Не в обиде в тесноте! Салют, Приправа!

Чёрный человек в душе есть каждой!
Но быть чёрным так ли хочет он:
материться, как мясник, от пьяни бражной
в пустоту, на утро, изрыгая стон?

Чёрный человек растёт в нас с детства,
если нас не любят, предают...
если всё вокруг зверино иль кокетство...
искренность же кипяточком объдают.

А куда ему с пелёнок подеваться,
если зол отец, гоняет с пьяну мать.
Если всё чему он может удивляться
это то как в детстве нежности не знать.

Это то что все в семье нравоученья
наказаньем лишь касаются кнута.
О душе ни слова, лицемерны попеченья
иль амбиция как ящик вдвинута...

И когда салатовую юность,
подстригают методично под газон...
Кожи белой восприимчивую чуткость
будто сыр в нарезку с толщиной в резон.

Вот тогда и начинает плесневело
проступать, глаза объветрив, эмбрион
чёрный человек растёт умело
он цепляется за жизнь - смерть или он.

Он в душе как в матке. С опозданьем.
И рождаясь вместе с братом близнецом
Недоношен он всегда, спасён сознаньем,
но удал растёт как окрещён свинцом.

Белый брат всю жизнь его жалеет,
белый брат не может смерть желать.
Их рукопожатие алеет,
кровью память заставляя обтекать.

Что должно произойти чтоб чёрный братец
перепутал спирт с святой водой?
Дом души, пусть этот падший домочадец
сколько требуется чертыхался под звездой.

Не губите жизнь его - имеет право
он претензии в молитвах изложить.
Не в обиде в тесноте! Салют, Приправа!
Будем вместе будто Блюдо с Солью жить.