Слёзы луны

10, 11

После закрытия паба, когда в притихшей деревне слышался лишь гул прибоя, все Галлахеры собрались за большим кухонным столом в своем родовом доме.

— Вот как обстоят дела на сегодня, — начал Эйдан. Он накрыл ладонью руку Джуд и легонько сжал ее пальцы. Он вспомнил, как его родители, так же держась за руки, сидели во главе стола на семейных советах, и с гордостью подумал о незыблемости традиций Галлахеров.

— И что же? — не вытерпела Дарси.

— Прости, задумался. — Эйдан потряс головой. — Финкл, может, и янки, но торгуется профессионально. Да я и не думал, что такой успешный бизнесмен, как Маги, доверит заботу о своих интересах зеленому юнцу.

— И все же Финкл купился на ресторатора из Лондона.

Эйдан одобрительно хмыкнул.

— Мы и сами не промах. Ирландцы были ловкими торговцами, когда Америку еще не нашли даже те, кто ее искал. Однако сейчас речь не об этом. Финклу понравился земельный участок — его расположение, площадь и все остальное. Никаких сомнений, хотя он только хмыкал и хрюкал, и поджимал губы. Окончательный ответ он не дал, лишь повторил, что Маги настроен на покупку, а я опять сказал, что прекрасно его понимаю, но мы настаиваем на долгосрочной аренде.

— Продажа принесет нам больше денег, а с ними и возможностей, — высказала свое мнение Дарси.

— С этим трудно спорить, — кивнул Эйдан.

— Однако аренда обеспечит нам участие в доходах и принятии решений, — возразил Шон. — Дарси, надо думать о будущем. О том, что будет через десять лет или двадцать. Земля — наследство твоих детей.

— А кто сказал, что я собираюсь заводить детей? — Дарси пожала плечами. — Ладно, все я понимаю, мне просто трудно отказаться от кучи денег здесь и сейчас.

— Я хочу предложить договор аренды на сто лет, — сказал Эйдан, покосившись на жену.

— Сто лет? — воскликнула Дарси.

— «Сотня» — волшебное число, — заметил Шон.

— Это бизнес, а не волшебное заклинание.

— Разумеется, но немного волшебства никогда не повредит. — Шон плеснул виски в кружку с чаем. — Если Маги человек дальновидный, аренда на сто лет придется ему по вкусу. Бренна знает кое-кого из его работников. — Краем глаза Шон заметил, как Дарси насторожилась, услышав имя Бренны. — По ее сведениям, Маги хозяин справедливый, но расчетливый, поэтому я думаю, что он смотрит еще дальше.

— Как и мы. Фунт в год на сто лет.

— Фунт? — Дарси вскинула руки. — Может, еще предложишь подарить ему чертову землю?

— За этот фунт мы попросим пятьдесят процентов от доходов его театра.

Дарси притихла, прищурилась.

— И сойдемся на…

— Двадцати. А по истечении срока аренды Галлахеры станут совладельцами земли и театра в равных долях.

— Неплохая сделка и даже выгодная для нас, если театр не лопнет, — согласилась Дарси.

— Не лопнет, — уверенно заявил Эйдан. — С удачей Галлахеров и деньгами Маги не лопнет.

— Хотелось бы верить. А теперь объясни, с чего ему соглашаться на наши условия?

— Я… — Джуд осеклась и умолкла.

— Нет, говори. — Эйдан сжал ее руку. — Ты одна из нас.

— Я думаю, он согласится, но не сразу. Он будет торговаться, выдвигать свои условия. Возможно, вам придется немного уступить, но в конце концов вы получите примерно то, на что рассчитываете, потому что и итоге все хотят одного и того же.

— Маги хочет иметь свой театр, — прервала Дарси.

— Больше. — Джуд, не поворачивая головы, сжала руку Шона с печеньем, потянувшуюся к лежащему у его ног Финну. — Он не просто так выбрал Ардмор. Владелец такого процветающего бизнеса может время от времени побаловать себя. У него же здесь корни. Его двоюродный дедушка был помолвлен с моей двоюродной бабушкой.

— Ну, конечно же. — Шон щелкнул пальцем по бутылке виски, совершившей круг и вернувшейся к нему. — Джон Маги, погибший в Первой мировой. Его младший брат… точно, Деннис, отправился в Америку и сколотил там состояние. Я как-то не сопоставил раньше.

— Не знаю, насколько сентиментален нынешний Маги, — продолжила Джуд, — но могу предположить, что он, как и я, вырос на историях об Ирландии и Ардморе и теперь хочет укрепить связь с родиной своих предков. Я это понимаю.

— Янки так носятся со своими предками! — Дарси подвинула к себе бутылку. — Никогда этого не пойму. Предки… они же давно в земле, верно? Хотя, если сентиментальность поможет скрепить эту сделку, ради бога.

— Простите, во мне заговорил психолог, но сентиментальность — лишь одна сторона медали. Маги нацелен на выгоду. Иначе он не владел бы одной из самых больших в Штатах компаний. И по тем же причинам он дорожит своей репутацией.

— А мы дорожим своей, — вставил Шон.

— Знаю я твою репутацию, — язвительно усмехнулась Дарси.

— Но ей далеко до твоей.

— Я хотя бы не соблазняю друзей детства,

Глаза Шона угрожающе вспыхнули. Предупреждая драку, Эйдан выставил руку между ними.

— Что еще? В чем дело?

— Она разозлилась из-за того, что я поцеловал Бренну.
— Что еще? В чем дело?

— Она разозлилась из-за того, что я поцеловал Бренну.

— Нашли из-за чего цапаться… — Эйдана убрал руку. — Бренну О'Тул?

— А какую еще?

— С чего это вдруг ты целовал нашу Бренну?

— О господи! Можно подумать, я схватил ее за волосы, бросил на кухонный пол и трахнул, преодолев ее яростное сопротивление.

— Вы катались по кухонному полу?

— Нет! Господи, никакой личной жизни в этой семейке! — Шон закрыл глаза, надавил пальцами на веки. — Да, я поцеловал Бренну, и, представьте себе, не в первый раз. И, думаю, не в последний. Почему это так удивляет и злит всех вас?

Дарси невозмутимо сложила на груди руки. Она узнала все, что хотела. Шон не сказал, что инициативу проявила Бренна. Если бы речь шла о ком-то другом, Дарси решила бы, что из-за самомнения, но Шона она видит насквозь: он защитил женщину. Это и порадовало ее, и встревожило.

— Просто это странно, — буркнул Эйдан.

— Я и не злюсь, но удивлена, не спорю. Ведь Бренна уже видела тебя голым. Конечно, прошло несколько лет, но такое не забывается. И поскольку я сама хорошо разглядела твои причиндалы, никак не пойму, чем она так заинтересовалась, — торжествующе проговорила Дарси.

— Спроси у нее. — Шон не стал бы развивать эту тему, если бы не его уязвленное самолюбие. — Мне было всего пятнадцать, а вода была холодной. Видишь ли, мужчина не может выйти из ледяной воды в лучшем виде.

— Это твоя версия, парень, ее и держись.

— Могла бы отвернуться. Хотя ты всегда была извращенкой.

— С чего это мне отворачиваться? Все смотрели. Видишь ли, Джуд, он потерял в море плавки, а понял это, только когда вышел из воды совершенно голый. Я до сих пор жалею, что под рукой не оказалось фотоаппарата.

Джуд с сочувствием посмотрела на Шона.

— Я всегда сожалела, что расту единственным ребенком, но теперь… ой! — Она прижала ладонь к животу.

— Что? Что случилось? — Эйдан вскочил, готовый подхватить жену. — Ну, вот, вы расстроили ее своей перебранкой.

— Да нет. Просто ребенок шевелится. — Джуд схватила руку Эйдана и приложила к своему животу. — Чувствуешь? Как волны перекатываются.

Паника Эйдана сменилась благоговением.

— Какой резвый!

— Это же семейный совет. Почему бы и малышу не сказать свое слово? — Шон поднял кружку: — Будьте все здоровы!


Шон отправился навестить Мод. При ее жизни он навещал Мод раз или два в неделю и не видел причин изменять этот порядок после ее смерти. К тому же, там, где она обрела вечный покой, отлично думалось.

И это не имело никакого отношения к тому, что тропинка к старому кладбищу вилась мимо гостиницы. Вряд ли он встретит Бренну, но если не пойдет в ту сторону, уж точно ее не увидит. Мудрая Мод оценила бы его логику.

Гостиница возвышалась на величественном утесе. И хотя с утра еще было холодно, некоторые постояльцы уже покинули свои номера и любовались раскинувшимся внизу морем. Шон тоже любил смотреть на прыгающие на волнах суденышки, но он всегда благодарил судьбу за то, что его предки не стали рыбаками, а построили паб.

Тим Райли и его команда дружно вытягивали сети, море волна за волной катило свои воды, а в голове Шона в том же ритме сошлись в музыкальной дуэли флейта и виолончель.

Туристам жизнь рыбаков наверняка представляется романтичной, уходящей корнями в историю и традиции, но Шон, ежась на холодном ветру, точно знал, как своенравна судьба рыбака, как одиноко и холодно в бурном море.

Именно романтика разжигала воображение Мэри Кейт, заприметившей на утесе Шона. В устремившем взгляд на далекий горизонт темноволосом красавце она видела героических персонажей, живущих в мечтах каждой влюбленной юной девушки.

Мэри Кейт обрадовалась, что утром одолжила у Пэтти новую синюю блузку. Правда, вряд ли обрадуется Пэтти, когда узнает об этом. Тщетно пытаясь пригладить волосы, Мэри Кейт поспешила к Шону:

— Шон!

Он обернулся, увидел девушку и выругался про себя. Думая о Бренне, он совершенно забыл, что может столкнуться с ее сестрой.

«Берегись, Галлахер», — предупредил он себя.

— Доброе утро, Мэри Кейт. Совсем забыл, что в гостинице сейчас полно О'Тулов.

Мэри Кейт понимала, что должна что-то сказать, но потеряла дар речи, завороженная его глазами, такими ясными, что она видела в них свое отражение. Слава богу, голос наконец прорезался:

— Шон, пошли в гостиницу. У меня перерыв, я угощу тебя горячим чаем.

— Спасибо за любезное приглашение, но я спешу к Старой Мод. Просто остановился посмотреть, как Тим Райли вытягивает сети. Похоже, сегодня хороший улов. Я потом загляну к нему, куплю что-нибудь для паба.

— Может, зайдешь на обратном пути? — Мэри Кейт закинула голову, стрельнула глазами из-под густых ресниц, провела ладонью по волосам. Не зря же она столько тренировалась! — Я могу отойти на обед в любое время.

— Ну… — Шон понял, что девочка гораздо искушеннее в науке соблазнения, чем он думал, и испугался. — Я скоро должен быть в пабе.

— Я бы с удовольствием посидела и поболтала с тобой. — Мэри Кейт положила ладонь на его предплечье. — В каком-нибудь спокойном местечке.

— О, отличная мысль. Ну, мне пора, а ты беги обратно. Нечего стоять на ветру в такой тонкой блузке, простудишься. Передавай привет твоим.

Шон двинулся прочь, а Мэри Кейт разочарованно вздохнула. Слава богу, он хотя бы обратил внимание на ее блузку.

«Я молодец, — поздравил себя Шон, — я вел себя как друг, как старший брат с младшей сестренкой». Хотя, признал он, лесть и внимание приятны, особенно, когда ты так ловко сумел избежать расставленных ловушек.

Он сумел выкрутиться, но обезопаситься не помешает, решил Шон, зачерпывая воду из колодца у источника Святого Деклана и разбрызгивая ее вокруг себя по земле.

— Суеверия? И ты считаешь себя современным человеком?

Шон вскинул голову и уставился в ясные глаза Кэррика, принца эльфов.

— Современный человек знает, что для суеверий есть причина, особенно, когда разговаривает с кем-то вроде вас. — Вспомнив о цели своего прихода, Шон отошел от источника и опустился на землю у могилы Мод. — Интересно, вы всегда здесь? Я ходил сюда всю свою жизнь и только недавно увидел вас в первый раз.

— Раньше на то не было причин. Я хочу кое о чем спросить тебя, Шон Галлахер, и надеюсь получить ответ.

— Ну, сначала вам придется задать вопрос.

— Разумеется. — Кэррик уселся по другую сторону могилы и в упор посмотрел на Шона. — Чего ты ждешь, черт тебя подери?

— Очень многого, — ответил Шон.

— Я и не ждал другого ответа, недовольно произнес Кэррик. — Я говорю о Мэри Бренне О'Тул и хочу знать, почему ты еще не затащил ее в постель.
— Я и не ждал другого ответа, недовольно произнес Кэррик. — Я говорю о Мэри Бренне О'Тул и хочу знать, почему ты еще не затащил ее в постель.

— Это касается только меня и Бренны, — невозмутимо ответил Шон, — и ни в коем случае не вас.

— Еще как меня. — Кэррик вскочил на ноги так стремительно, что человеческие глаза Шона не смогли уловить движение. — Ты поэтическая натура и, как я думал, поймешь меня, но ты оказался еще глупее своего брата.

— Вы не первый так говорите.

— Это же на виду, Галлахер-младший.

Шон поднялся с земли, чтобы быть вровень с Кэрриком.

— О чем вы?

— О твоей роли, твоей судьбе, твоем выборе. Почему ты заглядываешь в свое сердце, когда пишешь музыку, и не спрашиваешь его, как тебе жить?

— Я живу так, как мне нравится.

— Глупец, — повторил Кэррик. — О, великий Финн, защити меня от неразумности смертных. — Он вскинул руки, и в безоблачном небе прогрохотал гром.

— Если вы надеялись поразить меня своими фокусами, вам это не удалось. Вы вспыльчивы, я тоже.

— Как ты смеешь сравнивать мой гнев с твоим? — Кэррик пошевелил пальцем, и ослепительная молния вонзилась в землю прямо у ног Шона.

— А теперь вы меня запугиваете, — спокойно сказал Шон, усилием воли подавив желание отскочить в сторону. — Это вас недостойно.

От ярости синие глаза Кэррика стали почти черными, на кончиках пальцев задрожали крохотные язычки пламени, но вдруг эльф закинул назад голову и расхохотался.

— Ты смелее, чем я полагал. Или, прости, глупее.

— Глуп я или нет, но мне хватает ума понять, что, сколько бы вы ни глумились надо мной, настоящего вреда вы не причините. Так что и беспокоиться не о чем.

— Я мог бы бросить тебя па колени и заставить квакать лягушкой.

— Что уязвило бы мою гордость, по не более того. — Правда, проверять не хочется, мысленно добавил Шон. — Какой смысл в ваших угрозах? Они не расположат меня к вам.

— Долгое время, равное шести твоим земным жизням, я ждал того, что ты мог бы изменить в одно мгновение, просто протянув руку. — Кэррик вздохнул, снял с пояса серебряный кошель. — Во второй раз я собрал для Гвен слезы луны, превратил их в жемчуг и высыпал к ее ногам. Но она увидела лишь жемчужины.

Кэррик открыл кошель, перевернул, и жемчуг белым мерцающим водопадом хлынул на могилу Мод.

— Они сияли в лунном свете, белые и гладкие, как кожа Гвен. А она не поняла, что это не жемчуг, а мое сердце, мое томление и чистота моей любви. Я не знал, что ей нужны слова, не понимал, что опоздал, не отдал ей то, в чем она больше всего нуждалась.

Голос Кэррика зазвенел таким отчаянием и скорбью, что Шон нерешительно коснулся его руки, утешая.

— В чем она нуждалась?

— В любви. Она ждала одного-единственного слова. А я дарил ей бриллианты, рожденные солнцем, и эти жемчужины, а в последний раз камни, что вы называете сапфирами, которые вырвал из сердца океана.

— Я хорошо знаю вашу историю.

— Да, конечно. Твоя новая сестра Джуд рассказала ее в своей книге легенд. И конец там печальный, ведь я сам, ослепленный гневом и обидой, заколдовал мою Гвен. Три раза любовь должна найти любовь, сердце принять сердце со всеми недостатками и предрассудками, и тогда мы с Гвен освободимся и будем вместе. Три раза по сто лет ждал я, и мое терпение на исходе. А у тебя, Шон, есть слова.

Кэррик задумался, медленно обошел вокруг могилы.

— Ты умеешь соединить их со своей музыкой. Твою музыку должны услышать люди, но сейчас не об этом речь. Человек, обладающий твоим даром, понимает другого иногда даже быстрее, чем тот, другой, поймет себя сам. В этом твой талант. Я только прошу тебя не пренебрегать им.

Кэррик царственно взмахнул рукой над могилой, и жемчужины превратились в цветы.

— Все драгоценности, которые я дарил моей Гвен, превращались в цветы. Джуд скажет тебе, что Гвен их хранила. Некоторым женщинам нужны самые простые вещи, Галлахер, но я слишком поздно понял это.

На кончике мизинца левой руки Кэррика засияла крупная жемчужина. Эльф перебросил жемчужину Шону и одобрительно кивнул, когда Шон ее поймал.

— Бери ее и храни до тех пор, пока не будешь знать наверняка, кому она предназначена. А когда это поймешь, подари и слова. Они — волшебство, а не то, что ты держишь сейчас в руке.

Воздух заструился, затрепетал, и Кэррик растворился в нем.

— Прилипчивый парень, — пробормотал Шон, снова опускаясь на землю рядом с могилой Мод. — Очень необычная тут у вас компания.

Шон погрузился в молчание, разглядывая луноцветы, в неурочный час распустившиеся на могиле. Потом перевел взгляд на жемчужину, потер ее пальцами и положил в карман. И сорвал один цветок.

— Мод, я надеюсь, вы не возражаете, ведь это дляДжуд, — сказал он и просидел у могилы еще минут двадцать.


Шон не постучался — он привык считать этот дом родным, — но, как только дверь за ним захлопнулась, подумал, что, наверное, помешает Джуд работать, и уже хотел уйти… Поздно. Джуд уже появилась наверху лестницы.

— Ты работаешь? Я загляну позже.

— Нет, нет, оставайся. Я с удовольствием сделаю перерыв. Хочешь чаю? — спросила она, спускаясь.

— Да, спасибо, но я сам заварю.

— Хорошо. — Джуд неуверенно улыбнулась, когда он протянул ей цветок. — Спасибо. Не рано ли для луноцветов?

— В общем, да. Об этом я и хотел с тобой поговорить. И не только об этом. — Они вместе направились на кухню. — Как себя чувствуешь?

— Отлично. Правда, отлично. Кажется, утренняя тошнота осталась в прошлом.

— А как твоя работа?

В этом весь Шон, подумала Джуд, будет ходить вокруг да около и подберется к цели визита, только когда сам посчитает нужным. Пока Шон занимался чаем, она поставила в воду цветок.

— Знаешь, иногда я поверить не могу, что пишу книгу. В прошлом году в это время я еще преподавала и ненавидела свою работу. А сейчас? Скоро выйдет первая книга, а вторая словно все больше оживает с каждым днем. Я, правда, немного нервничаю, потому что придумываю свою историю, а не собираю те, что мне рассказали. Но пока мне даже нравится.

— Тебе не кажется, что, когда вот так волнуешься, пишешь лучше? — Шон достал коробку с печеньем и высыпал несколько штук на тарелку. — Просто начинаешь внимательнее относиться к тому, что делаешь.

— Пожалуй, ты прав. А ты испытываешь волнение, когда пишешь свои песни?

Шон ответил не сразу:

— Мелодии? Нет. Но бывает очень трудно выразить словами то, о чем говорит музыка. Вот тогда я и нервничаю, и расстраиваюсь.

— И как ты с этим справляешься?

— Пробую снова и снова, подыскиваю слова. — Согрев воду, Шон отмерил заварку. — А если в результате получаю лишь головную боль, выхожу прогуляться или думаю о чем-нибудь другом. А потом вдруг осознаю, что слова уже сидят в голове и будто ждут, когда я их наконец замечу.
— А я боюсь отвлекаться, если работа не идет. Мне всегда кажется, что, когда я вернусь к работе, вообще ничего не получится. По-моему, твой способ более продуктивный.

— Но тебя ведь уже печатают, не так ли? Разве это не признание? — Шон достал чашки, пока заваривался чай.

— Шон, а ты хочешь, чтобы многие люди услышали твою музыку?

— Возможно, когда-нибудь. Спешить некуда, — повторил он то, что обычно всегда говорил. — Я пишу для своего удовольствия, и пока мне этого довольно.

— Если хочешь, я поговорю со своим агентом. Возможно, она знает кого-то в музыкальном бизнесе.

Шон напрягся.

— Ни к чему это. Джуд. Если честно, я пришел поговорить совсем о другом.

Шон умолк, и Джуд не стала его торопить. Он разлил по чашкам ароматный чай. И не заговорил, даже когда устроился за столом.

— Шон, что у тебя на уме?

— Я пытаюсь понять, как лучше объяснить. Пожалуй, начну с этого. — Он сунул руку в карман, достал жемчужину и положил рядом с чашкой Джуд.

— Жемчужина? — Джуд озадаченно потянулась за ней, но ее пальцы замерли, а взгляд метнулся на Шона. — Кэррик?

— Он говорит о тебе с нежностью.

— Странно, так странно. — Джуд положила жемчужину на ладонь. — И луноцвет. Остальные жемчужины превратились в луноцветы, да?

— На могиле Мод. Что ты об этом думаешь?

— Что думает современная, образованная и неглупая женщина о существовании эльфов? — Джуд покатала жемчужину на ладони, покачала головой. — Это чудо! Настоящее чудо. Что касается этого эльфа, он высокомерен, нетерпелив и даже самоуверен, но встречи с ним помогли мне изменить мою жизнь.

— Я думаю, он хочет изменить мою. Иначе он не отдал бы мне жемчужину.

— Думаю, ты прав. — Джуд вернула жемчужину Шону. — И как ты к этому относишься?

— Ему долго придется ждать, потому что пока мне нравится моя жизнь такой, какая она есть.

— Ты… — Джуд взяла свою чашку. — У меня никогда не было братьев или сестер, поэтому я не знаю, что уместно, а что нет, но я хотела бы спросить о Бренне.

— Я и последнее время много думаю о Бренне О'Тул и еще больше о том, что Кэррик явно думает о нас, как о следующей ступени для себя.

— И…

Шон взял печенье, повертел его в руке.

— Повторю, ему долго придется ждать. — Джуд потупилась, но он успел заметить веселые искорки в ее глазах и улыбнулся. — Что я вижу в твоих прекрасных глазах, Джуд Фрэнсис? Уж не хочешь ли ты сосватать нас?

— Понятия не имею, о чем ты.

— Я говорю о счастливой замужней женщине, которая смотрит на холостяка-брата и думает про себя: «Было бы неплохо, если бы наш дорогой Шон нашел себе правильную женщину и остепенился… Я могла бы в этом ему помочь».

— Я не собираюсь вмешиваться. — Несмотря на серьезный тон, она едва скрыла улыбку. — Даже и не думала.

— Я ценю это. — Шон убрал жемчужину в карман. — И чтобы до конца прояснить мои мысли и чувства, я вот, что скажу: что бы ни случилось между мной и О'Тул, это случится только по нашему обоюдному решению, а не из-за того, что решил за нас некий самонадеянный эльф или даже моя новая сестра, которую я очень люблю.

— Я лишь хочу, чтобы ты был счастлив.

— Я счастлив, и надеюсь так будет и дальше. А потому побегу в паб, чтобы не дать Эйдану повод поколотить меня за опоздание.

11

Бренна вовсе не собиралась шпионить, и сильно пожалел бы тот, кому пришло бы в голому оовипить ее в этом. Просто так случилось, что администратор гостиницы послал ее в номер Финкла, янки пожаловался на засор стока в душе.

И разве она виновата в том, что, когда она пришла, Финкл разговаривал по телефону со своим боссом? И уж совсем не ее вина, что Финкл, как многие, не обращает внимания на обслуживающий персонал?

Разумеется, если бы она выглядела как Дарси, a мужчина не был бы слепым и глухим, она удостоилась бы заинтересованного взгляда. А так, кто ее заметит?

Финкл впустил ее, нетерпеливо махнул рукой в сторону ванной комнаты и вернулся к телефону. Бренна нисколько не обиделась. У него свои дела, у нее — свои. Но не затыкать же ей уши, иначе как бы она смогла устранить засор?!

— Простите, мистер Маги, это пришел юноша ремонтировать сантехнику.

Юноша! Бренна закатила глаза.

— Я пришлю отчет по факсу, как только составлю текст. Наверное, в Нью-Йорке уже закончится рабочий день, так что я пошлю отчет и на вашу частную линию.

Бренна в ванной комнате загрохотала инструментами. В приоткрытую дверь она видела только начищенные ботинки Финкла и узкую полоску его серых носков.

— Нет, я не сумел уточнить название лондонской фирмы, интересовавшейся участком Галлахеров. Эйдан, старший брат, поспешил заявить, что младший что-то напутал. Думаю, что так и есть. Младший брат симпатичный малый, но, похоже, умом не блещет.

Бренна фыркнула и принялась за дело, стараясь не шуметь.

— Однако, судя по поспешности, с которой Эйдан попытался замять неловкость, думаю, что какие-то переговоры ведутся.

Финкл умолк ненадолго. Бренна навострила уши, но услышала лишь, как он барабанит пальцами по столу.

— Да, живописное место. Девственное, удаленное от цивилизации. Простое, я бы сказал. Увидев его своими глазами, я бы вернулся к своему первоначальному мнению, сэр. Вряд ли этот театральный проект будет успешным с финансовой точки зрения. Дублин подошел бы гораздо больше. Или…

Снова молчание, затем тихий вздох.

— Да, разумеется. Я понимаю, у вас свои причины. Могу уверить, сэр, что земля Галлахеров — лучший участок в Ардморе. И паб оказался именно таким, каким представлялся вам. Сейчас не сезон, но посетителей много. Я бы сказал, старший Галлахер ведет свой корабль крепкой рукой. Еда первоклассная, что, признаться, меня удивило. Обычно в пабах так не кормят. Сестра? Да, она… она…

Услышав растерянное бормотание Финкла, Бренна закусила губу, чтобы не расхохотаться. Мужчины так предсказуемы.

— Вполне профессиональна. По их приглашению я вернулся в паб вчера вечером. Дарси… сестра… мисс Галлахер… у нее прекрасный голос. Они все трое очень музыкальны и прекрасно ноют. Это большой плюс. Если вы окончательно решили строить театр в Ардморе, то самое логичное связать его с «Пабом Галлахеров».

Бренна стояла на коленях, ее руки были заняты инструментами, и она не могла победно и махнуть кулаком, а потому лишь повертела попкой.

— Положитесь на меня. Надеюсь, я сумею сбить предлагаемый ими процент. Конечно, я понимаю, вы хотели бы купить землю сразу, но их сентиментальное упорство невозможно преодолеть. Полагаю, предлагаемая ими аренда менее рискованна, а в перспективе свяжет ваш проект с уже налаженным бизнесом. Галлахеры и их репутация помогут процветанию театра.
Снова забарабанили пальцы, а ноги в сверкающих ботинках скрестились в лодыжках, разошлись и снова скрестились.

— Да, разумеется. Не больше двадцати пяти процентов. Сделаю все возможное. Надеюсь заключить сделку не позже чем через сутки. Я сумею убедить старшего Галлахера, что лучшего предложения он не получит ни от лондонской фирмы, ни от кого бы то ни было.

Почувствовав, что разговор заканчивается, Бренна выползла из-под ванны, до упора отвернула оба крана и тихо замурлыкала, глядя на упругие струи. Вода стекала нормально, и, закрутив краны, она немного побренчала инструментами, подхватила ящики вышла в комнату

— Все в полном порядке. Простите за причиненные неудобства.

Финкл, склонившийся над ноутбуклом на небольшом письменном столе, даже не взглянул на нее, а лишь кивнул, как и тогда, когда впустил.

— Хорошего вам дня, сэр! — бодро крикнула Бренна, но услышала в ответ лишь стук компьютерных клавиш.

Захлопнув за собой дверь, Бренна бросилась бежать. Не только Финклу надо дать отчет.


— Похоже, экспромт с Лондоном был божественным вдохновением. Они точно купились. — Эйдан хлопгул шона по плечу и одобрительно взглянул на Бренну.

— Маги и Финкл из тех, кого конкуренция подстегивает. — Шон достал из холодильника четыре бутылки пива. — Я думаю мы должны выпить за присутствующую здесь мисс О'Тул и ее чуткие ушки на макушке.

— Я всего лишь случайно оказалась в нужное время в нужном месте, — скромно сказала Бренна, но предложенную бутылку взяла.

— Вы отличный разведчик, сержант О’Тул. — Эйдан чокнулся бутылками с Бренной, затем с Шоном и Дарси. — Двадцать пять процентов и ни процентом меньше. Финкл и не подозревал, что мы согласились бы и на двадцать. Мне его даже жаль.

— Тот человек… Маги, — объяснила Бренна, — определенно настроен на эту сделку, хотя Финкл ее не одобряет. Но он одобряет стряпню Шона, нашу Дарси и твои деловые способности, Эйдан. И еще кое-что. Тебя, Шон, он считает глуповатым, но приятным парнем. А о Дарси говорит с придыханием.

Дарси залилась смехом.

— Еще один день, и, говоря обо мне, он начнет лепетать, как дитя, а мы получим тридцать процентов.

Эйдан свободной рукой обнял Дарси за плечи.

— Мы согласимся на двадцать пять, а Финкл раздуется от гордости, решив, что уломал нас. Да, утром звонил папа. Маги ему понравился, а все детали сделки он оставляет нам.

Шон поднял свою бутылку.

— Тогда пусть Финкл торгуется, пока не предложит нам то, что хотим мы.

— В самую точку. А теперь все за работу. Бренна, дорогая, могла бы ты не показываться в пабе, пока мы не заключим сделку?

— Ради бога. Но не беспокойся, для таких, как Финкл, я невидимка. Он заметил только мой ящик с инструментами, даже принял меня за парня.

— Тогда ему нужны очки. — Эйдан приподнял ее голову за подбородок и крепко поцеловал. — Я тебе очень благодарен.

— Говорю вам, я без особых усилий выбью тридцать, — оставила за собой последнее слово Дарси и поплелась в зал вслед за Эйданом.

— Она смогла бы, — заметила Бренна.

— Не будем жадничать. И я тебе очень благодарен, — сказал Шон.

Бренна вскинула голову, легкая усмешка скользнула по ее губам.

— Не хочешь поцеловать меня, как Эйдан?

— Размышляю над этим.

— Как всегда, слишком долго.

— Не дольше, чем необходимо. — Любуясь ее насмешливой улыбкой, Шон обхватил ладонями ее щеки и припал к губам.

Он целовал ее неспешно, даже лениво, будто теплый летний ветерок прокрался в кухню. Бренна растворялась в нахлынувших ощущениях, ей казалось, что она с головой уходит под воду. Задыхаясь, она то ли вздохнула, то ли застонала. Сердце заколотилось, она впилась пальцами в его плечи, но он вдруг отстранился.

— Спасибо, детка.

Черт побери! Парень возбудил ее так, что все тело изнутри будто охватило огнем.

— Ты сделал это нарочно?

— Ага.

— Кретин! Мне тоже пора на работу. — Бренна наклонилась за своим ящиком и — поскольку голова еще кружилась — больно ударилась о стол. Оглянувшись, она пронзила Шона грозным взглядом, мол, только попробуй засмеяться. Но ему хватило ума сохранить невозмутимую физиономию.

Бренна хмыкнула, гордо прошагала к задней двери, распахнула ее и бросила через плечо на прощание:

— А знаешь, когда ты перестанешь размышлять, все остальное у тебя отлично получится.

Шон сдерживал ухмылку, пока Бренна не исчезла из виду.

— Надеюсь, ведь я уже почти покончил с размышлениями.


Когда вечером в пабе появился Финкл, Шон постарался не попадаться ему на глаза, но угостил по-королевски: печеной камбалой, приправленной зеленью и растопленным сливочным маслом, со сладким картофелем с тимьяном и салатной капустой.

Заскочившая на кухню Дарси сообщила, что, если бы в зале никого не было, Финкл вылизал бы тарелку. Шон решил, что выполнил свой долг, однако — скорее из озорства, чем из корыстных соображений — сам вынес Финклу порцию лимонного чизкейка.

Умиротворенный вкусным ужином и вниманием Дарси, Финкл одарил Шона гримасой, отдаленно напоминавшей улыбку.

— Не припомню, когда ел такую вкусную рыбу. Вы очень изобретательны, мистер Галлахер.

— Благодарю за похвалу, сэр. Надеюсь, и десерт вам понравится. Это мой собственный рецепт. Поколдовал немного над тем, который оставила моя любимая бабушка. Вряд ли вы найдете что-то вкуснее, когда вернетесь в Лондон.

Финкл, нацелившийся на первый кусочек, замер, не донеся вилку до рта.

— В Нью-Йорк.

Шон захлопал ресницами.

— Нью-Йорк? Ну, конечно же. Я и хотел сказать Нью-Йорк. Тот лондонец был совсем другой — худой, как палка, и в маленьких круглых очках. Теперь я уж точно не спутаю.

Старательно сохраняя любезное выражение лица, Финкл попробовал чизкейк.

— Так, значит, вы вели переговоры с кем-то из Лондона насчет ресторана?

— О, все переговоры ведет Эйдан. Я ничего не понимаю в бизнесе. Вам понравился торт?

— Изумительный. — «Парень умом не блещет, — решил Финкл, — но повар отменный». — Тот человек из Лондона, вы случайно не помните его имени? У меня там много знакомых.

Шон уставился в потолок, энергично потер щеку.

— Финкл? Ах, нет, Финкл это вы. — Смущенно улыбнувшись, он вскинул руки. — Я вечно забываю имена. Но он очень приятный, как и вы, сэр. Если останется местечко для добавки, скажите Дарси. По дороге на кухню Шон перехватил взгляд Эйдана и подмигнул.

Через десять минут Дарси приоткрыла дверь, просунула голову и прошипела:

— Фиикл попросил Эйдана уделить ему минутку. Они пошли в каморку.

— Отлично. Свистни, если понадобится помощь за стойкой.

— Думаю, прямо сейчас. Только что ввалился Фрэнк Мэллой с братьями.

— Опять поссорился с женой?

— Судя по физиономии, да. Я не справлюсь и с ними, и с остальными посетителями.

— Тогда я иду.

Шон наливал потомственным рыбакам, братьямМэллой — здоровенным парням с соломенными шевелюрами, — по второй кружке, когда из каморки вышли Эйдан и Финкл.

Финкл кивнул на прощание Эйдану, затем Шону, взглянул на Дарси, и его суровое лицо смягчилось, глаза засияли нежностью, и он стал похож на щенка, жаждущего ласки.

— Вы нас уже покидаете, мистер Финкл? — Дарси поставила поднос на барную стойку и послала бедняге такую улыбку, которая могла бы растопить шоколадную глыбу.

— Я… — Финкл поправил безупречно завязанный галстук, показавшийся ему удавкой. — К сожалению, должен. У меня рано утром самолет.

— О, так вы нас совсем покидаете? — Дарси протянула ему руку. — Мне так жаль, что вы не можете задержаться. Надеюсь, вы еще вернетесь.

— Непременно вернусь. — Не устояв, Финкл сделал то, чего не делал никогда в жизни, — он поцеловал руку Дарси. — Был счастлив с вами познакомиться. — И, слегка разрумянившись, он вышел из паба.

Дарси бросилась к Эйдану.

— Ну?

— Подожди минутку. Вдруг он вернется, бросится перед тобой на колени и станет умолять отправиться с ним на Таити.

Дарси хихикнула, покачала головой, оперлась о стойку.

— Нет, он любит свою жену. Может, он и помечтает о том, чем мы могли бы там заняться, но дальше не зайдет.

— Тогда слушайте. — Одной ладонью Эйдан накрыл руку Дарси, другой хлопнул по плечу Шона. — Мы скрепили рукопожатием сделку на наших условиях. Он возвращается в Нью-Йорк, и, как только юристы составят документы, обе стороны их подпишут.

— Двадцать пять процентов? — уточнил Шон.

— Двадцать пять и право голоса в обсуждении проекта театра. Остальные детали мы уладим с помощью юристов.

— Значит, дело сделано? — Шон отложил тряпку, которой вытирал стойку.

— Похоже на то, ведь я дал слово.

— Хорошо. — Шон сжал руки сестры и брата. — Эйдан, я подменю тебя. Иди и расскажи Джуд.

— Успеется. Паб полон.

— Хорошие новости хороши свежими. Я справлюсь и закрою паб. А в благодарность, если Кейти Даффи подменит меня на кухне, можешь дать мне выходной завтра вечером. У меня уже давно не было свободных вечеров.

— Честная сделка. — Эйдан поднял откидную доску. — Я позвоню отцу, если не хотите завтра утром позвонить ему все вместе.

— Позвони сейчас. Ему наверняка не терпится узнать новости…

Эйдан вышел, и Дарси осталась наедине с Шоном.

— Твой завтрашний выходной связан с Бренной? — напрямик спросила она.

Шон не спеша стал брать с подноса пустые кружки.

— Дорогая, тебя ждут посетители, как и меня. — Шон наклонился к ней. — Занимайся своими делами, а я займусь своими.

Дарси раздраженно дернула плечом.

— Черт побери, я не о тебе беспокоюсь, а о Бренне. Она — друг, а ты всего лишь жутко занудный брат.

Однако она понимала, что из Шона даже под пытками больше ничего не вытянешь, и оставила его в покое.


У Шона был план. Что-что, а планировать он умел прекрасно. Правда, не всегда его планы срабатывали, но цель всегда виделась ясно.

В текущий план входила стряпня, и тут Шон был в своей стихии. Он решил приготовить что-нибудь простенькое, что могло без его вмешательства дожидаться своего часа, а потому смешал пряный томатный соус и оставил его на маленьком огне.

Для успеха еще требовался телефонный звонок, и Шон позвонил в конце дневной смены, когда был уверен, что, чем бы Бренна ни занималась, дел у нее по горло. И, прекрасно зная Бренну, он не сомневался, что после рабочего дня она обязательно забежит посмотреть на сломавшуюся, как он заявил, стиральную машину.

Оставалось расставить декорации. Если имеешь дело с Бренной О'Тул, ни одной мелочью пренебрегать не стоит.

Шон нарвал в саду благополучно зимовавшие там петуньи и маргаритки, проходя через кухню, проверил источающий аппетитный аромат соус, поднялся в спальню и расставил цветы и свечи.

Постельное белье он поменял еще утром, тогда и возникла мысль о сломавшейся стиральной машине.

Теперь музыка — важная составляющая его жизни, без которой не могло обойтись ни одно приключение. Шон выбрал любимые диски, сунул их в хитрый маленький плеер, купленный несколько месяцев назад, и вернулся на кухню.

Кот, почувствовав, что происходит нечто необычное, мешался под ногами, и Шону пришлось выставить его на улицу.

До шести вечера, а раньше Бренна вряд ли появится, еще было полно времени, и Шон выложил на блюдо закуски, которые можно было брать руками, вынул и до блеска перетер винные бокалы, открыл бутылку красного вина из паба и оставил «подышать».

В последний раз помешав и попробовав соус, Шон огляделся и удовлетворенно кивнул. Все получилось именно так, как он задумал. Когда за забором остановился грузовик Бренны, часы показывали без десяти шесть.

— Какая точность, — пробормотал Шон. Нервная дрожь, которую он ощутил, изумила его. — Боже милостивый, это всего лишь Бренна. Я же знаю ее всю спою жизнь.

Но не так, как в скором времени собираюсь узнать. Как и она меня.

Шон с трудом подавил вспыхнувший порыв броситься в кладовку, выдрать какую-нибудь деталь из стиральной машины и забыть об остальном. Но трусливых среди Галлахеров никогда не было! Особенно в том, что касается женщин. Уговаривая себя не малодушничать, Шон вышел в прихожую.

Бренна уже стояла там со своим ящиком. На джинсах, прямо под правым коленом, красовалась новая прореха, а на щеке — пятно грязи.

Бренна закрыла дверь, сделала пару шагов и только тогда увидела его. И чуть не подпрыгнула.

— Господи, Шон, ты меня до смерти напугал! Что ты делаешь здесь в такое время?

— У меня сегодня выходной. Ты припарковалась за моей машиной. Это тебе ни о чем не говорит?

— Ну, да, только я подумала, что ты пошел пешком или тебя подвезли. — Бренна потянула носом. — Похоже, ты с толком использовал свободный вечер. Что готовишь?

— Соус для спагетти. Решил попробовать перед тем, как ввести в меню паба. Ты поела? — спросил он, хотя уже знал ответ.

— Нет. Мама ждет меня к ужину.

Ничего подобного. И об этом он позаботился. Позвонил Молли и сказал, что накормит Бренну, когда она покончит с ремонтом.

— Поужинай здесь. — Шон взял се за руку и повел в кухню. — Оценишь мой соус.

— Может, и оценю, но сначала давай посмотрим, что случилось с твоей стиралкой.

— Ничего с ней не случилось. — Шон забрал у Бренны ящик и отставил его в сторону.

— Что значит ничего не случилось? Разве ты не звонил в гостиницу и не говорил, что она не работает?

— Я солгал. Попробуй-ка. — Он сунул ей в рот оливку.

— Солгал?

— Солгал, и рассчитываю, что не зря согрешил.

— Но зачем ты… — До нее наконец дошло. Она занервничала, неловко переступила с ноги на ногу. — Понимаю. Значит, это твое время и место.

— Да. Я сказал твоей маме, что ты задержишься у меня, так что не беспокойся.

— Хм-м… — Бренна окинула кухню внимательным взглядом. На медленном огне шипел соус, на столе стояли красивое блюдо с затейливыми закусками и откупоренная бутылка вина. — Ты мог бы мне хотя бы намекнуть. Я бы настроилась.

— Настраивайся сейчас. — Шон наполнил бокалы. — Я знаю, что от вина у тебя наутро болит голова, но от пары бокалов ничего плохого не случится.

Если вино промочит пересохшее горло, она готова и помучиться похмельем.

— Ты мог бы не стараться ради меня. Я сразу сказала, что мне все это не нужно.

— Мне нужно, а тебе придется потерпеть. — Теперь, когда занервничала Бренна, ему стало полегче, и он шагнул к ней. — Сними свою… — Шон чуть не рассмеялся, увидев ее округлившиеся глаза. — Кепку. — Он сам снял с нее кепку, отбросил ее в сторону, отставил свой бокал и распустил ее волосы, как ему нравилось. — Присядь. — Он подтолкнул Бренну к стулу и сел напротив. — Может, снимешь ботинки?

Бренна послушно наклонилась, дернула шнурки и резко выпрямилась.

— Обязательно следить за мной? Я чувствую себя глупо.

— Если ты чувствуешь себя глупо из-за такой ерунды, то очень скоро почувствуешь себя полной идиоткой. Сними ботинки, Бренна. — От его тихого голоса у нее мурашки побежали по спине. — Если, конечно, ты не передумала.

— Не дождешься. — Бренна нервно задергала шнурки. — Я это начала и не отступлюсь.

Однако совсем не так она это себе представляла. Она представляла его и себя уже голыми, кувыркающимися в постели, а о том, что и как будет до этого, не. задумывалась.

Бренна скинула ботинки и заставила себя посмотреть на Шона, посмотреть прямо в его глаза.

— Ты голодна?

— Нет. — Сейчас она не смогла бы проглотить ни крошки. — Мы поздно обедали.

— Тем лучше. Поедим потом. Прихватим наверх вино.

Наверх, ладно. Наверх. В конце концов, она это затеяла. Но, когда Шон взял ее за руку, она вздрогнула, слава богу, внутренне, и двинулась следом за ним по лестнице.

— Шон, это нечестно. Я весь день работала и не успела отмыться.

— Хочешь принять душ? — Он стер пятно с ее щеки. — С радостью потру тебе спинку.

— Я просто сказала. Не бери в голову. — Не хватало еще принимать с ним душ! Да еще музыка — тихий шепот арфы. А нервы так натянуты, что, кажется, вот-вот лопнут.

Бренна вошла в спальню, увидела цветы, свечи, ровно мерцающий в камине огонь, кровать… и залпом выпила свое вино.

— Не спеши. — Шон забрал ее пустой бокал. — Я не хочу, чтобы ты была нетрезвой.

— Не бойся, я не опьянею. — Шон начал зажигать свечи. Бренна торопливо вытерла повлажневшие ладони о брюки. — Зачем? Еще не стемнело.

— Скоро стемнеет. Я видел тебя раньше в свете свечей, — спокойно сказал Шон, поднося горящую спичку к свече на узкой каминной полке. — Но не успел разглядеть хорошенько.

— Не понимаю, зачем окружать романтическим ореолом такое нехитрое дело?

— Ты что, боишься романтики, Мэри Бренна?

— Нет, но… — Шон обернулся. Отблески пламени затанцевали на его лице, над головой, вокруг. Он словно сошел с картинки, нарисованной Джуд. Принц эльфов, отважный рыцарь, поэт и арфист.

— В тебе есть что-то такое, от чего у меня просто слюнки текут, — сердито сказала Бренна. — Если честно, мне это не нравится, и я бы хотела с этим покончить. Поскорее.

— Хорошо, — спокойно согласился он. — Посмотрим, чем смогу помочь.

И, не сводя с нее глаз, он подошел к ней.

Нора Робертс