ведьма

и снова по узким улицам в ночь,
силуэт в плаще пытался жертву уволочь.
от зелий закружится его голова,
у мужчины, что сломал ей жизнь сполна.
боль, которую не сравнить с ударом плети,
его хриплое «ведьма» и отчаянный взмах руки.
сейчас для нее он всего лишь забава,
смешон — на полу в свете луны кровавой.
рядом листы, исписанные латынью,
и ее руки все так же пахнут полынью.
он в бреду вспоминал огненный столб,
пламя у ее белых, босых ног.
как очнулся, огляделся: дом ветхий, в тени.

— моя обитель, ты только взгляни. —

вздрогнул, ужаснулся смотря на нее сейчас,
на ее единственный кроваво-красный глаз.

— ты не бойся меня, мой милый друг,
убери с лица этот ненужный испуг. —

она протягивает к нему обожженные руки,
и в его голове пропадают все звуки.

— я помню, как всю жизнь огня боялась,
а когда в нем оказалась, рассмеялась.
помнишь, как страшно было мне
в огне, что в сто крат меня сильней?
довольно обо мне, мой милый мальчик.
думаешь тебя настигнет удача?

вокруг царила лишь ее власть и сила,
тогда, в огне, она себе новый мир открыла,
в огне, который поглощает плоть,
что страх помог ей побороть.

- я тебе уже не по зубам, как раньше,
чувствуешь запах? Это запах реванша.
ты не злись, не хмурься так рано,
это начало, дальше — глубокие раны.

теперь не ангел — ведьма во плоти,
он ее сгубил, а она не смогла себя спасти.

- смерть ведьмам. — сказал он ей тогда с усмешкой,
- не любил я тебя, ты была лишь пешкой. —
сказал, как отрезал крылья просто так,
тело потянуло на дно, в душе бардак.