Портреты. Олег Р

                Олег Р.
     Олег Р. - высокий, симпатичный парень худощавого телосложения, очень обаятельный, сильный физически, стремительный в речи и в движениях, обладал совершенно неукротимым темпераментом и той неотразимой мужской притягательностью, которая мгновенно и безоговорочно действовала на девчонок, и вряд ли осознавалась им самим. За его несколько излишней громкоголосостью и простоватостью угадывалась безграничная природная душевность, свойственная настоящему русскому характеру, несмотря на явно нерусское происхождение его фамилии. Поступив в консерваторию довольно поздно, будучи достаточно взрослым, ему было уже двадцать пять лет, он учился курса на два младше Ле. Но именно имеющийся у него житейский опыт, чуткость, вместе с наличием безграничного обаяния, и сделали из него самого яркого и успешного бригадира во всей голубковской эпопее.
     Вряд ли Олег Р. мог предположить, что именно он станет самым вожделенным объектом девических воздыханий в ту незабываемую осень в колхозе. По крайней мере половина девочек пятой бригады поддались его безусловному доминированию среди парней и платонически грезили о своем симпатичном бригадире осенними тревожными ночами в запустевшей школе. Ле не стала исключением в этом почти массовом помешательстве, но она отлично понимала, что среди всех красоток своего курса шансы ее были равны нулю, как, впрочем, шансы и всех остальных тоже: по слухам Олег Р. был глубоко и безнадежно женат. Однако, это обстоятельство совсем не мешало девочкам каждодневно и коллективно обсуждать своего харизматичного командира, как правило, с любовью, но в несколько ироничной манере.
     Следуя своей вечной традиции влипать в разного рода критические ситуации, Ле не преминула попасть в экстрим и со своим славным бригадиром. Однажды, закончив работу раньше обычного, Олег Р. предложил сократить путь до школы: пойти напрямки через поле, а не по наезженной дороге в обход. Но почему-то желающих топтать вязкий чернозем не нашлось, кроме Ле, всегда радевшей за любое приключение и к тому же получившую прекрасную возможность пройти этот путь с Олегом Р. вдвоем, единственную в условиях коллективного существования, хоть и довольно бесполезную для какого-либо событийного поворота.
     Они бодренько выдвинулись в путь. Но минут через десять Ле поняла, что поступила немного опрометчиво, поддержав идею своего непосредственного начальника. Пройдя несколько метров по влажной тяжелой земле, ребята ощутили, как на ногах повисли гири. От налипших комков жирного чернозема избавиться было невозможно, и они с остервенением месили его уже неподъемными конечностями. Для Ле была еще одна трудность: один шаг Олега равнялся двум ее шагам. Она смешно семенила за ним, стараясь не показать вида, как ей тяжело стало идти. Он и сам запыхался и взмок от такого вояжа больше, чем от работы. Впереди простиралось бесконечное поле. Ле с тоской и непонятной злостью на себя уже проклинала тот момент, когда согласилась на эту авантюру. Олег останавливался, поджидая Ле, наконец, произнес устало: "Нет, так не пойдет! Давай-ка ritardando, иначе свалимся прямо здесь!"
     Немного передохнув, они существенно сбавили темп. Впереди замаячил зеленый островок у самого конца поля. Ребята с воодушевлением ускорились. Если бы они могли предположить, что их ожидало! Олег с размаху шагнул на зеленый влажный дерн, за ним - Ле, и они почти одновременно провалились по колено в холодную жижу. От неожиданности Ле вскрикнула:
- Ой, блин! Это что?
И она в панике взглянула на своего попутчика. Тот немного растерянно произнес:
- Похоже, болото! Только этого не хватало! Не двигайся, стой на месте, сейчас разберемся, - не очень уверенно пробормотал Олежек. Ле почему-то мысленно назвала его сейчас именно так - Олежек.
     А положение было таково: болотце по своей длине простиралось вдоль всего видимого края поля куда только доставал взгляд; по ширине оно было небольшим, всего метров сто, за которыми чернела проселочная дорога, а от нее было уже рукой подать до деревни. Но эти сто метров еще надо было пройти по хлипкой зыби. Под рукой у Олега не было никакой палки, никакого подходящего предмета для подобной ситуации. Адреналин ударил в голову, он лихорадочно начал соображать, как действовать: "Итак, главное не попасть в трясину, может, ее здесь и нет, но мы же не знаем... Поэтому, первое: поскольку нет дрына, я должен ногой нащупывать опору, прежде чем сделать шаг; второе - уменьшить нагрузку по максимальной поверхности, и еще - как можно меньше движений..." Все это пронеслось в его голове, и он начал несколько суетливо расстегивать матерчатый ремень армейского образца на своих - армейского же типа - штанах. Ле непонимающе уставилась на него:
- Ты что, офонарел?
- Держи! - произнес он, не обращая внимания на вопрос и перекинув ей один конец, другой предварительно закрепив на брюках, - будем держаться на таком расстоянии, возьмись крепче!
-А... это для равновесия… И не сдержавшись, хохотнула: - Извини, я не то подумала... Теперь настала очередь удивляться ему:
- Ле, ну ты совсем уже!
- Ага, сплошное непотребство, - пробормотала она себе под нос.
- Нет, ну как ты себе это представляешь! - со смешком, несколько нервозно произнес он.
- Да кто тебя знает! Может, ты экстремал!
- Я экстремал, но не до такой же степени! Слушай мою команду: шагать будешь за мной след в след, только тогда, когда я шагну и перемещусь, шаг влево, шаг вправо - расстрел, ясно? И он несколько жестко взглянул ей в глаза.
- Да, ясно! Только прошу, укороти шажок, у меня нет такого шпагата, как у тебя!
- Заметано! С богом!
- Вперед! У меня совсем нет никакого желания закончить свои дни в этой луже... даже вместе с тобой...
     И они очень осторожно, стараясь не делать никаких лишних движений, тронулись в путь. Олег старался держаться поближе к зарослям осоки, понимая, что за нее можно уцепиться в случае непредвиденного, да и, кроме того, он откуда-то знал, что в тех местах, где растет осока, как правило, не бывает трясины. Ну, а может, ему просто хотелось, чтобы было именно так. Пройдя примерно треть пути, он скомандовал, переводя дыхание:
- Так, стоп! Отдыхаем, не шевелись...
Ле, у которой сердце стучало, как ей казалось, уже где-то в горле, проговорила в своей обычной манере, невзирая на не совсем располагающие к шутке обстоятельства:
- Боже, как же приятно держаться за твои штаны...
От неожиданности он чуть было не оступился влево, но, ухватив равновесие, произнес в запале:
- Ле, если ты не заткнешься, я тебя утоплю!
- Да нет, уж лучше удуши, когда выберемся на сушу, думаю, это более приятно, - тихонько пробормотала она.
- Я подумаю... - на таком же нюансе ответил Олежек.
     И они снова двинулись по ниточке до вожделенной дороги. Когда до конца болотца оставалось каких-то три-четыре метра, Олег вдруг ускорился, как будто даже против своей воли, рванул вперед, не выдержав напряжения. И это стало ошибкой: Ле от его рывка плюхнулась в грязь, намертво зажав ремень в своих пианистических пальцах. Он вскрикнул:
- Конец не потеряла, держишься?
- Держу, блин, куда мне от твоего конца...
- Спокойно, я почти на земле, сейчас-сейчас... Вытащу тебя, только держись крепче.
И он практически на четвереньках выполз на твердь. После этого, сделав два-три глубоких вздоха, за несколько секунд, как бревно, вытянул Ле на себя, плавно и мягко упав на спину. Ле, перекатившись через него, тоже оказалась навзничь и уставилась глазами в хмурое осеннее небо. С минуту они молча лежали, хватая воздух, как выброшенные на берег рыбешки. После он устало произнес:
- Ле, надо идти, недалеко уже... Давай поднимайся, не хватало заболеть после такого купания.
     Надо было видеть молчаливое и коллективное удивление всей пятой бригады, давно пришедшей к школе, когда эти двое: мокрые, в грязи и тине появились в поле зрения своих товарищей. Лерка только и успела спросить у Ле:
- Боже, вот это явление... Что произошло?
- Так, покувыркались немного, - устало ответила Ле.
     Уже после баньки, завернувшись в одеяло и проваливаясь в тяжелую дрему, Ле вдруг почувствовала, что кто-то присел рядом. Приоткрыв глаза, увидела своего дружка по болотным процедурам, который участливо и немного с тревогой смотрел на нее.
- Ну ты как, жива?
- Вашими молитвами...
- Ну-ка, давай выпей, - сказал он и протянул ей небольшую охотничью фляжку.
- Что это?
- Лекарство, - усмехнулся Олег и, видя ее нерешительность, добавил, - давай, смелее, чтобы не заболеть!
Ле, настроившись, глотнула из фляжки, и тут же задохнулась от обжигающей жидкости.
- Ничего-ничего, сейчас пройдет, - ободряюще произнес он и сам сделал несколько глотков.
- Что это? - перевела дыхание Ле, - на водку не похоже.
- О, это гораздо лучше водки - сибирская настойка на травах домашнего приготовления. Как тебе, побежало?
- Ага, побежало...
- Вот, хорошо, спать будешь крепче... Сильно испугалась?
- Совсем не испугалась... С тобой не страшно, - ответила она с расслабленной улыбкой.
- А я вот испугался.
- Не заметила...
- Дня три в поле не пойдешь, отправлю тебя в наряд на кухню к Митьке, а теперь отдыхай, - сказал он, приложившись к щеке Ле, одновременно рукой проводя по лбу, словно проверяя температуру. Давай, мы теперь с тобою повязаны.
- Ага... Твоим армейским ремешком, - протянула она, закрывая глаза.
     Ле очень коротко, без подробностей, рассказала своим девчонкам обстоятельства прогулки с неугомонным Олежеком, как она теперь его называла, сделав эту историю исключительно своей, личной.
     На следующий день она с воодушевлением чистила картошку и наблюдала за неутомимым и вездесущим Митей, который волчком кружился по кухне, заглядывая во все кастрюли и попутно раздавая указания своим помощникам. Он шумно и весело руководил, успевая при этом рассказать какой-нибудь не совсем приличный анекдот. Митя был на коне, он царил в этом кухонном пространстве, словно играл главную роль на сцене, не отдавая даже маленькой толики внимания никому: он - премьер, все остальные - массовка. Но и играл-то он для этой самой массовки, успевая ухватить реакцию, поскольку других зрителей не могло и быть. Глядя на все его дурачества с ножом и поварешкой, Ле от души хохотала, заставляя его куражиться еще больше. Могла ли она предположить, что через каких-то два года именно этот самопровозглашенный шеф-повар с пронзительными умными глазами станет ее непрекращающимся наваждением. Ни Олег Р., ни кто-либо другой, а вот этот немного сумасшедший тип - деятельный и реактивный, в дурацком поварском колпаке - заберет ее душу на долгие-долгие годы, став для нее таким бесконечно близким и одновременно бесконечно далеким. Воистину, неисповедимы пути господни...
     P.S. Уже поздней осенью Ле, однажды встав ранним утром в общаге, обнаружила, что у нее на завтрак нет даже завалявшегося кусочка хлеба. Она побрела в другое крыло к своим сокурсницам и тихонько постучала в дверь двести восьмой комнаты. На стук выползла Светка П. как будто в состоянии глубокого анабиоза. Услышав просьбу Ле, она сунула ей в руки краюшку хлеба, пробормотав при этом:
- Держи быстрей... Я спать, мне снится Р...ек, любовь у нас с ним... Досмотрю...
Ле на это только тихонько засмеялась:
- Ну давай, счастья в личной жизни!