Р. Фрост Приступ

Всегда, если мрачной ночною порой
Еще вдруг и снег повалит стеной,
Белый, как в чаще бывает, и с песней,
Какая всей долгой зиме неизвестна,
Шипящей на голой пока что земле,
Я спотыкаюсь, блуждая во мгле,
Как тот, кто, будучи пойманным в сеть,
Без всякой борьбы готов умереть
Здесь и сейчас, не сделав и малость,
Чтоб смерть без добычи сегодня осталась,
Словно бы жизнь его не начиналась.

Но все-таки опыт людской за меня:
Не хватит зиме ни ночи, ни дня,
Чтоб землю сгубить и нас вместе с ней,
Пусть снегом засыплет буран до ушей
Иль хоть до верхушек елей и кленов,
Она не уймет лягушек влюбленных;
В апреле увидим мы вместо снегов
Воду бегущих с холма ручейков,
Вьющихся между сухими кустами,
На солнце блестя, как змейки, хвостами.
И вот – только наши дома здесь белы,
Церковь вон там да березок стволы.




The Onset

Always the same, when on a fated night
At last the gathered snow lets down as white
As may be in dark woods, and with a song
It shall not make again all winter long
Of hissing on the yet uncovered ground,
I almost stumble looking up and round,
As one who overtaken by the end
Gives up his errand, and lets death descend
Upon him where he is, with nothing done
To evil, no important triumph won,
More than if life had never been begun.

Yet all the precedent is on my side:
I know that winter death has never tried
The earth but it has failed: the snow may heap
In long storms an undrifted four feet deep
As measured against maple, birch, and oak,
It cannot check the peeper's silver croak;
And I shall see the snow all go down hill
In water of a slender April rill
That flashes tail through last year's withered brake
And dead weeds, like a disappearing snake.
Nothing will be left white but here a birch,
And there a clump of houses with a church.