Когда ни музыки, ни музы...

Скопилось за́ год столько дел!..
     Строгать – строгал, слагать – не в силах!
Как видно, музе надоел,
     пока корпел на благо милой.
.
И пела трезвая пила,
     и украшала будни блюзом,
и плыл гитарный абрис музы,
     гремя ведёрком, вдоль села.
Ныл чайник старый, как кларнет,
     и отбивали ритм гвозди…
Сюда б добавить звон монет!..
     Звонят… но где-то на погосте.
.
И двор-то есть, да нет кола,
     и муки, словно в «Первом круге»,
и крыша, слышу, потекла –
     не у меня, а у лачуги.
Япона вишня отцвела,
     штакетник пляшет буги-вуги…
По ком звонят колокола –
     по неминуемой разлуке?..
…
Я тщился музу обмануть,
     плеснув иллюзии в бокалы, –
она со мной всю ночь алкала…
     а я слагал про Светлый путь!
Приняв на грудь… иллюзий груз,
     она шептала о разлуке.
Нет, ни в запале, ни от скуки
     нельзя поить нам наших муз!
.
Ушла… не выплакала слёз…
     А он – прозаик, тусклый самый, –
ушла в его безликий замок –
     из кирпича, а не из грёз.
Так вот каков – «парад светил»!
     Когда растаял след подруги,
я понял, дело не в лачуге –
    поэм я ей не посвятил!
…