Кто-то тебя жарко пялит

Грей улёгся на узкую тахту, и принялся сосредоточенно разглядывать что-то на потолке.

Снаружи выла вьюга, внутри было тепло. Уютно тикали часы. Время двигалось медленно, словно бы нехотя, и я задремал.

Из полусна меня вывел резкий крик Грея, больше похожий на вой раненного зверя:

- Убирайтесь! Убирайтесь из моей головы!

Боль, звучавшая в его голосе, ударила наотмашь, выбив из лёгких весь воздух. Никогда не думал, что чужие страдания могут эхом отдаваться внутри меня. Я был готов на всё что угодно, лишь бы помочь, разделить его ношу.

- Серёж, что случилось? - Подскочив к нему, я заглянул в его глаза. Он не ответил. Его трясло крупной дрожью. Воздух вокруг дрожал и плавился. Линии тела становились какими-то расплывчатыми...

А потом неожиданно всё прошло. Как будто невидимый режиссёр нажал на кнопку “стоп”, и всё застыло.

Грей сделал шаг и, притянув меня к себе, жадно впился в губы. Так он не целовал меня никогда. Не страстно, а грубо, бешено. Руки, притягивающие меня к себе, не соизмеряли силу, и я отстранённо подумал, что если он не ослабит хватку, завтра на талии будут синяки. Я даже не мог понять, нравится ли мне такой Грей. Всё происходило слишком быстро... Зато моё тело... оно отреагировало на напор Дитриха незамедлительно. Невероятное возбуждение, охватившее меня, заставило губы раскрыться и с восторженным стоном принять его язык.

Охваченный огнём, я не успел ни осознать, ни испугаться, когда он скинул свою одежду. И только когда его пальцы разорвали моё бельё, что-то с громким щелчком переключилось в голове, и внутри меня разлился страх. Но Грей его не чувствовал, казалось, он ощущал лишь возбуждение, струящееся в моих венах.

Если бы я сказал, что в тот момент не хотел его, я бы солгал... Желание было безумным, таким же как и его прикосновения. Но это не должно происходить так. Я нуждался в его любви, а не в животной страсти, горевшей в нём и заставлявшей моё тело реагировать против желания.

Но было уже поздно.

Я пытался оттолкнуть его, кричал “нет” - бесполезно. Грей не слышал меня. Уже не слышал. Где-то в глубине, повинуясь его умелым движениям, разгорался невиданной силы пожар, который я был не способен потушить. Меня бросало в жар от ярких, неизведанных ощущений и нежеланная, ненавистная вспышка острого, ни с чем не сравнимого наслаждения свидетельствовала о предательстве собственного тела.

А потом он приподнялся надо мной.

И я услышал бешеный стук его сердца.

И увидел глаза.

Зелёные.

С безумными зеркальными зрачками.

Он больше не понимал меня, не разговаривал со мной на одном языке, и остановить его уже было не в моих силах. Всё что мне оставалось - это бороться со страхом, превратившимся в ужас и парализовавшим меня.

О том, что происходило дальше, я вспоминал с содроганием.

Грей был похож на сорвавшегося с цепи зверя. Он вертел меня, как тряпичную куклу, с силой сжав плечи, заставил опуститься на колени, повернул к себе спиной. Вошёл в меня, резко и грубо, заставив закричать от боли. И я уцепился за эту боль, и держался за неё, как за спасательный круг, потому что слова любви, которые он шептал, быстро двигаясь внутри меня, ранили намного сильнее. Звучали, как насмешка.

Как напоминание о том, как это могло быть, и как никогда уже не будет.

Это животное соитие, ничем не напоминавшее те нежные ласки, которые он однажды подарил мне, не могло вызывать во мне ничего, кроме отвращения. Ничего, хотя бы отдалённо напоминающего нежное чувство любви, в этом не было. Просто удовлетворение потребностей. Его потребностей.

Как я добрался домой, я не помнил, зато отчётливо помнил, что простоял около часа в душе, пытаясь смыть с себя его прикосновения. Мне казалось, я никогда уже не смогу отмыться.

В ту ночь кошмары мне не снились. Я просто провалился в чёрное вязкое болото сна до утра.

Я изо всех сил старался не думать о том, что произошло. У меня просто не было на это душевных сил. Ведь тогда пришлось бы признать, что Грей - мой Грей, который когда-то спас меня из пропасти отчаянья - теперь столкнул меня туда собственноручно.

Без твоих красивых глаз я погибаю,
Как в огне горит душа моя.
Лишь с тобой про всё на свете забываю!
Лишь с тобой мне раем кажется земля!

Без тебя я не живу, а существую.
Без тебя я не могу ни есть ни спать.
Я считаю каждую минуту,
Чтобы вновь тебя увидеть и обнять.