Дожди, дожди, дождись. Окончание

    *5*

    Взрослые сбились в стайку, словно испуганные овцы и недоуменно наблюдали за Никсом. Никто не сделал даже попытки успокоить его.
    - За-зачем вы прилетели? - всхлипывая спросил Никс.
    - Нас послали за тобой, - ответила, пожимая плечами, Мама.
    - Зеленые люди, они еще называют себя Тригланами, решили, что мы должны лететь, и мы полетели, - добавил Папа.
    - Зачем-то послали и меня, - добавил дядюшка Бэр, - а я вовсе не хотел лететь, ведь мне придется пропустить три спортивных матча… 
    Все замолчали, смущенно поглядывая друг на друга, всем было неловко. У Никса защемило сердце - он понял, что вот сейчас, на его глазах, происходит нечто страшное: его родители были совсем не рады его видеть.
    Никс обвел всех грустным взглядом, вздохнул, словно прощаясь со своими тайными надеждами и сказал:
    - Заходите в дом, пожалуйста.
    Он открыл дверь в переднюю и вошел, а остальные гуськом потянулись за ним через темные сени в просторную, с большими окнами, кухню. Взрослые вошли и стали у дверей, недоуменно поглядывая друг на друга и не понимая, как себя дальше вести.
    - Садитесь, - Никс указал всем на стулья, стоявшие вокруг стола, - сейчас будем пить чай.
    Взрослые расселись, не решаясь даже положить на стол руки. На их лицах появилось отвращение как у маленьких детей, которые не хотят кушать манную кашу. Никс поставил перед ними кружки и налил в них чай.
    - Прошу вас, пейте, - сказал Никс, - я как раз сегодня заварил свежий.
    - Ну, зачем такие беспокойства, - сказала Мама, - пойдемте прямо сейчас на корабль и прикажем роботам подать нам тоник, это гораздо вкуснее, чем какой-то чай.
    - И, к тому же, - добавил Папа, - нам уже пора лететь. Иначе мы можем пропустить вечернюю угадайку.
    - Только не это! - всполошился дядюшка Бэр, - я поставил сегодня на синих двадцать пять кредиток.
    - А я - пятьдесят, - сказала Папа.
    - Папа, Мама, а вы меня любите? - неожиданно спросил Никс.
Мама с Папой беспомощно переглянулись, потом посмотрели на дядюшку Бэра.
    - Ну конечно, - неуверенно ответила Мама, - кроме того, Тригланы обещали нам новый дом, если мы тебя привезем.
    - И еще - новый спортивный катер, - добавил Папа.
    - И открытый счет до выигрыша в суперигре, - добавил дядюшка Бэр.
    - А почему эти ваши Тригланы хотят, чтобы вы меня привезли? - всхлипывая, спросил Никс.
    - Ну, видишь ли…, - замялся Папа, - им нужна Земля.
    - А зачем?
    - Чтобы переработать ее в энергию, - ответил дядюшка.
    - И для этого они переселили всех взрослых на свою планету Лахору, - быстро вставила Мама.
    - А детей? - спросил Никс.
    - Видишь ли…, - снова замялся Папа, - их аппаратура срабатывает только на взрослых, а детей пришлось отлавливать с помощью механизмов.
    - Значит и лесные ели, и туман, и болото - лишь для того, чтобы отлавливать детей?
    - Ну конечно, - засмеялся дядюшка, - их потом переселили на Лахору.
    - Где они теперь счастливы, - снова добавила Мама, - так же, как и мы. Это чудесная планета, там всегда праздник, карнавалы и веселье.
    - Там не нужно ходить в школу и работать, там много сладостей и игрушек, - добавил дядюшка Бэр, - кроме того, притяжение там меньше Земного, поэтому на этой планете землянам так легко прыгать и бегать, - дядюшка заговорщицки подмигнул Никсу, - так что собирайся, отправляемся прямо сейчас.
    - Понимаю, - сказал тихо Никс, делая маленький глоток остывшего уже чая, а потом тихо спросил: - а много еще осталось на Земле детей?
    - Только ты, да какая-то девчонка, - ответила Мама, - ее еще так смешно зовут...
    - Тилала, - подсказал Никс.
    - Да, Тилала, - подтвердил дядюшка Бэр.
    - А что станет с Землей, после того, как мы улетим?
    - Ну, ясно, что, - улыбнулся Папа, - Землю прогонят через утилизатор и переработают в энергию.
    - В энергию, - как эхо повторил, вертя в ладонях кружку, Никс. - Ну, а если я не поеду и та девочка тоже?
    - Это будет очень плохо, - всполошилась Мама, - я не получу нового дома.
    - И космолета, - добавил Папа.
    - Нет, - помотал головой Никс, - я не о том. Что будет с самой Землей?
    - Через неделю истекает пятилетний срок колонизации, - нехотя сказал Папа, - и по межгалактическому закону, если на планете останется хотя бы одно разумное существо, планета не может быть переработана. За этим очень строго следят члены межгалактического совета. Тригланам придется дать Земле автономию.
    - Но ведь этого же не будет?  - с надеждой спросила Мама, - Ты же не захочешь сделать своим родителям плохо?
    - Да и что тебе эта Земля? - бросил дядюшка Бэр, - что хорошего жить на ней? Вечно страдать, мучиться, переживать.
    - Самое главное в жизни - хорошее здоровье и отличное настроение, - добавил Папа.
    - И равнодушие, - добавил Никс. 
    - Что? - переспросила Мама.
    - Равнодушие, - повторил Никс, - вы даже за мной прилетели лишь потому, что вам посулили подарки. Вы же раньше не были такими, что с вами сделали эти Тригланы?   
    - Все переселенцы с других планет проходят курсы лечебной терапии, - сказал дядюшка Бэр, - из мозга удаляются темные зоны, которые отвечают за страх, беспокойство, уныние...
    - И - за любовь, - сказал Никс и, немного подумав, добавил: - и за сострадание тоже.
    - Но зачем они нужны? - спросила Мама, - это же атавизм.
    - Пещерный век, - добавил Папа.
    - Много беспокойства и никакой эстетики, - улыбнулся дядюшка Бэр. - Так что собирайся, мой мальчик, ты нас задерживаешь.
Взрослые встали из-за стола, к чаю они так и не притронулись, и дружно посмотрели на Никса. Никс тоже встал, обдумывая свое решение, взвешивая на внутренних весах все «за» и «против» в этой непростой ситуации, а потом, приняв решение, твердо посмотрел в лица своим родителям.
    - А знаете, - сказал он твердо, - я никуда не полечу.
    - Но почему, сынок, ты не хочешь лететь с нами? - удивленно спросила Мама.
    - Я слишком привык к земному притяжению, - грустно усмехнувшись, ответил Никс, - вы очень долго собирались прилететь за мной. За эти пять бесконечно долгих лет я успел полюбить нашу планету даже такой. Я остаюсь, потому что понял: пока на Земле останется хоть один человек - Земля будет принадлежать землянам, а не Тригланам. Вместе со своей любовью и нелюбовью, Земля передала мне свой характер и свое достоинство, которые я не променяю на яркие игрушки из вашего мира.
    - У тебя нет сердца, - заплакала Мама.
    - Ты сам нас не любишь, - сказал Папа.
    - А может быть нам увезти его силой? - задумчиво спросил дядюшка Бэр.
Мама и Папа переглянулись, кивнули друг другу и двинулись к Никсу, но он оказался проворнее: схватив из мешочка, стоявшего на столе горсть сухой грибной муки, он бросил ее в лицо наступавшим. Едкая грибная пыль попала Папе, Маме и дядюшке Бэру в глаза и нос, и те стали тереть их руками, поскуливая, словно слепые щенки. Они могли делать больно только другим, и вовсе не хотели терпеть боль сами.
Когда они снова смогли видеть, успех борьбы был предрешен: Никс уже держал в руках папин шокер, который уже успел попробовать на дядюшке Бэре. Милый дядюшка валялся на полу и хныкал, схватившись за ошпаренную током ногу. 
    - Папа и Мама, - сказал Никс, - забирайте дядюшку и возвращайтесь на космический корабль. Вы отправляетесь в обратный путь без меня.
    Папа с Мамой испуганно озираясь на Никса, подхватили завывающего, словно вьюга в печной трубе, дядюшку и поволокли его к кораблю. На их лицах был написан страх, и он был сильнее, чем желание получить новый дом и спортивный космический катер.
Они взошли по трапу в темное чрево корабля и нажали клавишу запирания дверей.
    - До свидания Папа и Мама, - крикнул им Никс, - я обязательно навещу вас после. И заберите с собой это, - Никс сильно размахнулся и закинул в уже почти закрывшуюся дверь корабля, шокер, - мне ничего не нужно от нового мира.
    Приложив руку словно козырек, Никс долго следил за тем, как космический корабль плавно оторвался от земли, замер на мгновение в воздухе, а потом кометой выстрелил в небо. Никс помахал ему рукой, а затем, не спеша, пошел к дому.   
Он надел плащ, взял несколько мешочков с грибной пылью и вывел из сеней свой велосипед. Выехав на дорогу, он повернул свою двухколесную машину в ту сторону, откуда когда-то приехал. Он ехал к Тилале. Никс почему-то был уверен, что та тоже не захотела улететь вместе со своими родителями и теперь они всегда будут вместе. Всю их долгую и счастливую жизнь.
    Никс крутил педали и думал, что вот теперь они с Тилалой - Адам и Ева, последние и первые люди на Земле. И нужно, чтобы у них были дети. Много детей, чтобы хватило на всю, пусть не такую огромную как раньше, но все же такую большую Землю; планету, заселенную людьми, которые умеют страдать, переживать и любить. Это теперь самое главное.
    Вот уже впереди показалась дорога, ведущая к хутору. Внезапно воздух над ним с шипением лопнул и тугая серебряная капля звездолета, прилетавшего за Тилалой, тоже упала в небо.
    А Никс все нажимал и нажимал на педали, еле сдерживая нетерпенье. Впервые ему казалось, что велосипед движется слишком медленно. Он, почему-то был уверен, что Тилала по собственной воле не покинет Землю, но что, если ее увезли так же, как хотели увезти его - насильно?!
    Дорога, поднимавшаяся в гору, казалась бесконечной и Никс все крутил и крутил педали, не отрывая взгляда от бегущей ему навстречу дорожной ленты. Он боялся посмотреть вверх: а вдруг его там никто не ждет?!
    Но подъем уже кончился, Никс остановил велосипед и поднял глаза: навстречу ему бежала Тилала. Он сразу ее узнал, хотя за прошедшие пять лет она здорово изменилась, превратившись из худенькой девчонки в стройную девушку. Никс бросил велосипед и зашагал ей навстречу, а потом не выдержал и тоже побежал. Он бежал и улыбался, чувствуя, что давно забытое ощущение счастья снова нахлынуло на него как теплые волны далекого и прекрасного моря из детства. 

                ***
                Картинка из Интернета.