной карточке была нарисована золотая свастика и написано   злотыми буквами на немецком языке

ОБЕР – ЛЕЙТЕНАТ  ФРЕДЕРИК ФОН КРАУХ.
ПЕРВЫЙ ЗАМЕСТИТЕЛЬ  КОМЕНДАНТА ПАРИЖА
ГЕНЕРАЛА  ФОН  РОЗЕНДОРФ.

Внизу был написан номер телефона.               
– Вот наш пропуск в немецкий клуб. Попроси у Ги, выяснить, где он живёт. А там уже придумаем, как мне с ним пересечься.                Через несколько дней, Жюль, получил адрес дома, где проживал Краух. Моник придумала возможность познакомиться с Краухом.                – Жюль,  ты должен сделать мне на  каблуке туфли, незаметный надрез. Я буду  « спешить»  мимо его дома, с нотной папкой в руках, Когда он выйдет, я « подверну» ногу, каблук сломается, и я упаду  около него. А дальше дело техники. В ближайшие дни, они получили от наблюдателей, расписание движения фон Крауха. Часы его выхода из дома, часы, когда и где, он обедал. Время возвращения домой, было разное.                В назначенный день, Моник, с нотной папкой в руках, красиво одетая,  в туфлях на высоких каблуках, ко времени появления Крауха на улице, стояла за углом.  Дежурный  солдат, открыл перед ним двери.                Моник, не оглядываясь по сторонам, пошла к нему на встречу. Не доходя пары шагов, она «подвернула» ногу, и упала. Папка с нотами отлетела в сторону, ноты разлетелись по тротуару. Моник, сидела, и   плакала.                Краух  подбежал к ней.  Стал говорить, н ломанном  французском. Моник, сквозь слёзы ответила ему на  немецком.                - Герр лейтенант, я упала и сильно ушиблась.                – Фройляйн, Вы говорите на  немецком?                – Да. Я сейчас Вам помогу. – Он подозвал солдата и велел  ему собрать . разлетевшиеся ноты. А сам, помог Моник подняться.                – Боже мой, я поломала каблук, и опаздываю на прослушивание, теперь я останусь без работы.                – Не волнуйтесь так Фройляйн. Я Вас сейчас отвезу в госпиталь на рентген. Вдруг Вы сломали ногу.                –  Помоги мне посадить Фройляйн  в машину!- обратился он к солдату. Солдат с одной стороны, а Краух с другой, взяли её под руки и проводили к машине, Краух сел рядом. Солдат передал Моник, папку с нотами.  Машина тронулась.                – Разрешите  представиться,  обер- лейтенант, Фридрих фон Краух, первый заместитель коменданта Парижа, генерала  фон  Розендорф.                - Очень приятно, а я  Моник Лепаж. Пианистка, певица и композитор.           Она внимательно посмотрела на обер – лейтенанта.                - Господин  фон Краух, я Вас знаю. Помните, года два назад, мы с Вами встречались в кафе, на Монмартре, Вы подставили ножку официанту, а он облил меня соком, я на Вас накричала.                – Фройляйн, я  вспомнил Вас, не каждая женщина осмелиться накричать на офицера вермахта.                – Прошу прощения, это была моя новая юбка.                Краух рассмеялся.                - Это Вы меня простите, я всегда люблю пошутить.                – А мне, Ваша шутка, обошлась в кругленькую сумму, пришлось покупать новую юбку, на той осталось пятно. Я люблю хорошие вещи.                – Моник, можно мне называть Вас так?                Моник, немного «подумала» и с улыбкой сказала.                – Так и быть.                – Значит я для Вас Фредерик,                Тут они подъехали к госпиталю. Краух, помог ей выйти из машины. Водитель привёз кресло – каталку. Фредерик, отказался от помощи водителя, и сам завёз девушку в приёмный покой. Врач и медсёстры, увидев его, вытянулись по стойке смирно, вскинув руки в приветствие. Краух велел немедленно, обследовать пострадавшую. Моник увезли на рентген.  Её вернули с перевязанной ногой и велели  неделю не напрягать ногу. Моник «расстроилась».                -  Вечно, когда я Вас встречаю, мне не везёт. То на юбку пришлось потратиться, теперь, я осталась без туфель. А самое главное, пропустила собеседование насчёт работы. Теперь мой старший брат, будет злиться, что мы живём только на его деньги.                – Моник, а  ты живёшь со старшим братом?                - Да, мы вместе снимаем квартиру, у нас никого нет. Мы остались вдвоём. Нас воспитывала бабушка, но она умерла. За консерваторию платил Жюль, из своего  заработка  журналиста. У нас, после смерти бабушки, осталась скудная рента*, но мы ей оплачиваем съёмную квартиру.                В это время, они подъехали к дому Моник. Краух проводил её до лифта, а потом и до дверей. – Моник, вот моя визитка, звоните, не стесняйтесь, я всегда в Вашем распоряжении.                Он дождался, пока  горничная открыл двери. И   увидала  Моник, с перевязанной ногой,  Девушка опиралась  на руку,  офицера. Горничная  испуганно всплеснула руками:                - Мадмуазель, что с Вами случилось?                – Ничего страшного Луиза, я просто сломала каблук,  и подвернула ногу. Герр  офицер, мне помо. Проводи меня в спальню. Я должна отдохнуть.     - Большое спасибо Фредерик.                – Не за, что. Звоните.                - Обязательно, я записал Ваш номер телефона. Когда они убедились, что Краух ушёл, из комнаты вышел Жюль.                - Ну, что дамы?                -  Ура, у нас получилось. - Они втроём обнялись.                Тут же было передано сообщение Ги.                На следующий день, в полдень, раздался звонок в двери. На пороге стояли два посыльных  с большим количеством  коробками.                - Я Вас слушаю.                - Нам нужна  мадмуазель Моник Лепаж. Мы от обер – лейтенанта Крауха. Принесли для примерки одежду и обувь.                - Подождите минутку, я  доложу мадмуазель Лепаж.                Мадам Жюстен, зашла в комнату Моник.                – Мадмуазель Моник, Вам от обер – лейтенанта  Крауха, принесли вещи из бутика, чтобы  Вы  их примерили и выбрали, что  Вам подходит.               - Спасибо Луиза, пусть они уходят, возьми номер телефона. Мы им перезвоним, когда я выберу вещи.                Как только посыльные  ушли, Моник встала с кровати, позвала Луизу, и стала выбирать и примерять вещи. Она выбрала несколько вечерних платьев, подобрала к ним обувь. А так же, несколько повседневных платьев и костюмов. Остальное отправила обратно. Позвонила Крауху.         - Фредерик,   Вам так благодарна, что Вы не можете себе представить. Теперь мне осталось найти работу.                - Дорогая Моник, в первых, скажите не, как Ваша нога.                – Спасибо большое, я уже могу ходить.                – Прекрасно, я Вас сегодня жду в ресторане « Максим»*, пришлю за Вами машину. До встречи в 10 вечера.
В ту же минуту, было отправлено  шифрованное послание  Ги.  Моник получила одобрение на более близкое знакомство с Краухом.
Когда Моник спустилась вниз, её уже ждала машина  солдатом за рулём. Любопытные  соседи выглядывали в щёлки между шторами. Она понимала, что её и брата, подвергнут остракизму*, Но долг перед страной, был превыше всего. Они с  Жюлем, сами выбрали себе судьбу.                Швейцар, склеившись с почтением, открыл для неё дверцу, помог ей выйти из машины и проводил до дверей. У дверей её встретил метрдотель, и проводил к столику, где уже сидел Краух.  Краух поднялся, поцеловал ей руку, пригласил  присаживаться. На столе стояла ваза с цветами.  Спросив её, как она себя чувствует, предложил меню. Моник, скромно потупив глаза,  сказала, что она никогда не бывала в таких ресторанах, и пусть герр Краух, закажет на свой вкус.                – Моник, я просил тебя называть меня по имени.                – Извини, Фредерик, я ещё не привыкла. Крах взял её за руку, поглаживая, сказал:                - Я надеюсь, что мы с тобой, станем более близкими людьми.                Моник покраснела, опустила глаза:                - И я надеюсь.                Во время ужина, он её стал расспрашивать о семье.                - Мы с братом, из семьи средних буржуа. У нас  было несколько мясных магазинов вы Лионе.  Магазины, были  приданное   нашей мамы. Бабушка жила с нами. Денег хватало, и родители смогли оплатить нашу с братом учёбу. Жюль учился н журналиста, а я в консерватории. Родители утонули на яхте. Мы с братом не поехали с ними, нам хотелось провести время с друзьями. Магазины мы продали. Деньги ушли на учёбу,  на гулянки с друзьями. Мы думали, что мы очень взрослые. Жили на бабушкину ренту. Потом бабушка умерла, но рента осталась мизерная. Вот поэтому, я расстроилась, что не попала на собеседование.                – Не расстраивайся дорогая. Важно желание. Вот я, сын  деревенщины*, не удивляйтесь, мои мама и папа, нарожали  кучу нищих, которые, по замыслу родителей, должны были стать фермерами. Нас было шестеро детей. Я старший. Мне повезло, что к власти пришёл Гитлер. Я ушёл из дома, пошёл  армию. Учился, как проклятый, и смог достигнуть того, чего достиг. А, что стало с моей семьёй, меня не интересует.  Пусть гниют в своём болоте.                Моник,  ты говорила,  что пишешь музыку и песни. Может, исполнишь здесь, что ни будь?                – Я стесняюсь, никогда не исполняла на публике.                - Подожди минутку. Краух подозвал метрдотеля, что – то шепнул ему на ухо.                Тот кивнул и ушёл. Через несколько минут вернулся и сказал:                - Герр  обер – лейтенант, хозяин согласен.                Метрдотель,  обратился к  пианисту:                - Антуан, уступи место мадмуазель Моник.                Антуан встал, и жестом пригласил её к роялю. Моник, смущаясь, подошла  роялю : - Дамы и господа, я впервые исполняю песню своего сочинения для публики, Прошу не судить строго. Песня называется                « Со временем».  Села за рояль и запела прекрасным сопрано:


* Со временем,
Со времени всё проходит,
Забываешь лицо,
Забываешь голос,
Когда больше не бьётся сердце,
Нет смысла искать где-то ещё,
Пусть всё идёт, как идёт, и это к лучшему.

Со временем,
Со времени всё проходит,
Кто-то, кого обожал,
Кого искал под дождём,
Кто-то, кого-то узнавал
В каждом взгляде
Между слов, между строчек и под гримом
Лживой клятвы, которая больше не тяготит.

Со временем - всё прекращается

Со временем,
Со временем всё проходит,
Даже самая дорогая память
Оборачивается одной из своих гримас
В подземелье, где я рою в пространстве смерти
Субботним вечером, когда нежность умирает в одиночестве.
И чувствуешь себя истощённым и загнанным, как лошадь,
Со временем,
Со временем всё проходит.
Кто-то, в кого верил напрасно,
Просто так,
Кто-то, кому дарил
Ветер и сокровища,
Ради кого продал свою душу за несколько су,
Перед кем ползал, как ползают собаки

Со временем,
Со временем всё проходит,
Забывается страсть, и забываются голоса,
Которые тихо тебе говорили
Слова бедных людей:
"Не задерживайся долго, а главное, - не простудись".

Со временем,
Со временем всё проходит,
 
И чувствуешь себя заледенелым в случайной постели,
И чувствуешь себя совсем одиноким, может, спокойным,
И чувствуешь себя обманутым потерянными годами.

Тогда, действительно, со временем-
Больше не любишь.
Зал разразился аплодисментами. Краух, взял из вазы одну розу. Преподнёс Моник, и сказал:                - Мадмуазель, Вы достойны большего

Глава 4
Весь январь, Моник « дулась» на Крауха.  Не отвечала на звонки,  отказывалась принимать от него цветы. Наконец, она пришло время прощать. В середине февраля,  она, по телефону, сказала, что  всё знает, с кем он провёл новогоднюю ночь,  и никогда ему не простит связи с какими- то  девками.                – Фредерик, признайтесь, Вы не подхватили никакой болезни от этих  …    -  Моник,   почему ты со мной опять на Вы.                – Я презираю мужчин,  которые путаются с девками.                – Моник,  клянусь, у нас ничего не было.  Давай сходим в ресторан Максим.                – Не хочу.                – А, что ты хочешь?  Может, сходим в Мулен  Руж?                –  Я, что, не видела дамских панталон? Я хочу в оперу. Давно хочу, соскучилась по классике.                – Хорошо, я узнаю, когда  будет опера. А, что бы ты хотела послушать?                - Я хочу послушать « Кольцо  Нибелунгов»*, Вагнера. Я знаю, что фюрер, очень любит его произведения.                – Я тебе  перезвоню.                На следующий день, Краух отправил   офицера  и велел привести к  нему руководителя оперного театра, который располагался во дворце Гарнье. Офицер доставил в комендатуру  известного балетмейстера Сержа Лифарь*. Во  время оккупации, он ста руководить театром.                Краух   пригласил его к себе в кабинет,  и стал расспрашивать, есть ли в репертуаре театра опера Вагнера « Кольцо  Нибелунга».                - Да, эта опера была в репертуаре, но давно не исполнялась.                – Вам недели хватит на восстановление оперы?                – Думаю да.                – Тогда через неделю, она должна быть в репертуаре театра, Расклейте афиши, выпустите билеты.  Зал должен быть полон. А   ложа, забронирована для  немецкой верхушки. Мы будем с дамами, так, что бы всё было, как надо.                -   Будет выполнено, я доложу.  Вы свободны, можете идти                Моник,  вечером позвонила   Крауху.                - Ну, что, Фредерик, мы идём  в оперу.                – Дорогая,  я же тебе обещал. Через неделю, в субботу, пойдём в  оперу, будут  давать « Кольцо Небелунга», я пригласил всё руководство города.            - Фредерик, я  так счастлива, давай пойдём сегодня   в ресторан.                - Дорогая, у меня  теперь все вечера заняты. Я на работе не успеваю  всё сделать, мне надо продумать охрану немецкого клуба, на день  рождения фюрера. Срок у меня до конца недели. В понедельник, я их представлю на одобрение фон Розендорфа.  Я работаю  все ночи. Увидимся в субботу.                Моник положила трубку. Позвала Жюля, рассказала ему о том, чем Краух занимается  каждый вечер дома, и что, скорее всего, документы он  оставляет в сейфе.                – Моник, пиши шифровку. Заранее надо,  готовится к взрыву. Когда документы будут готовы, мы уже не сможем попасть в клуб.                - Я  думаю, ,что вечером, когда мы будем в театре,  можно будет попробовать открыть сейф, и сфотографировать все бумаги. Я знаю, что квартира остаётся пустой.   Надо спешить, потому, что в понедельник, он их отнесёт шефу                Через час, шифровка ушла по назначению.                Ги   созвал людей, и  они стали думать, как всё осуществить. Всем руководителям, надо было обдумать этот вопрос. Когда  копии документов будут у них, они должны чётко знать, что делать.                Моник тщательно готовилась к вечеру в опере.  Она понимала, что ей не удастся надолго удержать   Крауха от его поползновений.  Слишком надолго затянулся её отказ, переночевать у него. Но у неё   был веский аргумент.  Интимные  фото обнажённых  девушек в постели с Краухом. Ги, предвидя последствия новогодней  ночи,  сделал девушкам новые документы, и отправил их подальше от Парижа. Никто, кроме него, не знал, куда они уехали.                В день премьеры, Моник выглядела прекрасно. Краух не мог отвести от неё глаз.                – Сегодня ты,  наконец, должна переночевать у меня.                – А если я не захочу?                - Моник, моё терпение лопается. Я долго ждал, и надеюсь, что замолил все свои грехи.                – Не обижайся, я пошутила.                Когда они зашли в ложу, все присутствующие офицеры не могли отвести от неё глаз.   Моник  уже была знакома со всеми присутствующими офицерами. Генерал фон Розендорф, надолго задержал её руку в своей. – Мадмуазель, за это время, что я Вас не видел, Вы стали ещё прекрасней. – Он  поцеловал ей руку.                Моник зарделась :- Генерал,  Вы меня просто смутили.                – Я надеюсь, это не последняя наша встреча.                – И я надеюсь.                Услышав этот разговор, Краух еле сдержал бешенство.                Тут раздался третий звонок, свет постепенно погас. На авансцену вышел руководитель театра.                – Уважаемые дамы и господа,  в апреле день рождения фюрера, мы сегодня, по просьбе  немецкого руководства, исполняем одну из любимых опер  Фюрера,  «Кольцо Нибелунга» . Сегодня мы исполняем первую часть, « Золото Рейна»* ,Теперь, Дамы и господа, когда  мы восстановили эту чудесную опера, каждую субботу, будет исполняться ода опера из оперы « Кольцо Нибелунга». Она   включает в себя 4 оперы: «Золото Рейна», «Валькирия», «Зигфрид», «Гибель богов».                Зал аплодировал стоя. Началась увертюра. Моник, чтобы никто не заметил, прикрыла рот веером и зевнула.- « Боже мой», подумала она, « я теперь ещё четыре субботы, вынуждена буду терпеть этот бред. Но, что в этом хорошо, что Краух будет находиться на вершине счастья, от того, что  заставил бедных артистов, исполнять эту дрянь. У него улучшится настроение, и  мы сможем воспользоваться, если будет надо, его отсутствием дома.»                Мысленно  она  были в квартире Крауха, куда в это время, должны были наведаться подпольщики.                Пока шла опера, дверь в квартиру Крауха тихо открылась. Один человек дежурил на улице, другой, на лестничной площадке. В квартиру зашли двое.  Тихо продвигаясь, они осмотрели все комнаты, потом зашли в спальню. Нашли сейф, и пользуясь данными, которые им передали, открыли сейф, нашли нужные документы, перефотографировали   их. Документы вернули в том же порядке, в котором они лежали, и тихо удалились.                После спектакля,  не слушая никаких  возражений, Краух усадил Моник в машину, и велел водителю, везти их домой. Дома, он запер двери  на все замки.                – Фредерик, что ты делаешь?                – Хватит, я слишком долго ждал, сегодня ты будешь моей.                – Фредерик, ты сошёл с ума.                -  Никаких отговорок. Он снял с неё шубу и повёл в спальню.                - Раздевайся!- Фредерик, подожди, я тебе, что – то покажу. Она вырвалась из его рук, открыла сумочку, достала пачку фотографий, где он был изображён с двумя девицами одновременно.                – Это всё не правда, я был пьян.                -  Это ещё не всё, вот справки, что эти девицы больны венерическими болезнями. Их разыскивают по всему Парижу, но они сбежали, поменяв документы, теперь, где  ни - будь, в другом городе, заражают таких неразборчивых военных,  как ты.                - Не  может быть.                – Не знаю,   и знать не желаю. Пойди и сдай анализ. – Ты сошла сума, как я, в моём положение, могу пойти в госпиталь, и признаться, что я очевидно заразился от каких – то девок.                – А ты откуда это знаешь? – Меня предупредил хозяин кафе, где мы встречали Новый год. А ему сообщил знакомый врач,  его постоянный клиент. Сказал, чтобы он, не пускал их больше в кафе.                – И как мне быть? – Я завтра, возьму и Ги, номер телефона врача. Он всё заделает конфиденциально.  А сейчас, позвони шофёру, пусть меня отвезёт домой.                Не прощаясь, она ушла, хлопнув дверью.  Утром, она позвонила Крауху, дала ему данные врача. Тест оказался положительным. У Крауха был сифилис, в острой стадии. Ему были назначены лекарства.                Моник,  потребовала от него, чтобы на период лечения, он оставил её в покое. А там будет видно.                – Ты же понимаешь, что я могу обнародовать это известие, но делать этого не буду. Посмотрим, может я, со временем тебя прощу. Краух был сам не свой. На работе обратили взимание, что он стал какой – то нервный, малообщительный. Моник получила передышку.

    Глава 5
Приближался апрель, Краух продолжал лечиться. В подполье, наконец, разобрались с документами  перефотографированными в доме Крауха,   и стали разрабатывать план. В бумагах, чётко был нарисован чертёж зала, где для каждого из членов клуба, отводилось определённое место.  Места были помечены цифрами, и каждому  приглашённому, выдавалась карточка с номером стола и номером стула. Был список официантов, к каждому из них, были прикреплены определённые столики.  В списке была Моник, как пианистка и певица.  Для выступления, были приглашены танцовщицы из  Мулен Руж. Нужно было всё решить так, чтобы   не пострадали  наёмные работники. Было решено, взрывчатку уложить в камин, между углями. Она не будет заметна.   По периметру зала, будут расставлены  10 дюймовые ( 25 см) бенгальские огни, сделанные из динамита. Кроме того, в камине будет дымовые шашки. Когда  в зал завезут большой торт, наши люди,  подожгут бенгальские огни. И разожгут камин, пока всё будет разгораться, мы будем уходить через подвал. Вы все знаете, где вход в него. Девочки из балета  уйдут раньше.  Ги будет в форме офицера, который  услышал  взрывы и пришёл на помощь. Вместе с Моник, они должны спасти Крауха. Он нам нужен. В связи с гибелью большинства  высокопоставленных офицеров, его назначат на место  фон Резендорфа.  Моник  будет при нём постоянно. И ещё, как только Моник окончит петь, немедленно надо поджигать заряды и уходить через подземный ход из кухни. Нам очень повезло, что дому больше века, и в подвале находится путь к отступлению. Гитлеровцы, когда переоборудовали  клуб, его не заметили.   Выход на улицу,  будет под нашим контролем. Все решения были приняты, люди разошлись.                Моник,  сменила «гнев на милость», стала звонить Крауху, расспрашивать, как его  здоровье. Крах клялся, что интенсивно лечится, и вот – вот, будет здоров. Сказал, что ему  удалось сохранить в тайне болезнь, и он очень благодарен Моник, за то,  что она его не отвергла. Пригласил её в оперу, на, что она благосклонно среагировала.  В ближайшую субботу, они прослушали вторую часть « Кольца Нибелунга». Последующие три недели,  они, каждую субботу  слушали одну оперу из этой серии. «Валькирия», «Зигфрид», «Гибель богов». Она уже с трудом переносила этот ужас, но выхода у неё не было. Она понимала, что это её обязанность, общаться с  немецкой верхушкой города…                Эти несколько месяцев близкого общения с Краухом, длись ей очень тяжело.  Никто не знал, сколько слёз она пролила ночами, чувствуя себя .запачканной.                Однажды,  Жюль, вернулся под утро. Проходя мимо комнаты Моник, он услышал её плач. Тихо  открыл двери. Девушка сидела в кресле и горько плакала .                - Моник, что с тобой?                - Я с ужасом жду, что меня ждёт, когда война закончиться. Меня наверно обстригут наголо, как всех этих девок. Чем я лучше их?  Я  так же путаюсь с офицером. Ведь никто не знает правды.                Жюль стал  перед ней на колени: - Моник, я всё это время молчал, но я люблю тебя, и  до сих пор не знаю, как ты ко мне отгостишься.                – Жюль, это правда? – она улыбнулась сквозь слёзы.                – Правда, любимая. - Он  взял её  на руки, сел с ней в кресло, и укачивая её, как ребёнка ,рассказывать, как он её любит, и как у него, каждый раз, когда она встречается с Краухом,  болит сердце, от страха за неё и от жалости, что ей пришлось взять на себя такую непосильную ношу.                - Как  только закончится война, мы вернёмся к мирной жизни. Вернём себе наши настоящие имена, мы поженимся. Пригласим всех в кафе к Ги. Нашими  посаженными* отцом и матерью, будут Ги и мадам Жюстен. Может к этому времени, твои родители вернуться, а я постараюсь найти своих родных, и извиниться.                Они  просидели в обнимку до утра. Мечтая и строя планы. Они не знали, как всё повернётся после   дня рождения Фюрера, но надеялись, что всё окончится благополучно.                Настал новый день, и новые хлопоты. Приближалось день рождения . Все были наготове. Накануне, в присутствие немецкой охраны, в камине был сложен уголь и дрова. Укреплены, по периметру зала, где должен был проходить праздник,  бенгальские    огни.                За несколько часов, до начала,  праздника, всё было проверено ещё раз.  Работники кухни и официанты, были обысканы. У входа стояла  многочисленная охрана.                К восьми часам вечера, стали собираться гости.                Краух приехал с Моник. Девушка,  как всегда выглядела ослепительно. Вход был только по приглашениям. Когда гости расселись,  музыканты  начали играть  гимн третьего рейха  « Хорст Вессель»  . Все присутствующие встали, и начали  петь гимн, не забывая поднимать руку в приветствие, во время исполнения первого и четвёртого куплетов.      Весь персонал пел вместе с гостями.               
Знамёна ввысь! В шеренгах, плотно слитых,                СА идут, спокойны и тверды.                Друзей, Ротфронтом и реакцией убитых,                Шагают души, в наши встав ряды.
Свободен путь для наших батальонов,                Свободен путь для штурмовых колонн!                Глядят на свастику с надеждой миллионы,                День тьму прорвёт, даст хлеб и волю он.
В последний раз сигнал сыграют сбора!                Любой из нас к борьбе готов давно.                Повсюду наши флаги будут реять скоро,                Неволе длиться долго не дано!
Знамёна ввысь! В шеренгах, плотно слитых,                СА идут, спокойны и тверды.                Друзей, Ротфронтом и реакцией убитых,                Шагают души, в наши встав ряды.
Когда гимн окончился, все задвигали стульями. Уселись на свои места. Слово взял генерал  фон Розендорф. Он долго и витиевато говорил о фюрере, о долге  родиной. Наконец он  поднял рюмку, все снова вскочили:                - За родину, за фюрера. Гип, гип ура.                Все  дружно выпили. Наконец официанты стали разносить закуски, и потом десерты.                Тут наступило время для танцовщиц. Они так танцевали  кан – кан,   что многие офицеры не смогли усидеть на мести, стали приставать к девушкам, пытаясь танцевать вместе с ними. Их с большим трудом утихомирили. Когда девушки окончили танец, вывезли большой торт. Его разрезали и оттуда вылетели воздушные шары со свастикой.                К полуночи, когда все были хорошо на  подпитии, Моник вышла к роялю. Сев за него, она стала  наигрывать, и исполнять песню, «Лили Марлен»*

Лили Марлен
¬¬¬¬¬¬Возле казармы, в свете фонаря
кружатся попарно листья сентября,
Ах как давно у этих стен
я сам стоял,
стоял и ждал
тебя, Лили Марлен,
тебя, Лили Марлен.

Если в окопах от страха не умру,
если мне снайпер не сделает дыру,
если я сам не сдамся в плен,
то будем вновь
крутить любовь
с тобой, Лили Марлен,
с тобой, Лили Марлен.

Лупят ураганным, Боже помоги,
я отдам Иванам шлем и сапоги,
лишь бы разрешили мне взамен
под фонарем
стоять вдвоем
с тобой, Лили Марлен,
с тобой, Лили Марлен.

Есть ли что банальней смерти на войне
и сентиментальней встречи при луне,
есть ли что круглей твоих колен,
колен твоих,
Ich liebe dich,
моя Лили Марлен,
моя Лили Марлен.

Кончатся снаряды, кончится война,
возле ограды, в сумерках одна,
будешь ты стоять у этих стен,
во мгле стоять,
стоять и ждать
меня, Лили Марлен,
меня, Лили Марлен.               

Как только она окончила своё выступление, она подошла к Крауху.                – Фредерик,  отвези меня домой.                – Для тебя дорогая, я на всё согласен. Вот только выпью последнюю рюмку.                Опрокинув рюмку водки в рот, он  встал и пошатнулся. Моник, краем глаза заметила, что официанты разжигают камин и поджигают бенгальские огни. Она обратилась к Ги:                - Господин офицер, помогите мне,  пожалуйста. Фон Краух не стоит на ногах . Я не могу довести его до машины.                -  С большим удовольствием мадмуазель.                Он закинул руку Крауха, себе на плечо, и повёл его к выходу, Моник шла сзади, и придерживала на Краухе шинель. Как только они сели в машину, и отъехали на два квартала, раздался взрыв. Водитель испугался, но Ги его успокоил, сказал, что это ремонтные  работы. Ведутся ночью, чтобы днём, не мешать людям. А сзади горел клуб. Моник и Ги, надеялись, что весь персонал успел уйти  из клуба.
Окончание следует
Кац – Дербинская  Наталия
 
 
 Глава 6
Ги с водителем  с трудом затащили Крауха  на третий этаж. Моник шла сзади, несла шинель. Дома, водитель и Ги раздели Крауха и уложили спать. Водителя они отправили, сказав, чтобы утром, в десять часов, он был у подъезда. Моник, накрылась шубой, и заснула в кресле. Утром, в  восемь утра, её разбудил настойчивый звонок в двери. Ёжась спросонья, она открыла дверь. На пороге стояли два офицера гестапо.                – Фройляин говорит по  немецки?                - Да, герр офицер.                – Нам нужен обер - лейтенант  Краух.                – Он спит.                – А вы кто?                – Я его невеста,  Моник Лаблен. Вот мои документы. Простите меня, я не пригласила вас зайти. Проходите,  пожалуйста, присаживайтесь. Хотите чай, кофе?                - Нет спасибо, где вы с обер - лейтенантом были вчера вечером.                – О, мы были в клубе на праздновании дня рождения фюрера, Всё было так прелестно. Я пела и играла. Я пианистка и певица. Перед этим, все присутствующие были так едины в любви к фюреру и родину, что я прослезилась. А какой был стол. Как  красиво танцевали девочки кан – кан. Какой был торт.                – Нас это не интересует.                – Ой, простите, я была в таком восторге, что не досмотрела, как Фредерик напился. Он меня так огорчил, что пришлось его практически вынести. Хорошо, что мне помог какой – то офицер. Можете расспросить шофёра. Кстати, к десяти он подъедет.                -  Скажите, вы ничего странного не заметили?                – А, что, что – то случилось?                – Клуб взорвали, много погибших, некоторых невозможно опознать. Не понятно, погиб ли кто - либо из персонала. Мы точно знаем, что там  работали все проверенные люди.  Погиб  и генерал фон  Розендорф                - Боже мой, как вовремя Фредерик  напился. Если бы не он, с его любовью к спиртному, мы бы тоже лежали там.                У Моник  началась истерика. Ей стало так плохо, что один из офицеров, принёс ей стакан  с водой.  Они хотели отвезти её в госпиталь,  Она отказалась. Моник ,  конечно плакала, не от страха. Ей было больно и обидно, что лучшие молодые годы, она должна провести рядом с оккупантами, делать вид, что ей нравиться.   Скрывая свою ненависть   к ним.                Наконец, второму офицеру удалось растолкать Крауха.  Краух смотрел на него не понимающими глазами. Когда ему растолковали, что произошло, он от удивления сел. Боже мой, я должен целовать ноги Моник, за то, что она меня увезла оттуда.                – Идите, собирайтесь. Мы едем в гестапо, провести официальный допрос. И Вас это тоже касается, фройляин.                В это время, пришёл шофёр. Его тоже взяли в гестапо. Их развели по отдельным комнатам. Как их не допрашивали, ничего нового они сказать не могли. Никто из них, не мог вспомнить, как выглядел офицер, который им помог. Офицер, который допрашивал Моник, обратился  к начальнику, с предложением, применить к ней пытки. Шеф не согласился.                – Подумай сам, сейчас всем руководить будет Краух.  Вполне вероятно, что его повысят в звании, а она его невеста. Хотя мы  и гестапо, но он будет руководить всем городом.  Отвезите её домой, и извинитесь.             Дома, Жюль и  мадам Жюстен,  очень волновались. К пяти вечера, измученная,   Моник, приехала домой.  Они  хотели её расспросить, но она сказала,  что должна сначала принять ванну, выпить чашечку кофе, а потом всё расскажет.                После ванны,  Моник, с чашкой кофе села в кресло и всё рассказала. Жюль  сказал, что он надеется, что все выжили . Моник, зашифровала радиограмму, что всё в порядке, она жива и Краух тоже. Потом пошла спать.  Жюль, дремал в кресле, около неё.                Ночью, консьерж принёс шифровку, в которой в ультимативной форме, было приказано, чтобы  Жюль, Моник, Мишель и мадам Жюстен, немедленно покинули город, не оставляя следов. За одну ночь, они все успешно ликвидировали следы своей деятельности
***.
       Краух приступил  к временной  должности коменданта города. Но… Через два дня,  из Берлина прислали   одного из высокопоставленных чиновников гестапо  - Полицай директора,*    Крауха, о его приезде не сообщалось. Дверь в  новый кабинет Крауха, с треском раскрылась,   на пороге появился гестаповец, в сопровождении двух автоматчиков. Краух вскочил, и поднял руку в приветствие. Гестаповец не ответил, приказал автоматчикам стать у двери и никого не впускать.                -  Немедленно освободите мне место!  Я  полицай директор  Курт Робенрау и прислан сюда, чтобы разобраться   с произошедшим взрывом в клубе и гибелью генерала фон  Розендорфа                – Герр Робенрау, позвольте мне …                - Сесть,  вопросы буду задавать я. -  Он позвонил по телефону:                -   Морис, войдите, будете стенографировать.                В кабинет вошёл хлипкий, подслеповатый  юноша. В круглых очочках.   В руках был блокнот. Он сел в углу, за маленький столик, и приготовился к стенографированию .                - Краух, расскажите  мне, как ты допустили взрыв  в немецком клубе, да ещё в день рождения  фюрере.                - Герр  Робенрау, я тут не причём,  всё было проверено, персонал надёжный, проверенный не один раз.  И меня в этот момент в клубе не было, я ехал домой, с моей невестой.                – А теперь объясните мне, почему ты  рано ушёл?                – Это  не  было рано, просто я плохо себя чувствовал.                - А почему ты плохо себя чувствовал?  Может много выпил?                - Я много не пью. Закружилась голова.                – Приведите водителя герра  Крауха.                – Ты водитель Крауха?                – Так  точно  герр офицер.                - В каком состоянии был Краух, в день когда взорвался клуб?                – Он был очень пьян. Идти сам не мог, его под руки тащила его невеста,  фрейлин  Моник, и какой – то незнакомый  офицер. И это не первый раз .                - Свободен, можешь идти! – Так, что ты можешь рассказать про твою невесту?                – Это необыкновенная девушка, мало того, что она красивая и умная, она знает немецкий и английский языки. Она пианистка,  певица и композитор.                – Всё Краух,  сколько раз вас всех учили, не связываться с местными бабами, а вы все,  каждый раз  идёте на поводу вашей похоти. Вполне вероятно, что твоя умница и красавица, из сопротивления. Я сейчас за всей этой семейкой посылаю отряд гестаповцев.  А ты разжалован до лейтенанта и отправляешься на восточный фронт. Там тебя научат, как родину любить.                Он подошёл к Крауху, сорвал с него погоны.                – Уведите его!                Группа гестаповцев  пыталась взять запасной ключ, от квартиры Лабленов у консьержа, но каморка была совершенно пуста.                Они тщетно звонила в квартиру Моник. Двери никто не открыл, их пришлось взламывать. Квартира была пуста. В салоне стояло разбитое  в щепки пианино, клавиши были разбросаны по полу. Всё остальное было на местах . Соседка  сказали, что слышали шум из квартиры брата и сестры.                – Я  всегда считали их интеллигентными воспитанными людьми.  То, что происходило,  не вписывается в моё  представления о них. Я  слышала, как  они  ругаются. Брату не нравилось, что он её содержит  и содержит квартиру, оплачивает горничную и все прихоти сестры.  Кричал, что не может понять, почему она не берёт деньги от своего поклонника, Крауха.                – Ты играть  больше не будешь, я сейчас разобью это клятое пианино. Ты мне ещё в детстве надоела своими гаммами.  Мы услышали звуки разбиваемого пианино, Горничная выбежала из квартиры с чемоданом, она ждала лифт и проклинала  мадмуазель Моник и её брата. Потом, двери хлопнули, в щёлку, мы увидали, как врат волочит сестру за руку к лестнице. Она была в  пеньюаре и в одном тапочке. Это было в три часа ночи. Пока он дотащил её до низа, я успела к окну, и видела, как он её силой посадил в машину. Больше я ничего не знаю.                Доклад    директору Робенрау. был краток. По всему городу рыскали военные, но найти беглецов не удалось.
 Внизу их ждала машина. Их отвезли на   парижском Центральном рынке (Les Halles, то самое «чрево Парижа»)*  Там их уже ждали торговцы мясом. Их в   отвели подсобку. Моник и Жюль, провели там целый день. К вечеру, в тележке с мясом, они их отвезли в овощные ряды. На руках у Моник и Жюля, были новые документы. Они числились крестьянами, торгующими картошкой. картошку.  Им помогли изменить вещность, перекрасили  обоим волосы, а Жюлю, бороду. Нарядили в крестьянскую одежду. Они настолько изменили внешность, что их трудно было узнать. Вечером, они выехали с рынка на фуре, запряжённой старой кобылой, с полупустыми мешками картошки, которую им не удалось « продать». Они  благополучно доехали до фермерского, домика. Моник и  Жюля. На следующую ночь, их переправили   в партизанский отряд  в партизанский отряд  Маки*. В этом отряде они провоевали до освобождения  Парижа. Клодин занималась шифровкой и расшифровкой  донесений, Антуан выпускал листовки. Когда  генерал де Голль начал наступление, . партизанский отряд,  в котором были Клодин и Антуан, так же участвовал в битве за Париж. 26 августа 1944 года Шарль де Голль вступает в Париж.  Вместе с его солдатами, в город вошли партизаны. Среди них были Клодин и  Антуан. Вскоре  Ги, разыскал всех выживших  людей из сопротивления. Он снова открыл своё кафе,  где собирались старые друзья - соратники. Свадьбу, Клодин и Антуан, сыграли в кафе Ги. На свадьбе присутствовали все, кто участвовал в сопротивлении. К этому времени, родители Клодин, вернулись из Америки. Они смогли разыскать дочь, после того, как прочли в центральной газете статью Антуана, о  группе сопротивления, и о том, что пианистка  Клодин Леруа,  даёт концерт в  оперном театре. Родители, разыскали дочь. Встреча была бурной. Мать не переставала утирать слёзы. Через несколько лет, Клодин стала известной пианисткой и композитором. Антуан, открыл  собственную газету, которая стала популярной среди парижан.