Амфипоэзия

     Весной 23-ого я увлёкся поэзией сюрреалистов. Писал много автоматических стихов.
     Большей частью они были откровенно ущербными. Мне не удавалось оформить сумятицу внутреннего голоса в что-нибудь хоть сколько-нибудь художественное, однако одно стихотворение оказалось знаменательным:

На рояле песня играет на скрипке.
Грушевидные бегемоты
ищут хризантемы,
необходимые им для выживания.
Так безобразен вид моего лица
под серой тенью трагедии.

28.04.2023.

     Я положил гусиное перо в чернильницу и начал... думать, что я вообще только что написал.

     Первый повод для смущения — кто же там и где и на чём играет? Это какая-то песня сидит на рояле и играет на скрипке? Или, может, наоборот — песня сидит на огромной скрипке и играет на рояле? Может вовсе речь не о игре на музыкальных инструментах. Часто мы говорим «Песня играет» в значении «Песня ЗВУЧИТ». «Песня играет в наушниках», например.
     Второй повод — кто же всё таки там грушевидный, бегемоты или хризантемы? Все ли хризантемы необходимы этим бегемотам для выживания или они ищут какие-то конкретные? А также как должны читаться последние строчки? Вид безобразен ИМЕННО ТАК, именно таким образом, или он НАСТОЛЬКО безобразен?

     Так я изобрёл амфипоэзию.

     ———

     Сама двусмысленность в литературных произведениях — явление не новое. Амфипоэзия — это поэзия, двусмысленность в которой является ОСНОВНЫМ её конструктивным элементом. На амфиболии зиждится вся стихотворная форма. Таких примеров в литературе мало.

     Эффект амфистихи производят необычный: когда ты в первый раз их видишь, мозг шокирован происходящим, и текст воспринимается как какие-то невзаимосвязанные между собой слова Но через несколько секунд наблюдения текст неожиданно начинает обрастать образами, различными его трактовками, между которыми образуется диалог.

     Меня привлекало в амфистихах то, что читатель, интерпретируя, как бы сам становится причастным к конструированию литературного текста. Чаще, чем в обычных стихах, он находит смыслы, о которых автор вовсе не мог подозревать. Я начал грезить о создании большой амфипоэтической поэмы, способов прочтения которой будет больше, чем вообще написанных мной стихов.

     ———

     В «На рояле песня играет на скрипке» двусмысленность достигается за счёт синтаксической неразберихи. Есть и другие формы амфипоэзии:

     «Пили белки глаз».

     Как вы это прочитали? «ПИли бЕлки глаз»? То есть, какие-то белки пили чей-то глаз или кто-то пил глаз белки? Может, пилИ белкИ глаз? ПилИ бЕлки глаз? Это двусмысленность, создаваемая омографами.

     Двигателем стиха могут быть омоформы:

Этюд 3

Рву
ров
рань
дев
жгут
жгут
дома
пони...

01.05.2023.

     Стихотворение существует в нескольких измерениях: 1) Рву — существительное или глагол? 2) Рань — существительное или глагол? 3) Дев — существительное или деепричастие? 4) Жгут — существительное или глагол? То есть возникает такое некоторое привопоставление предметности и действенности, субстантивности и глагольности. 5) Дома — читается «дОма» или «домА»? 6) Пони — какого это существительное числа и в каком падеже? Плюс неоднозначно в этом примере членение предложений, обсуловленное частичным отказом от знаков препинания.

     Другой пример

Нерадив даже маг,
Пишу: «Стихия»

     Заменяется на:

Не родив даже мак,
Пишу стихи я.

     Или

Раза три слово раздел,
Как улей из мяты мысли.

     Превращается в:

Разотри словораздел,
Какулей измяты мысли.

     ———

     Со временем романтика первооткрывательства пропала. Я понял, что амфистихи писать сложно и энергозатратно, и забил на них *???*.