Мы не виделись, господи. Рус. Бел

Мы не бачыліся, пане
 
Мы не бачыліся, пане.
Ты калі прыходзіў?
Ты капейчынай прорвы
дзеля мяне брукаваў.

Па раніцах, рана параненым,
на кветкі ты дыхаў,
на акне што атращлены
былі ў тысячы джалаў.

Мы не бачыліся, пане,
але паўсюль, заўжды
хтосьці стрымліваў лопасці,
што цягнулі ў гады.

Лёд у рацэ белакаменнай,
дзе прамыіны сінеча,
мёрзнучы ад полымя,
ты зноў забрукаваў.

Над балотамі гнутыя…
Я крочыла з тычкай,
ішла з мазалямі ўздутымі,
лёгкасць у вазе іншым!

Мы не бачыліся, пане,
колькі ты даў мне сіл?
Я жыла па натхненні,
колькі разоў ахрысціў!

Колькі хлуснёй запраўленых
мне цягнуліся дапамагчы?
Ты ратаваў ад лукавых,
ветрам спяваў: “Абясточ!”

Ізноў сермяжная цыбулька,
на ўсход ранкам ўлетку.
Ізноў душою запраўлена
пад нябесную кветку.

    Перевёл Максим Троянович


© Copyright: Максим Троянович, 2024
Свидетельство о публикации №124020906878

оригинал
Мы не виделись, господи.
Ты когда приходил?
Ты копеечкой пропасти
предо мною мостил.

По утрам, рано раненым,
на цветы ты дышал,
на окне что оправлены
были в тысячи жал.

Мы не виделись, господи,
но повсюду, всегда
кто-то сдерживал лопасти,
что тянули в года.

Лёд в реке белокаменной,
где промоины синь,
замерзавший от пламени,
ты опять замостил.

Над болотами гнутые…
Я шагала с шестом,
шла с мозолями вздутыми,
лёгкость в весе ином!

Мы не виделись, господи,
сколько ты дал мне сил?
Я жила по наитию,
сколько раз окрестил!

Сколько ложью заправленных
мне тянулись помочь?
Ты спасал от лукавленных ,
ветром пел: “Обесточь!”

Вновь сермяжная луковка,
поутру на восток.
Вновь душою заправлена
под небесный цветок.