У бабушки в деревне. Темной ночью

*******

Мы, внуки, на лето приезжали погостить в деревню, к бабушке и дедушке. Родители наши часто тоже там оставались, если у них был отпуск.

Деревенский дом, как сейчас погляжу, глазами взрослого человека, не такой уж большой.
При входе терраска, там располагались стол, кровать… Но кстати вмещались и сундук старинный, с кованым замком – на сундуке удобно было сидеть, в нем лежало белье чистое и хорошо сложенное, и бабушка в банный день открывала сундук…

Войдя на терраску, мы проходим в сени, они просторные, холодные, одна стена их каменная (из крупного местного известняка) и соединена с амбаром, вход в который отдельно, с улицы.


Но пол в сенях теплый – доски. А сами сени имеют уйму притягательности. Особенно в моем детстве – там стояли два больших рундука и в них насыпаны были: пшено в одном и - может овес?... -  в другом. Какое удовольствие было ладонями утонуть в зерне и пересыпать его, пока не надоест.

Сверху, на гвоздях у потолка, висело множество мешочков – конфеты и печенье, что мы с собой привозили (в деревенском магазине не все тогда было), копченые колбасы – подальше от мышей; бабушкины сухари в полотняных мешочках – это когда хлеб вдруг оставался, сушились они в печи, и разное другое.


Сени имели две массивных деревянных двери c коваными запором и задвижкой.Первая дверь, с террасы – она при нас, летом, была всегда открыта. А вторая дверь вела на двор, она закрывалась ночью на запор, а днем просто на такую деревянную «крутилку».

Во дворе, пока был жив дедушка, был скот – корова Зорька, овцы, в загонах со двора были свинья, куры, еще раньше были и гуси.


Но идем дальше в дом. Дверь невысокая, люди взрослые должны наклониться-поклониться, чтобы войти. Как часто, как подросли, мы ударялись об эти косяки, но пока были дети, бегали без препятствий.


В доме была печка – настоящая русская печь! И бабушка была ее главной хозяйкой. На печи спали – там спала моя тетя, младшая дочка бабы Лены. В печурках сушились носки.
А в самой печи бабушка варила щи, каши для нашей большой семьи, пекла, хоть раз, в наш приезд, вкусные разнообразные пироги – и с начинками, и пустые с сахаром, и ржаные лепешки.

Там грелась вода к «бане» - мылись в корыте. Но это бабушка, она далеко не могла ходить, и малые детки. А мы ходили на речку каждый день и мылись там же.


В комнате этой были три добротные широкие деревянные лавки, одна под печкой, при входе, две других у стола.
За этим столом мы все обедали. Готовили взрослые, а мы, дети, мыли и убирали потом посуду.


Проходим в другую комнату – там две кровати, комната в два окна, между ними столик, на нем радио. У кровати висят часы-кукушка. На окне красная герань, а другое окно часто распахнуто.

Там как раз кровать бабушки. В перегородке у изголовья ее кровати небольшое проем-окошечко – посмотреть, кто пришел или просто пообщаться…


Из этой комнаты вход в чулан, где была как раз печка и к ней принадлежности – кочерга, ухват; стоял деревянный «кругляшок» –по нему, с ухватом, легче доставать и ставить в глубь печи чугуны.


От чулана с печкой – перегородка, она же – полочки, с другой стороны. И там стояла еще одна кровать, на досках, жесткая. На ней любил спать мой дядя.

На полу, в этой второй комнате яркая дорожка с цветными полосками, связана крючком бабушкой из разных цветных материалов – вещи, что уже износились, разрезались на полосы, из которых вязали.


Вот он, наш, в общем небольшой дом. Где только мы все там помещались!!!?

(У бабушки с дедушкой было 12 детей, 9 из которых выжили. Судьба, правда, у всех была разная.)
Но дом вмещал всех, кто там жил, и кто приезжал погостить. И тесно не было совсем.

Конечно, еще был сад, был шалаш в саду. А весь день мы все проводили на улице – взрослые по делам своим, а мы, дети, в своих играх и прогулках.


А теперь я расскажу свою историю про ту самую, темную, ночь.


*****

Верри на ту пору было лет десять. Братья и сестры – все помладше ее.

Иринка – почти ровесница, на полгодика младше; дальше – Юрик, он на год младше; Толик младше Верри на два года; родной брат Санька – младше ее на три года. А самая маленькая Аллочка, сестра Юрика, она еще малышка и, погостив денек, уезжала с мамой домой, в Рязань, что недалеко.

Вот сколько у бабушки с дедушкой внуков!

Весь день мальчишки и девчонки бегали, играли, гуляли. А на ночь взрослые им стелили постель на полу, между двумя кроватями. И дети тоже им помогали – таскали из сеней телогрейки и зимние пальто и застилали этим пространство пола, да аккуратно все расправляли, чтобы не было комочков.

А далее – простыни, подушки, теплые одеяла – хоть лето, но ведь на полу спать.

Детей укладывали в ряд, Верри спала с краю, возле кровати бабушки, рядом спал Толик.

Дети набегались и довольно быстро засыпали, особенно мальчишки.


Верри еще слушала разговоры взрослых, они то о жизни говорили, которая сейчас текла, то что-то из прошлого вспоминали…

На улице темнело, но еще был полумрак и можно было разглядеть и предметы, и людей.

Когда становилось совсем темно, Верри уже крепко спала.

………

Проснулась она ночью, от холода, и поняла, что одеяла на ней нет, - Ах, этот Толик, забрал себе все одеяло! – и стала рукой шарить вокруг, но одеяла и спящего Толика не могла нащупать.

Тьма стояла кромешная. В ту пору в деревне у них не было фонарей, эта ночь была безлунной – ни зги не видно!

Верри поеживалась от холода и поняла, что она, вдобавок, лежит на полу, просто на досках.


- Где же наши окна, с какой стороны? – размышляла девочка, желая самой разобраться в пространстве - будить взрослых ей не хотелось, она уже понимала, что у них много забот и им надо отдыхать ночью.

Но все вокруг было сплошным полотном темени – никакого намека даже на полутон, никаких изменений, тьма и все.
 

Встать и пройтись ощупью по комнате – и в мыслях, почему-то не было, отчасти из-за того, что было даже немного страшно: глаза открыты, смотрят вовсю, а видят только тьму, без всяких контуров, - в городе у них так никогда не было – на улице фонари и дают в комнату отсвет.


- Что делать? -  думала Верри, тем более становилось еще более холодно, - надо куда-то продвигаться, искать нашу кровать.

И тут она еле-еле уловила какой-то штрих в темноте – и поползла туда, изучая руками пространство вокруг себя.

И нащупала: что-то мягкое и теплое, - вот она, кровать наша! - и легла туда, уже полусонная, измученная своим ночным происшествием, а рука искала вокруг, где одеяло, и нашла что-то и подтянула к себе, и девочка крепко заснула.

.....

Проснулась Верри от веселого смеха, - рядом стояли ее бабушка и мама, и они смеялись, глядя на нее.

А Верри лежала на ковровой дорожке, у самого входа в комнату, лежала, свернувшись калачиком, и накрыта была чистой и сухой половой тряпкой, что была у входа в чулан...


 А в том чулане было маленькое, смотровое окошечко, может быть это тот почти невидимый лучик был из него, с другой стороны дома.

Кто помладше, дети, еще спали, а Верри тоже не могла удержаться от смеха, поняв свою ситуацию.


А вскоре и она пошла дальше спать, ведь было раннее утро, летом рано светает.
И бабушка Лена рано просыпается, чтобы успеть помолиться, собрать хворост в саду, затопить печку и приготовить вкусную кашу для всей семьи.

Верри покрепче дернула за одеяло, зашевелился во сне Толик… - и накрывшись одеялом, в тепле и блаженстве, девочка тоже крепко заснула.


Когда подросла, Верри часто вспоминала это свое ночное путешествие, и всегда смеялась при этом!


11.02.2024г.


*********