Моя граница 16

 
     ( повесть-воспоминания )
 
     глава 15
 
     ДОЛИНА СМЕРТИ
 
…И дымилась раскаленная земля. Руины города безмолвствовали. Лишь время от времени далекое эхо доносило в горелом воздухе короткие автоматные очереди и разрывы снарядов.
 Сейчас, блуждая по этим разрушенным улицам, где дымились остовы подбитой военной техники и домов, я осторожно ступал между трупов павших солдат. Оглядываясь по сторонам, перед моими глазами во всем своем явном величии и естественности вставала реальная картина, «Апофеоз войны» художника Верещагина. Озноб и тревога обуяли сердце глядя на эту жестокую и ужасную картину. Где-то послышались, еда различимые звуки баяна и голоса. В исподнем белье, (кальсоны) босой я пошел на эти голоса. За углом полуразрушенного дома стояла еще целая, но довольно обгорелая, закопчённая "тридцать четверка". На его броне сидело три солдата, в обмундировании сороковых годов. Весело и торжественно они разливали по граненым стаканам трофейный шнапс. Выпивали. Из дома напротив доносилась уже более отчетливая праздничная вечеря. Я спустился по острым и горячим кирпичам в нижний этаж здания и через секунду впал в оцепенение. Моя обнаженная «Афродита» извивалась в развратном танце перед сидящими и хлопающими в ладоши дедами, которые еще недавно глумились со всей жестокостью надо мной и моими товарищами. У входа в это «заведение» на тумбочке дневального стоял Кольки «Жукова» дед – старшина Игнатов, бодро растягивая меха баяна, наигрывая почему-то ритмичную «лезгинку». Чуть поодаль, возле бочки, из которой ярким языком пламени колыхался огонь, сидели мои родители, читая мое очередное письмо с этих чужих, и коварных в своем представлении мест. Непреодолимая жестокость и ненависть сейчас вскипела во мне от всего увиденного. Рядом со мной лежало мертвое окоченевшее тело немецкого солдата, крепко сжимая в руке автомат. Я выдернул его из рук, и пустил щедрую очередь в ненавистных мне «упырей» и «вурдалаков». Пули прошли сквозь них. «Вурдалаки» продолжали бесновато смеяться и лапать прекрасное, божественное обнаженное тело, моей «амазоночки», которая сейчас получала удовольствие от происходящего. Я бросился в рукопашную на бесстыжее и наглое «извращенство». Но и сейчас, вся моя атака оказалась четной. Я наносил яростные удары по «заклятым врагам» а мои кулаки проходили сквозь них. Сейчас, этот веселый шабаш не замечал моего присутствия. А я продолжал сражаться, сокрушая воздух подобно, Дон Кихоту Ламанчскому. Сейчас моя девочка резво запрыгнула на колени к одному из «вурдалаков» и смачно, со всей силой и страстью подарила ему горячий поцелуй.

- Рота подъем! – торжественно и громко прокричал старшина Игнатов с тумбочки дневального. И я, словно подхваченный сильным ветром, вылетел из этого разрушенного здания, поднялся над руинами города и, пронёсся сквозь огненный туннель. Открыл глаза.
 
- Подъем, душары!- произнес дежурный сержант, довольно бодрый, не смотря на веселую бессонную ночь. Наше искалеченное «войско» нехотя зашевелилось. Положенный временной норматив, который был установлен для одевания и заправки кроватей, теперь был для нас не осуществим. Мы одевались медленно. Те, бесценные два часа которые выделили нам наши дедушки для сна, не восстановили наши утраченные силы. Сейчас, мы подобно, роботу Вектору из фильма «Гостья из будущего», едва перебирая ногами, выходили на пролетку для построения.

- Рота, смирно! Дежурный по роте на выход! – прогремело с тумбочки дневального.
Мы замерли каждый на своем месте, до которого успели дойти.
- Товарищ майор, рота материального обеспечения, на зарядку построена! Дежурный по роте, сержант Расимов. – торжественно и бодро доложил ночной «садист».
- Вольно! – последовал командный голос.
Через мгновение, на нас весело смотрели голубые глаза командира роты в лице жилистого, с худощавым лицом, майора. Сейчас он отчетливо прочел в наших лицах отражение полного отсутствия патриотизма и бодрости духа.
- Как спалось на новом месте, воины? – обратился он к нам.
- Как дома, товарищ майор!- хаотично ответила наша полуживая шеренга.
- Это хорррошо! Это чудесненько! - широко улыбнулся майор: - Дома побывали, теперь надо и на благо Родины потрудиться! - Майор подошел к высокому Серёге, стоявшему впереди шеренги и, попробовал пошевелить бляшку его портупеи: - Хорошо, солдат! Чудесненько! – он остался доволен нашим внешним видом: - Так, Расимов…- продолжил он уже серьезно, обратившись к дежурному: -После зарядки, приведешь их к штабу, ясно? Нужно порядок на территории части навести, а то зарастаем, понял, да?
- Так точно! – улыбаясь, произнес сержант Расимов и глаза его блеснули фальшивыми золотыми червонцами.
 
Как далась нам зарядка, и как мы преодолели в себе последствия вчерашних «аттракционов» это видел только наш бодрый и весёлый дедушка, проводивший эту самую зарядку и небесные ангелы, которые, наверное, безутешно и сочувствующе рыдали с облаков глядя на наши мучения.
 
Вскоре наше покинутое господом «братство» стояло напротив штаба. Веселый майор уже ожидал нас, покуривая около крыльца.

- На месте…стой! – скомандовал наш сержант: - Товарищ майор…
- Отставить! Вольно! – как-то нехотя произнес офицер и выбросил в урну недокуреную сигарету: - Чудесненько! – снова весело произнес он и сцедил сквозь зубы желтую струйку слюны: - Раз, два, три, четыре, пять!- Майор отчитал первую, стоящую впереди шеренги пятерку бойцов и скомандовал: - Вы, пятеро, в расположение, наводить порядок, а остальные… на прааво! За мной, шагом марш!
 
Через несколько минут наша команда вооружилась новым штатным оружием в виде мётел и совковых лопат. Майор провел нас по территории части, и за каждой парой закрепил вверенный участок для наведения порядка. Мне и Лёшке «Пушкину» досталась площадка возле автомобильных боксов, порядка пятидесяти метров в длину и десяти в ширину.
- Выметаем тщательно, и весь мусор относим в контейнер, ясно да? – произнес майор поставленную задачу.
- Так точно! – Ответили мы бодро, крепко сжимая в руках вверенное нам «оружие».
- Чудесненько! – произнес офицер и направился куда-то быстрой походкой по служебным делам.
 
Мы приступили к выполнению приказа. В процессе работы, наш дружный тандем пришел к единому умозаключению и полной солидарности в том, что этот наряд намного приятнее и спокойнее, нежели присутствие в расположении роты, куда отправилась пятерка наших товарищей.
 
Поставленная задача выполнялась нами без особого фанатизма и патриотизма. Вчерашние «боевые раны» давали о себе знать. Что бы растянуть время мы проявили солдатскую смекалку. Я талантливо имитировал движения выметания площадки, едва касаясь прутьями метлы асфальта, а Лёха, так же натурально изображал, как он захватывал лопатой кучку мусора и ходил высыпать в деревянный контейнер. Нас веселило это занятие. Смекалку по созданию видимости мы переняли еще в «учебке» от старшего весеннего призыва. Но, как только в поле нашего зрения появлялся какой-нибудь офицер, снова поднималась пыль, и снова мы утирали рукавами пот, который не успевал проступать. Дело медленно но верно двигалось к середине поставленной задачи.
Громкий глухой топот отвлек нас с Лёшкой, от «боевой задачи». Сейчас этот топот нарастал, и через секунды, из-за угла соседней казармы показался строй расхристанных, одетых не по форме солдат. Согнув руки в локтях и прижав к телу, они бежали мимо здания штаба. Нет, это скорее походило на полу бег. Как-то не естественно каждый из них приподнимал колени и будто втыкал мысами сапог в асфальт. Ни ремней, ни головных уборов мы с Лёхой, на них не заметили. Затертое и местами порванное обмундирование, придавало им вид штрафников. Что-то подобное я встречал в кинофильмах, будучи на гражданке.

- Не отстаем! Гуськом марш!- Разразилось позади этой изможденной колонны.
По команде, вся колонна присела на корточки, закинула руки на затылок, и продолжила движение, загребая и сдирая мысы сапог об асфальт.
Мы стояли, и молча наблюдали за происходящим.

- И меня по ветряному свею, по тому ль песку, поведут с веревкою на шее, полюбить тоску…- оживился «Пушкин» от увиденного: - И когда с улыбкой мимоходом, распрямлю я грудь…- снова вспыхнули слезно Лехины глаза: - Языком залижет непогода, прожитой мой путь.
- Это кто? – спросил я его, неотрывно продолжая смотреть на проходящую «экзекуцию».
- Есенин! – грустно отозвался мой напарник.
- Да сам ты, Есенин! Это кто? – переспросил я, уже кивнув в сторону шагающих гуськом солдат.
- Судя по всему, это «кичманы»!
- Видимо да…они самые! – произнес я в ответ.
 А со стороны «залетчиков» продолжала звучать суровая и грубая команда: - Упор лежа принять! – скомандовал шустрый, переходящий от начала колонны в конец, «конвоир». Только сейчас мы заметили, что вместе с конвоиром по обе стороны колонны шагало еще двое вооруженных «АКМами» бойцов. Теперь, наше предположение уже твердо перешло в осознанное убеждение.
- Упор лежа, суки! – скомандовал старший «конвоир» : -Делай раз!  Больше дюжины «кичманов» прижались к земле опираясь на руки: - Делай дваа! – колонна оперлась на вытянутые руки. И эта команда прозвучала множество раз. – Встать! Сесть! Встать! Сесть! Упор лежа принять! – чередовались команды.
После этих упражнений, колонна гуськом прошла мимо наших автомобильных боксов и свернула к спортгородку. Сейчас его было отчетливо видно с нашей «позиции». Турники, полосы препятствий, с растянутой «колючкой», котлованы с водой и грязью, различные барьеры и лабиринты. Верховая горизонтальная лестница с поржавевшими ступеньками. Мрачный пейзаж открывался сейчас нашему взору. Словно, город призрак переживший апокалипсис, выглядело это жуткое место. «Залетчики» сейчас преодолевали полосу препятствий ползком. Потом бегом, то падая, спотыкаясь о какие то прутья, то со всего размаху сигали по пояс в котлованы с водой и грязью. Потом снова гуськом и снова упор лежа. И снова на второй и третий круги, этого жуткого спортгородка. И снова ползком, бегом и гуськом.
 
- Парни, есть курить?- раздался бодрый голос позади нас. Мы не заметили, как к нам подошли. Слишком были увлечены увиденным кошмаром. Мы дрогнули и резко обернулись. Перед нами стоял крепкого телосложения солдат. «Подшива» со стяжками в виде одного уголка по краям, «капуста» зеленого цвета». - Успел я заметить и только сейчас, уже с облегчением выдохнул: - Фууух! Вот ты напугал! - выпалил я негодующе.
- Не ссыте, воины! Мои духи только осенью пришвартуются! – улыбнулся он глядя на нас: - Ну, так чего насчет покурить?
- У меня только «Моршанка» - ответил я и полез во внутренний карман кителя.
- А здесь другими Родина и не балует!- весело выпалил «весенник». Мы все трое негромко засмеялись.
- Чего вы так внимательно смотрели? Тоже хотите попробовать?- Кивнул в сторону спортгородка наш собеседник.
- Нееет! – синхронно ответили мы с Лехой.
- А мне приходилось! – произнес он уже без веселья в глазах, закуривая «приму»: - Пятерочку отматывал!
- Чем ты так провинился? – подал голос «Пушкин».
- Да, дедушкам выпить захотелось на сто дневку. Меня с корешом послали. А дятел один стуканул. Только мы за забор сиганули, а нас уже поджидают.
- Дааа уж..- произнес я сочувствующе.
- Пол беды, что я пятеро суток стирался как половая тряпка. Так еще потом и от дедушек выхватил хороших! А какие тут фантазеры и виртуозы, вы, наверное, уже на себе испытали!?
- Испытаалии! – промямлил Леха, и взгляд его опустился в асфальт.
- Херня, парни! Человек такая скотина, она ко всему привыкает. Вон, видите, как парни стираются?- показал он взглядом в сторону спортгородка: - Сейчас позалупаются, а вечером на нары, байки смешные травить, и «ролтоны хавать». Романтика! Это со стороны страшно и жутко. А постираешься день-два, и привыкаешь. Эээх, сколько солдатской кровушки попила эта долина смерти!? – с иронией произнес бывший «кичман».
- Какая долина? –переспросил я недоумевающе.
- Да вон она! Это и есть, долина смерти! Те, кто на гауптвахту попадали это место так и прозвали. Кто и когда, одному богу известно. А название точное и подходящее! – как-то погрузившись в свои воспоминания, озвучил сейчас он эти слова. Через секунду взбодрился, вздохнул и произнес: - Ладно парни, благодарю за табачок! Пойду я, с глаз долой, пока не припахали! – он пожал нам руки и отправился в сторону казармы. Мы провожали его взглядом. Пройдя несколько метров, наш «стрелок табачка» обернулся и произнес негромко: - Да, парни…не советую вам халтурить. Я за вами полчаса наблюдал. Здесь такие фокусы не канают. Вон они… тоже такие же умники прошаренные, землю носом роют! - «весенник» кивнул головой в сторону «долины смерти»: - Бывайте, парни! – он приподнял руку в виде прощального приветствия, и трусцой побежал к себе в казарму.
 
 Через пятнадцать минут, наша асфальтированная площадка была выметена до блеска.
 
-Чудесненько! - весело произнес майор, когда наведался с контрольной проверкой: - Здесь всё чудесненько! Теперь пойдем на другое боевое задание!- улыбнулся он глядя нам в лицо.
Мы последовали за офицером. А за нашими спинами, в «долине смерти» не умолкал командный голос: - Лееечь!.. Встааать!.. Ползкоом!.. Беегоом!
 
« Правда что, долина смерти!» - думал я следуя позади «Пушкина». А впереди нас, бодрой походкой, то и дело поправляя фуражку, шел «чудесный» майор.
 
Через десять минут, мы с Лехой ползали на карачках по холодному кафелю солдатской бани с тряпками и тазиками в руках.
 
После ужина, когда дедушки приготовили новую ночную программу развлечений, меня ожидал наряд в столовую. А пока, мы с Лешкой засучив рукава «заплывали» с щетками и мылом по вверенному нам участку стратегически важного объекта, с тоской и грустью вспоминая «учебку».
 
 
( продолжение следует).