Песнь восхождения. Псалом

     "тогда уста наши были полны веселья, и язык наш — пения"
                (Псалом 125)


Стихуйков наслогал я немало...
Больше, чем понять народ готов.
Многих это даже... за...
забрало...
Ну короче, просто снос голов!

Хоть, конечно, мало кто услышал...
А услышал если - промолчал.
Но путём стихийности я вышел
К выходу в начало всех начал!

Выход, как всегда, хранили строго
Херувимы древние с мечом,
Чтоб не лезли жаждущие Бога,
Мелочным досужим дурачьём.

Я-то, ясно, не таков, как эти:
Графоманы, шизики в крестах,
Нарцистичные и злые недодети,
Изощрённые в видосах и постах.

Я душой выстрадывал все строки,
Серцем вдохновенья выжимал!
Был к себе достаточно жестоким,
Блажей никаких не позволял!

Думал, что судьба моя лихая,
Полный слёз мучительных сосуд
Херувимов строгих уломает
Не вершить с плеча страдальцу суд!

Но они - начитанные, черти!
Им и Достоевский сам не брат!
Говорят: ты задолбал до смерти!
Отпишись отседова назад!

А не то, мы живо-то закрутим
Твой лукавый ум тебе в петлю!
И такой ещё отборной сутью
Понесли, ну, прям, как я люблю!

От их крепких, мудрых изречений,
Даже самый гений бы зассал.
Я, хоть старый ветеран борений,
А затрясся, прям аж заикал!

А один из них раздухарился,
Размахнулся прямо сквозь века,
(Как он только с неба не свалился?)
И влепил мне смачного пинка!

Я, конечно, божье обличенье
Принял (ибо верю, как врачу),
И, вкусив благое ускоренье,
Осознал: ну всё, уже лечу!

И летел, светясь аки комета,
Благодатью яростно искря...
Прочь от райского пленительного света,
Грешное, нелепое дитя!

Плюхнулся на ком своих творений.
Не разбился - всё ж не зря кропал!
И устало понял: я не гений,
Даже ангелов, стихами задолбал!

Но от ясности такой мне стало легче:
Не пророк я, просто мелкий враль.
И теперь зато пишу беспечно,
Презирая мудрости печаль.

Радость жизни, прежде неподъёмной,
Мне открылась, кончилась тоска!
Я легко иду дорогой тёмной,
С простотой шута и дурака.