Клуб холостяков

Глава 25, 26,27,28, 29, 30, 31

В Нью-Йорке жизнь Адама и Мэгги завертелась в ускоренном темпе. У Адама появились три новых солидных клиента, дети заявили, что хотят видеться с ним чаще – тем более что они познакомились с Мэгги, – а у отца Адама случился сердечный приступ. Спустя неделю старика выписали домой, и мать звонила Адаму по десять раз на дню. Почему он у них так редко бывает, неужели ему плевать на отца, что с ним вообще такое? Вот брат приезжает каждый день. Адам раздраженно напомнил, что брат живет от них в четырех кварталах.

У Мэгги тоже голова шла кругом. Она готовилась к экзаменам, подошел срок сдачи сразу двух рефератов, а еще она в поте лица трудилась в «Пирсе-92». Адам твердил, что ей надо найти работу поприличнее. А еще после возвращения Мэгги на две недели слегла с гриппом.

На работу вышла, не успев до конца поправиться. Нельзя было больше пропускать, иначе ей грозило увольнение. Как-то вечером, когда Мэгги еще была на работе в баре, Адам приехал домой и обнаружил записку от горничной, где сообщалось, что она не сможет продолжать у него работать. В квартире было неубрано. Адам знал, что Мэгги придет усталая, и решил сам вынести мусор и перемыть посуду. Он вытряхнул мусор из ведерка в ванной в большой пластиковый мешок и уже собирался завязать узел, как что-то бросилось ему в глаза. Ярко-синяя палочка. Ему доводилось такие видеть, но это было давно. Адам остановился, осторожно выудил ее из мешка и уставился в изумлении. Так и стоял, глядя на свою добычу, потом бросил обратно и завязал мешок. Он был мрачен. Мэгги пришла домой и застала его чернее тучи. Она пожаловалась на усталость и сразу легла.

– Неудивительно, – проворчал Адам. Он как раз заканчивал пылесосить.

– Чем это ты занимаешься? – спросила она.

– Горничная уволилась, представь себе.

– Ты мог бы этого не делать, я сама уберусь.

– Неужели? Это когда же?

– Попозже. Адам, я ведь только что вернулась, и вообще, в чем дело? Что ты носишься по квартире с таким свирепым видом?

– Я не ношусь, я делаю уборку! – зло бросил он.

– Зачем?

Тут он повернулся к ней с красным от ярости лицом:

– Затем, что если я не буду это делать, то могу кого-нибудь убить, а мне не хочется, чтобы ты попала под горячую руку.

– А что тебя так допекло? – У нее был трудный день, к тому же ее подташнивало.

– Ты. Я зол на тебя. Ты меня допекла!

– А я-то чем провинилась? Не я же велела горничной увольняться!

– Ты когда, интересно знать, собиралась мне сообщить, что беременна? Почему ты от меня утаила? Только, ради бога, Мэгги, не ври, я видел твой тест в мусоре, и он был положительным! – Адам был вне себя от возмущения. – Когда это случилось?

– Думаю, на Иом-Киппур, – тихо произнесла она. После этого они все время соблюдали осторожность. Это был единственный раз, когда они потеряли бдительность. Потом все время принимали те или иные меры, правда, это уже было излишне, но они еще и не догадывались.

– Отлично! – Адам грохнул пылесосом об пол. – На Иом-Киппур. Моя мать права. Надо было пойти в синагогу, а не звонить тебе. – Он упал в кресло, а Мэгги расплакалась.

– Это подло!

– А не подло – забеременеть и мне ничего не сказать? Когда ты собиралась признаться, а?

– Я только сегодня утром узнала. Я боялась, что ты рассердишься. Сегодня вечером я собиралась сказать.

И тут до него вдруг окончательно дошел смысл сказанного.

– Иом-Киппур? Ты шутишь? Это же было в сентябре! А у нас на дворе январь! Может, ты хотела сказать: Ханука? – Мелькнула надежда, что Мэгги просто запуталась в еврейских праздниках.

– Нет, на Иом-Киппур. Когда в первый раз я у тебя на выходные осталась. Мы только в тот раз не предохранялись.

– Чудесно! И ты не заметила, что у тебя уже три месяца нет месячных?

– Я думала, это на нервной почве. У меня они и раньше были нерегулярные. Один раз полгода ничего не было.

– Из-за беременности?

– Нет. Это у меня первая беременность. – Мэгги была в отчаянии.

– Потрясающе! Первая беременность! Мэгги, зачем нам такая головная боль? А аборт сделаешь – будешь потом полгода рыдать, с ума сходить и проклинать меня. Представляю, что за жизнь у нас начнется. – У него уже был подобный опыт, и не раз. Тут он покосился на нее с подозрением. – А не задумала ли ты меня на себе женить, а? Если так – забудь!

Мэгги вскочила как ужаленная.

– Я не собираюсь тебя на себе женить! Я ни разу тебя об этом даже не спрашивала. Я забеременела. И это не только моя вина, но и твоя тоже.

– Но как ты могла целых три месяца ни о чем не догадываться? – Адам не мог поверить. – Сейчас аборт делать уже поздно. Во всяком случае, это намного сложнее, ведь уже четвертый месяц пошел.

– Ничего, это моя забота. А под венец я тебя тащить не собиралась!

– И правильно! Потому что я бы и не пошел! – крикнул он, а она бросилась в ванную и хлопнула дверью.

Она долго не выходила, а когда наконец вышла, Адам лежал в постели и смотрел телевизор. Он не произнес ни звука. Ужинать они не стали. Мэгги была бледная, с заплаканными глазами. В ванной ее рвало, а потом она вдоволь наплакалась.

– Это поэтому тебя на яхте тошнило? – спросил Адам, не поворачивая головы.

– Наверное. Я задавала себе этот вопрос, а когда мы вернулись, пошла провериться.

– Это поэтому тебя на яхте тошнило? – спросил Адам, не поворачивая головы.

– Наверное. Я задавала себе этот вопрос, а когда мы вернулись, пошла провериться.

– Молодец, что не стала ждать еще шесть месяцев. Я хочу, чтобы ты показалась врачу. – Он наконец повернулся к ней. – У тебя есть врач?

– Мне одна девочка на работе дала телефон, – всхлипнула Мэгги.

– Я не хочу, чтобы тебя смотрел какой-нибудь шарлатан. Завтра найду тебе приличного врача.

– И что тогда? – испуганно спросила Мэгги.

– Послушаем, что он скажет.

– А если уже поздно делать аборт?

– Тогда и поговорим. В крайнем случае придется тебя укокошить. – Адам немного успокоился, но Мэгги вдруг разрыдалась. – Мэгги, ну перестань, что ты… Не стану я тебя убивать. Но ты меня очень огорчила.

– Я и сама расстроена, – продолжала всхлипывать она. – Это же и мой ребенок.

– Мэгги, это не ребенок. Пожалуйста! Это беременность, и больше ничего. Пока. – Он даже слово «плод» не хотел произносить, не говоря уже о «ребенке».

– И что, по-твоему, из этого следует?

– Я знаю, что из этого следует. Поэтому я и расстроен. А ты давай-ка поспи. Утром поговорим. – Адам выключил телевизор, погасил свет. Время было не позднее, но его тянуло в сон. Хотелось забыться. Только такого сюрприза ему сейчас не хватало. Такое случается у его клиентов, но не у него.

– Адам? – тихо окликнула его Мэгги, когда он уже закрыл глаза.

– Что?

– Ты меня теперь ненавидишь?

– Конечно, нет. Я тебя люблю. Я просто разозлился. Это была неудачная затея.

– Что именно?

– Забеременеть.

– Затея?! Ты так это называешь? Хочешь, я уйду? Адам посмотрел на нее, и сердце его сжалось.

Ей придется нелегко – срок достаточно большой. Он знал, что многие врачи на это идут, но риск непомерно велик.

– Нет, не хочу. Я просто хочу решить эту проблему, и чем скорее, тем лучше.

– А ты правда думаешь, что потом между нами будет все так плохо? – Мэгги была напугана такой перспективой. Она знала, Адам не выносит неудобств, и ей придется это учитывать. Впереди у нее тяжелые времена.

– Поживем – увидим, – ответил он. – Спи давай.

Всю ночь Мэгги вертелась, а утром, проснувшись, Адам услышал, как ее в ванной выворачивает наизнанку. Он стоял под дверью и морщился.

– Черт возьми! – вслух выругался он и пошел в гостевую ванную принимать душ и бриться. Мэгги вышла через десять минут. Дверь в свою ванную он оставил открытой, чтобы видеть, что она делает. Мэгги выглядела ужасно. – С тобой все в порядке?

– Да.

Одевшись, Адам заварил чай, поджарил тосты, пообещал Мэгги позвонить с работы и на прощание поцеловал. Но по дороге в офис ему вдруг пришла в голову ужасная мысль. Она ведь католичка, вдруг откажется от аборта? Вот когда действительно начнутся проблемы. Что он скажет детям? А родителям? Даже думать об этом было невыносимо. Сразу по прибытии на работу Адам навел справки и в полдень перезвонил Мэгги. Дал ей координаты двух врачей, на случай если один окажется занят и принять не сможет, и велел как можно скорее показаться любому из двоих. Обоим она позвонила в тот же день и уже на следующий день записалась на прием. Адам вызвался ее сопроводить, но Мэгги сказала, что сама справится. По крайней мере она не устраивала сцен. Но вечером они почти не разговаривали, оба были слишком напряжены.

На другой день Мэгги пришла от врача раньше, чем вернулся Адам.

– Ну как?

– Все в порядке. – Она не повернула головы.

– Что значит «в порядке»? Что он сказал?

– Сказал, что немного поздновато. И что есть определенный риск для психики – могут появиться суицидальные наклонности и все такое.

– Ну? И когда ты пойдешь?

Адам вздохнул с облегчением. Повисла долгая пауза. Потом Мэгги подняла на него огромные глаза. Она по-прежнему была очень бледна.

– Я не пойду, Адам. – Он переваривал услышанное, в изумлении глядя на нее.

– Повтори, что ты сказала.

– Я не пойду на аборт, – медленно повторила Мэгги, и по ее лицу было видно, что она не шутит.

– А что ты станешь делать с ребенком? Отдашь на усыновление? – Это было бы намного сложнее и повлекло бы куда больше объяснений с родней, но если она так решит, он возражать не станет. В конце концов, надо уважать ее веру.

– Я буду рожать. И оставлю ребенка. Я тебя люблю, Адам. И твоего ребенка тоже. Я на четвертом месяце. Врач сказал, шестнадцать недель. Я не стану его никому отдавать, оставлю себе.

– О господи! – Адам рухнул в кресло. – Это безумие! Ты оставишь ребенка? Но я на тебе не женюсь! Ты ведь это знаешь, да? Если на что-то надеешься – ты просто спятила. Я вообще жениться не собираюсь, ни на тебе, ни на ком другом, ни с ребенком, ни без.

– Я бы за тебя так и так замуж не пошла, – сказала Мэгги, вскинув голову. – Мне от тебя ничего не нужно, я сама в состоянии о себе позаботиться. – Ей не привыкать. Правда, сейчас ей было очень страшно, но она ни за что ему не признается. Она весь день ломала голову, как будет платить за роды и все, что с ними связано. У Адама твердо решила не брать ни цента. Это она должна сделать сама. Даже если придется уволиться, бросить учебу и сидеть на пособии. От него ей ничего не нужно.

– А что мои дети скажут? – спросил он в панике. – Как мы им это объясним?

– Не знаю. Надо было об этом подумать раньше.

– Я тебя умоляю! На Иом-Киппур у меня была голова занята одним – как сильно я ненавижу свою мать. Ничего другого у меня, естественно, и в мыслях не было.

– А может, его нам Бог послал, – задумчиво проговорила Мэгги.

– О чем ты говоришь?! Просто мы оба прошляпили.

– Может быть. Но я тебя люблю, Адам. Даже если ты меня прямо сейчас бросишь, я все равно рожу ребенка. – Мэгги уже приняла решение и менять его не собиралась. Она сделала ультразвук, и никакие силы теперь не заставили бы ее лишить жизни их дитя.

– Мэгги, я не хочу ребенка, ты это понимаешь? – Адам все взывал к ее здравому смыслу.

– Я до этого и сама не была уверена, что хочу, но раз уж у нас с тобой так вышло… Вернее – у меня.

– На выходные я лечу в Вегас, – мрачно сообщил Адам. – Как вернусь – все обговорим. А пока давай возьмем тайм-аут. Все еще раз обмозгуем, может, ты передумаешь.

– Не передумаю. – Теперь она была львицей, защищающей своего малыша.

– Не знал, что ты такая упрямая.

– А я не знала, что ты такой злой. – Она с грустью посмотрела на него.

– Я не злой. Я, наоборот, стараюсь относиться к этому легко, да только ты не даешь. Разве не безответственно рожать ребенка, которого никто не хочет? Мэгги, я не собираюсь еще раз стать отцом. И не собираюсь заново жениться. Мне не нужен ребенок. Я уже стар.
– Ты просто подлый. Тебя послушать – так лучше его убить! – расплакалась она.

– Я не подлый! – прокричал он вслед Мэгги, которая бросилась в ванную – не столько для того, чтобы спрятаться, сколько из-за подступившей тошноты.

Конец недели прошел не лучше. Тема, которую они так старательно избегали, безмолвно висела в воздухе, как бомба с часовым механизмом. В четверг Адам с великим облегчением улетел в Вегас, его не было до утра понедельника. Вернувшись, он стал ждать, когда Мэгги придет с работы. Мэгги застала его сидящим в кресле со смиренным видом.

– Как слетал? – поинтересовалась она, но не подошла к Адаму и не поцеловала его. Она все дни ходила сама не своя и даже думала, не загулял ли он ей в отместку. Из квартиры никуда не выходила и каждый вечер, ложась в постель, плакала, пока не забывалась тяжелым сном. Ей все казалось, Адам ее теперь ненавидит и наверняка бросит. Куковать ей одной с ребенком на руках.

– Отлично. Я много думал. – У Мэгги упало сердце. Вот сейчас он попросит ее съехать, теперь она стала ему обузой. – Я считаю, нам надо пожениться. На следующей неделе можем вместе слетать в Вегас. У меня там дела. Распишемся, без шума, и проблема решена.

Мэгги смотрела на него с недоверием.

– Что ты имеешь в виду – «проблема решена»? Что я после этого оставлю тебя, но ребенок будет законным? – Она уже прокрутила в голове разные сценарии, но ни один из них не имел счастливого финала.

– Нет! После этого мы с тобой станем мужем и женой, у нас родится ребенок, и мы будем жить дальше. Вместе. Одной семьей. Устраивает? Теперь ты довольна? – У Адама вид был не слишком веселый, но он попытался найти достойный выход. – К тому же я тебя люблю.

– «К тому же» я тебя тоже, но замуж за тебя не пойду. – Мэгги была настроена решительно.

– Не пойдешь? Это почему? – опешил он. – Разве ты не этого хочешь?

– Я так никогда не говорила. Я сказала, что хочу родить ребенка. Я не говорила, что хочу замуж, – твердо заявила она.

Адам ничего не понимал.

– Ты не хочешь замуж?

– Нет, не хочу.

– А как же малыш? И почему ты не хочешь?

– Адам, я не собираюсь насильно тебя на себе женить. И «без шума» справлять свадьбу тоже не собираюсь. Уж если я пойду замуж, то устрою из этого такой шум! И я хочу выйти замуж за человека, который хочет на мне жениться, а не вынужден это сделать. Спасибо тебе большое, но я тебе отказываю.

– Скажи, что ты шутишь!

– Я не шучу. Я не прошу у тебя денег, и я не пойду за тебя замуж. Я сама о себе позабочусь.

– Ты что, бросаешь меня?

– Нет, я же тебя люблю!

– Ты сама недавно сказала, что я поступаю подло.

– Подло убивать нашего ребенка. Но если ты зовешь меня замуж, чего ж тут подлого? И спасибо тебе за это. Просто я не хочу замуж, а ты не хочешь жениться.

– Нет, хочу! – заорал он. – Я тебя люблю. Я хочу на тебе жениться! Соглашайся, а? – Он нервничал, а Мэгги с каждой минутой делалась все спокойнее: она уже приняла решение, это было видно. – Ты самая упрямая из всех женщин, которых я знаю. – Она улыбнулась, и он рассмеялся. – Это не комплимент. Господи, Мэгги, прошу тебя! – Он подошел, обвил ее руками и в первый раз за неделю поцеловал. – Я тебя люблю. Пожалуйста, выходи за меня. Давай поженимся, родим ребенка и попробуем жить по-людски.

– Если бы мы делали все по-людски, мы бы сначала поженились, а потом завели ребенка. Но ты ведь сам ни за что не хотел жениться – что ж ты теперь передумал?

– Потому что у тебя будет ребенок! – Адам почти кричал.

– Можешь не волноваться. Я ни за кого не выхожу замуж.

– Черт! – Адам направился к бару, налил себе текилы и залпом выпил.

– Пить тебе нельзя. Мы беременны, – лукаво проговорила Мэгги, и он гневно зыркнул.

– Очень смешно! Да пока это не кончится, я алкоголиком стану.

– Не надо, – проговорила она. – Адам, все будет в порядке. Все наладится. Тебе не придется на мне жениться. Никогда.

– А если я все же захочу жениться? – забеспокоился он.

– Вот тогда и поженимся. А сейчас ты этого не хочешь. Я знаю. И ты знаешь. И наш малыш будет знать.

– Я ему не скажу.

– Почему? – удивилась Мэгги. Иногда такое случается. «И пришлось мне на твоей маме жениться…» Она не желала такой судьбы своему ребенку. И использовать Адама она не станет, даже если он искренне хочет поступить как порядочный человек.

– Ну почему ты такая гордая? Другие женщины вечно от меня чего-то ждали – чтобы я за них заплатил, чтобы женился, чтобы устроил на работу и оказал тысячу разных услуг. А ты от меня и цента взять не хочешь.

– Это верно. От тебя мне нужен только малыш, – гордо заявила Мэгги.

– А уже видно, кто это? – вдруг заинтересовался Адам. Он не хотел этого ребенка, но, раз уж он все равно будет, было бы интересно знать его пол.

– Через две недели сделают повторный ультразвук. Тогда будет видно.

– Можно, я с тобой пойду?

– Ты хочешь?

– Может быть. Посмотрим. – За выходные он убедил себя, что предстоит женитьба, и теперь был почти разочарован ее отказом. Сейчас все в их жизни шло как-то странно.

– А что матери скажешь? – спросила Мэгги за ужином, и Адам покачал головой.

– Не знаю. На этот раз у нее действительно будут основания меня поносить. Скажу, что ты залетела на первом же свидании и что ты католичка, тогда она сама не захочет, чтобы я на тебе женился.

– Как все сложно! – воскликнула Мэгги.

– Мэгги О'Мэлли, ты понимаешь, что это безумие – рожать от меня ребенка и отказываться выйти за меня замуж? Но я тебя все равно люблю. Так что какая разница? Вот погоди, еще Чарли с Греем узнают!

Он улыбнулся, а она рассмеялась, и ужин закончился полным примирением. Потом они говорили о том, как непредсказуемы судьбы человеческие. И чем дольше они говорили, тем ближе становились друг другу – эта маленькая хорошенькая Мэгги О'Мэлли, еще недавно не очень счастливая, не ждущая от жизни никаких подарков, и успешный адвокат, благополучный Адам Вайс, любимец женщин и убежденный холостяк. То, что случилось с ними, никто не взялся бы предсказать, но они оба сумели не пройти мимо своего шанса.

Глава 26

После отъезда Кэрол Чарли ей не звонил. Она послала ему факс с благодарностью, но после всего, что он наговорил ей вечером накануне отъезда, звонить ему не решилась. Кэрол не представляла, что решит для себя Адам, единственное, что знала наверняка, – Чарли нужно свободное пространство. Она же поневоле посягнет на него, заняв какую-то часть. С каждым днем ее опасения крепли. А Чарли позвонил спустя две недели. Звонок раздался, когда Кэрол была у себя в кабинете. Чарли сказал, что вернулся, и предложил вместе пообедать на следующий день. Голос у него был какой-то глуховатый и – Чудесно, – согласилась она, стараясь не выдавать своей тревоги, но кого она хочет обмануть? Чарли говорил деловито и сухо, и Кэрол сначала даже подумала, не отказаться ли от приглашения. Она уже знала, что ее ждет. Он ведь не пригласил ее на ужин и не сказал, что хочет видеть ее немедленно, сегодня. Он сказал, что хотел бы повидаться завтра. Дистанция. Свободное пространство. Это могло означать лишь одно – он назначил встречу, чтобы объявить о разрыве.

Наутро Кэрол даже не воспользовалась косметикой. Какой смысл прихорашиваться?! Если бы Чарли ее любил, если бы она была ему нужна, он позвонил бы с яхты уже давно. Или примчался бы прямо к ней. Но он не примчался. Может, он ее и любит, но она ему не нужна. И теперь ей предстоит выслушать это из его уст. Когда он заехал, она уже успела себя основательно накрутить.

– Привет! – поздоровался Чарли, остановившись на пороге кабинета. – Как ты тут? Выглядишь отлично.

На самом деле если кто и выглядел отлично, так это он, в сером деловом костюме и с великолепным загаром. Она же, проворочавшись всю ночь без сна, выглядела и чувствовала себя очень скверно.

– Куда пойдем? – Ей не терпелось поскорее завершить объяснения. Зря она не отменила встречу! Наверное, как человек порядочный, считает необходимым объясниться в лицо. Но зачем? Мог бы с таким же успехом сказать все по телефону. – Ты правда хочешь есть? – спросила Кэрол. – Или здесь поговорим?

Но Чарли прекрасно знал, что здесь им поговорить не дадут. Будут без конца заглядывать дети, консультанты, волонтеры. Весь центр постоянно крутится вокруг ее кабинета, как колесо вокруг оси.

– Давай куда-нибудь пойдем. – Он был безукоризненно вежлив и очень напряжен. Кэрол сняла с вешалки пальто и вышла на улицу. – К Мо или к Сэлли? – спросил Чарли. Ей было все равно, кусок и так в горло не полезет.

– Куда хочешь.

Он выбрал Мо, это было ближе, и они пешком дошли до заведения, не обронив ни слова. Когда вошли, Мо приветственно помахала рукой, а Кэрол выдавила улыбку. Уж скорее бы все это кончилось, можно будет вернуться на работу и, не притворяясь, поплакать вволю.

Они сели за столик в углу и заказали по легкому салату. Чарли тоже был не голоден.

– Как твоя команда, как яхта? Не скучал без нас? – спросила Кэрол, после чего они с полчаса ковыряли вилками в тарелках, но почти ничего не съели.

– Прости, я тебя огорчил тогда, перед отъездом. Когда вы уехали, я много о нас с тобой думал. – Кэрол кивнула и приготовилась. Ей захотелось его поторопить, но она сидела и смотрела прямо перед собой, делая вид, что внимательно слушает. – Есть много причин, по которым у нас все может получиться. И много, по которым не может. – Она кивнула. Ей хотелось кричать. – Мы с тобой люди одного круга, у нас масса общих интересов, мы оба в душе филантропы. В то же время ты терпеть не можешь мой образ жизни. Тебе нужна жизнь попроще, – он улыбнулся, – хотя домик у тебя – не чета моей квартире. Тебе понравилась моя яхта, и моряк из тебя первоклассный. Деньги нас друг в друге не интересуют. И мы оба учились в Принстоне. – Он все говорил и говорил, и Кэрол казалось, она сейчас умрет. Наконец она подняла глаза в надежде прекратить эту пытку. Хватит уже, довольно!

– Чарли, ну говори же! Я выдержу. Я уже взрослая девочка. У меня за спиной развод. Не тяни, богом прошу!

– А что, по-твоему, я должен сказать? – Он пришел в изумление.

– Что мы расстаемся. Я все поняла. Ты не обязан ничего разжевывать и заворачивать в подарочную упаковку. Даже на обед не надо было меня тащить. Зря мы вообще пошли. Надо было позвонить или прислать сообщение по электронной почте. Что-то типа: «Исчезни» или «Пошла ты…» Я понятливая, мне только намекни. Ты уже три недели намекаешь. Так что, если мы расстаемся, – так и говори. – Она сказала то, что хотела, и ей стало легче. Чарли смотрел на нее пристальным взглядом, будто не зная, что теперь сказать. Она все сказала за него сама.

– А ты считаешь, между нами все кончено? – Он был удручен, он ждал. Кэрол помедлила с ответом, но все же решила сказать правду. Терять ей было нечего.

– Нет, я так не считаю, – ответила она. – Я тебя люблю. Ты мне нравишься. Мне с тобой интересно. Мне нравится, что мы делаем одно дело. И на яхте с тобой я прекрасно провела время. Мне симпатичны твои друзья. Мне даже запах твоих сигар нравится. Мне нравится с тобой спать. Но это все мои чувства. А ты, как видно, другого мнения. Что ж, раз так… Я не собираюсь сидеть и уговаривать тебя сделать то, что тебе претит.

Он долго сидел и смотрел на нее. Вглядывался в ее лицо и улыбался.

– Ты этого ждала? Думала, я пришел сказать, что мы расстаемся?

– А чего ждать? Тогда, на яхте, ты много наговорил о нас с тобой, о том, как ты обеспокоен. Потом я уехала, и две недели от тебя ни слуху ни духу. Вчера ты позвонил, говорил, как чужой, и пригласил обедать. Так что, по-моему, все ясно. Ну же, Чарли! Решил – значит, делай. – Ей уже не было страшно. Как-нибудь переживет. Она весь день себе это твердила.

– Вот это ты правильно сказала. Именно к такому выводу я и пришел. Решил – значит, делай. Хватит дурака валять. Ждать, когда с девушки спадет туфелька. Забудь о роковых изъянах, о грозящих обидах и страданиях, перестань думать о том, что дорогой тебе человек может умереть, уйти или не оправдать твоих ожиданий. Решил – значит, делай. Если ничего не получится, потом будем собирать осколки. Вместе! Кэрол, ты выйдешь за меня замуж? – Он смотрел ей прямо в глаза. Кэрол ошеломленно смотрела на него.

– Что?

– Ты выйдешь за меня? – Чарли улыбался, а у нее в глазах блеснули слезы.

– Ты делаешь мне предложение в этом кафе? Сейчас? Здесь? Но почему?

– Потому что я тебя люблю. И только это имеет значение. Все остальное – детали.

– Нет, но почему ты делаешь это у Мо? Почему не повел меня в приличный ресторан? Или не пришел уже вчера? Как ты можешь говорить о таких вещах в этой забегаловке? – Она говорила и смеялась сквозь слезы, а он взял ее руки в свои.

– Вчера у меня была встреча с юристами по делам фонда. И еще надо было закрывать финансовый год. Вчера я не мог. А сегодня я бы до вечера не дожил, понимаешь? Так ты выйдешь за меня?

Он все-таки ненормальный, но симпатичный. Но – ненормальный. Довел ее до белого каления, практически убедил, что все кончено, а теперь зовет замуж. Чушь какая-то! Она потянулась через стол и поцеловала его.

– Из-за тебя у меня будет язва. Да, я выйду за тебя. И с огромной радостью. Когда? – Она перешла сразу к делу, улыбка не сходила с ее лица.

– Как тебе июнь? Медовый месяц можно провести на яхте. А не нравится – в любое другое время. Господи, как я боялся! Боялся, что ты откажешь.– Откажешь? Июнь? Прекрасно. – Все не верилось, что ей сделали предложение. У обоих было чувство, что все происходит во сне.

– Только у тебя будет мало времени на подготовку, – словно извиняясь, сказал он. Теперь, когда он решился, ему не терпелось поскорее все исполнить.

– Я справлюсь, – успокоила она.

Чарли расплатился, и они медленно двинулись назад к ее центру.

– Я люблю тебя, – сказал Чарли и обнял Кэрол. Они стояли перед дверями центра, не в силах расстаться. Возвращавшийся с обеда Тайджи замедлил шаг.

– День удался? – с улыбкой спросил он, открывая дверь.

– Еще как, – весело ответила Кэрол, поцеловала жениха и последовала за Тайджи, а Чарли зашагал прочь. Он сделал это!

Глава 27

Адам решил до поры до времени не ставить в известность своих близких о скором прибавлении семейства. Когда у Мэгги будет заметен живот, тогда он и объявит, так что месяца два в запасе еще было. Адам и представить себе боялся, что услышит в ответ от членов своей семьи. Рэчел, конечно, тоже выскажется по этому поводу.

Несмотря на занятость, ему удалось вырваться с Мэгги на УЗИ. Ребенок был здоровенький, и это был мальчик. Наблюдая на экране, как он двигается, оба прослезились.

Через неделю Адам опять должен был лететь в Лас-Вегас, и он предложил Мэгги составить ему компанию – у нее как раз выдалось два свободных дня. Она согласилась, хотя и боялась немного перелета в своем теперешнем состоянии. В последнее время ее одолевала сонливость, да и тошнота накатывала время от времени.

В тот день, когда они летели в Лас-Вегас, ей немного полегчало.

Они остановились в «Белладжио», где Мэгги в прошлый раз так понравилось. К ее удовольствию, Адам сказал, что отель выделил им президентский люкс, состоящий из столовой, большого рабочего кабинета и спальни с кроватью фантастических размеров. В гостиной даже был рояль. У них еще оставалось время до ужина, которое они провели в постели.

Два дня в Вегасе выступал один из самых известных клиентов Адама. Шоу, которое они хотели посмотреть, начиналось поздно – в двенадцать ночи. Перед тем как спуститься в ресторан, Адам объявил, что ему надо кое-что сделать, и закрылся в кабинете. Он предупредил Мэгги, что к нему придут, и как только явились двое мужчин в строгих костюмах, Мэгги проводила их в кабинет. Распахнув для гостей дверь, она увидела, что на столе стоит огромный букет алых роз и бутылка «Кристаль» в ведерке. Адам встретил ее широкой улыбкой.

– Входи же, Мэгги. – Он пригласил ее вместе со своими посетителями.

– Что это ты? – Было видно, что затевается нечто необычное, но Мэгги не понимала что. В отличие от Мэгги мужчины были хорошо осведомлены. – Что здесь происходит? – Мэгги недоуменно смотрела на Адама. Она уже оделась к ужину в розовое платье и туфли на каблуке – Адам попросил ее принарядиться. В последнее время от многих прежних вещей ей пришлось отказаться, так что гардероб претерпел заметные изменения. Фигура оставалась такой же безукоризненной, только стала чуть полнее, и лиф с глубоким вырезом высоко подпирал ее грудь.

– Мы женимся, вот что здесь происходит, – торжественно объявил Адам. – Я ни о чем не спрашиваю, я ставлю тебя в известность. А если ты, Мэри Маргарет О'Мэлли, вздумаешь сопротивляться, то я тебя отсюда не выпущу до тех пор, пока не согласишься.

– Это не розыгрыш? – улыбнулась Мэгги.

– В жизни я не был так серьезен. – Адам подошел и встал рядом. – Ты не родишь этого ребенка без меня. Это судья Розенштейн и его помощник Уолтер. Они проведут регистрацию. Уолтер будет нашим свидетелем.

– Мы женимся? – В ее глазах стояли слезы.

– Женимся.

– А твоя мама знает?

– Узнает. Сперва я скажу детям. – Он уже все обдумал и предусмотрел все возможные возражения с ее стороны. Она всегда хотела, чтобы он взял ее в жены, только не по обязанности. Но сейчас было ясно, что это и его желание.

Судья совершил положенные формальности. Мэгги отвечала на его вопросы сквозь слезы. Адам надел ей на палец тонкое золотое колечко, накануне купленное у «Тиффани». Себе он купил такое же. А Уолтер подписал их брачное свидетельство. К восьми часам процедура была завершена. Они остались в номере вдвоем, и Адам разлил по бокалам шампанское.

– Я люблю вас, миссис Вайс, – улыбаясь, сказал он. – Я бы все равно на тебе женился, даже если бы ты не забеременела. Это лишь ускорило дело.

– Правда бы женился?

– Правда, – убежденно ответил он. Теперь он и сам верил своим словам.

Они поужинали в «Пикассо», а в полночь отправились на концерт. Мэгги то и дело бросала взгляды на кольца. На свое и Адама.

Позже, после любовных ласк и секса, Адам уже совсем было провалился в сон, когда Мэгги тронула его за плечо.

– А? Мэгги, я тебя люблю… – промямлил Адам сонным голосом.

– Я тебя тоже. Я тут подумала…

– Нет, только не сейчас… Давай завтра…

– Я подумала, мне надо принять иудаизм. Я уже все решила. – Она была абсолютно бодра. Адам же почти спал, но все-таки кивнул.

– Завтра поговорим… Спокойной ночи, девочка моя… – И провалился в сон. А Мэгги еще долго не могла заснуть. Она лежала рядом и думала обо всем, что произошло с ней, о том, что свершилось сегодня. Это был самый чудесный день в ее жизни. Принц наконец нашел свою Золушку и уже никуда ее не отпустил.
Глава 28

Когда на другой день Адам позвонил матери и рассказал ей о своей женитьбе, ее голос был слышен от Лонг-Айленда до Бруклинского моста.

– О'Мэлли? Католичка? Совсем угробить меня решил? Ты ненормальный! У отца из-за тебя новый инфаркт будет!

– Она хочет принять нашу веру.

Но мать продолжала кричать и не желала ничего слышать. Заявила, что он окончательно опозорил семью.

– Это ты к ней тогда со Дня Благодарения сбежал? – изобличила она сына, но тот только рассмеялся. Больше она его не унизит! Теперь у него есть Мэгги, его возлюбленная, его друг, его защитница!

– Вообще-то да. Это было самое правильное решение в моей жизни.

– Ты ненормальный, – повторила мать. – Вокруг так много добропорядочных евреек, а ты женишься на католичке! Спасибо, что хоть не на какой-нибудь из своих черных певичек, с которыми ты частенько связывался! Могло быть и хуже!

За эти слова, за то, что мать, не зная Мэгги, уже готова ее поносить, Адам решил сказать все. Она сама напросилась, сорок два года напрашивалась.

– Да, мам, пока не забыл. В июне у нас будет ребенок.

– Боже мой! – всплеснула руками мать, и на этот раз ее крик был слышен в Небраске.
– Я подумал, тебя это обрадует. Я тебе скоро позвоню.

– Адам, я даже не знаю, как сказать отцу! Это его убьет!

– Сомневаюсь, – невозмутимо возразил сын. – Но если захочешь поделиться, не забудь его сперва разбудить. Пока, мам. – И он повесил трубку.

– Что она сказала? – спросила Мэгги, входя в комнату. Она была заметно встревожена. Они только что вернулись в Нью-Йорк. Сначала Адам позвонил детям, и они восприняли новость на ура. Сказали, что Мэгги им нравится, и порадовались за папу.

– Она в восторге, – сообщил Адам. – Я сказал, ты собираешься менять веру.

– Вот и хорошо!


Неделю спустя три пары ужинали во французском ресторане. Приглашал всех Чарли, туманно намекнув, что у него есть важная новость.

Все прибыли как по часам, пары тут же проводили к столику. Женщины были очаровательны, и настроение у всех было превосходное. Заказали аперитивы. И тогда Чарли объявил, что они с Кэрол помолвлены и в июне сыграют свадьбу. Все оживились и разом заговорили. Адам с многозначительной улыбкой посмотрел на Мэгги.

– У вас что, тоже сюрприз припасен? – Чарли заметил, как они переглядывались.

– Мы на прошлой неделе поженились, – сказал Адам, сияя. – А в июне у нас будет малыш.

– Вот это новость! Нас обставили! – обиженно проговорил Чарли, и все засмеялись. Кэрол спросила Мэгги, когда именно должен родиться ребенок. После этого выбрали день свадьбы Кэрол и Чарли – за две недели до предполагаемого срока. Мэгги непременно хотела быть на торжестве, пускай и с большим животом.

– А в августе-то на яхте поплывем? – забеспокоился Грей, и все опять рассмеялись.

– Конечно, – подтвердил Чарли под дружное одобрение.

– А малыша можно будет с собой взять? – робко подала голос Мэгги.

– Берите и малыша, и няньку, – согласился Чарли. – Все разместимся. Сильвия, ты, надеюсь, с нами?

– Да, кстати, – с довольной улыбкой сообщил Грей, – я неделю как переехал. Теперь я не бываю у Сильвии, а живу. У меня свой шкаф, ключи, на двери моя фамилия, и я подхожу к телефону. Прошу учесть!

– Помню, помню эти правила, – засмеялась Мэгги. – А праздники и отпуска вы вместе проводите? Если нет – это еще не считается. – Она покосилась на Адама, тот недовольно поморщился.

– Мы как раз вернулись из отпуска, – ответил Грей. И он рассказал, как ездил с Сильвией и ее детьми в Вермонт и отмечал вместе с ними Рождество. Он, конечно, поначалу нервничал, но все прошло замечательно. На той неделе Эмили и Джилберт вернулись в Европу. Все вместе они решили, что летом, до «Голубой луны», съездят куда-нибудь вчетвером на неделю.

Грей заканчивал портрет брата, полным ходом шла подготовка к его персональной выставке. Он решил, что портрет Боя будет центральным полотном, но на продажу выставлен не будет. Грей хотел оставить портрет и повесить его в квартире Сильвии, как семейный портрет – так Грей выразился. Теперь, после смерти, Бой стал ему настоящим братом, каким никогда не был при жизни. Спасибо Бою, они обрели друг друга, хотя и слишком поздно.

– А что же вы двое? – поддразнил Адам, глядя на Грея с Сильвией. – Все холостяки женятся, а вы? Когда свяжете себя нерушимыми узами?

– Никогда! – ответили оба в унисон под новый взрыв хохота.

– Предлагаю обвенчать вас летом в Портофино – там, где вы познакомились, – сказал Чарли.

– Поздно нам уже жениться, – убежденно проговорил Грей. Сильвия его поддержала. Ей только что стукнуло пятьдесят, а Грею, тремя днями раньше, пятьдесят один. – И детей заводить не собираемся.

– Так я и думал! – расстроился Адам, заботливо поглядывая на Мэгги.

– Теперь понятно, что за морская болезнь тебя мучила, – сообразил Чарли.

– Да… – согласилась Мэгги смущенно. – Но я тогда еще не знала.

Компания засиделась в ресторане до глубокой ночи, тосты провозглашались один за другим. Мужчины пили не в меру, но, учитывая повод, женщины их не останавливали.

Расходились, назначив все даты и согласовав планы, – день свадьбы Чарли и Кэрол, предполагаемый день родов Мэгги и августовскую поездку на Средиземное море. Жизнь была прекрасна. Впереди ждали чудесные времена.

Глава 29

Хотя у Кэрол это был второй брак, а у Чарли – первый, после долгих споров невеста все же уступила родителям и согласилась на венчание в соборе Сент-Джеймс. Церемония была строгой и одновременно изысканной. Чарли был во фраке и белом галстуке. Кэрол попросила Сильвию быть ее посаженой матерью, а Мэгги – подружкой невесты. На невесте было элегантное платье нежно-сиреневого тона, а волосы украшены ландышами. В руках она несла букет из белых роз и орхидей. Когда отец под руку вел ее к алтарю, она выглядела настоящей королевой. Грей и Адам были шаферами. После венчания все двести гостей отправились праздновать в нью-йоркский «Яхт-клуб». Свадьба проходила по всем правилам, но разнообразие внесли ребятишки из гарлемского центра, которыми руководил Тайджи и несколько волонтеров. Конечно, с ними была и Габи с Зорро, а еще Кэрол пригласила выступить потрясающий церковный хор из Гарлема. Танцы же и вовсе продолжались до глубокой ночи.

Кэрол сама руководила рассадкой гостей, и даже чопорные родители Кэрол от души веселились. После свадебного вальса Чарли танцевал с миссис Ван-Хорн, а Кэрол – со своим отцом. В отличие от большинства подобных мероприятий здесь не было многочисленных малознакомых родственников, молодые были окружены друзьями.

Сильвия тоже была неотразима. Ее лиловое платье они с Кэрол выбирали вместе в «Барни». Ее букет был составлен из лилий и маленьких белых розочек. А вот подобрать наряд для Мэгги оказалось задачкой посложней. В конце концов остановили выбор на вечернем платье тоже в сиреневых тонах, где-то между лиловым Сильвии и бледно-сиреневым Кэрол. Этот цвет точнее было бы назвать лавандовым, и букет у нее был такого же цвета. К свадьбе платье стало ей таким тесным, что Мэгги едва дышала. Живот у нее был необъятных размеров, но чувствовала она себя превосходно. Ее красили молодость и скорое материнство.

Кэрол считала, что свадьба удалась на славу. Весь вечер она сияла. Танцевала с Чарли, Адамом, Греем, Тайджи, кое с кем из старых друзей, но больше всех, конечно, с Чарли. Все сошлись на том, что более счастливой пары не сыскать. Гости не расходились до утра.

Музыканты играли прекрасно, и даже Ван-Хорны были не в силах усидеть на месте. Сильвия с Греем потрясли всех своим исполнением танго. И даже Мэгги Адам не сумел удержать на месте – ему пришлось стать ее партнером на несколько медленных танцев. А когда она, устав, тяжело опустилась на стул, то пожаловалась Адаму, что у нее болят и спина, и ноги.
– Предупреждал же, чтобы не переусердствовала! – ворчал он, волнуясь.

– Да все в порядке! Прости, мне так хотелось потанцевать! – Мэгги улыбнулась. – Ему еще две недели там сидеть.

– Будешь себя так вести – про две недели забудь. Уж не знаю, как может женщина на сносях быть такой сексуальной, но тебе это удается.

Невеста уже успела бросить букет и попала прямо в Сильвию, которая поймала его со стоном. Ночь молодые должны были провести в доме Кэрол, а наутро им предстояло лететь в Европу, где в Монте-Карло их ждала яхта. И на три недели они отплывали в свадебное путешествие. Кэрол нервничала, что так надолго оставляет свой центр, но Тайджи согласился взять на себя руководство на время ее отсутствия.

Осыпаемые розовыми лепестками, молодые усаживались в машину, чтобы ехать домой, а Адам повел Мэгги к ожидавшему их лимузину.

В машине Мэгги задремала, а дома она в кои-то веки уснула раньше Адама. Она лежала рядом с мужем, такая родная, большая, любимая. Адам поцеловал ее в щеку, потом в живот и погасил свет. Адам уснул с мыслями о свадьбе друга и крепко спал, когда несколькими часами позже Мэгги его растолкала.

– М-ммм. Что такое?

– Я рожаю! – прошептала она испуганно. Адам никак не мог стряхнуть сон. На свадьбе он, как и все, принял изрядную дозу спиртного. – Адам, дорогой, проснись… – Она попыталась сесть, но ее не отпускали схватки. Мэгги опять потеребила мужа за плечо. Другой рукой она держалась за живот.

– Тише, девочка! Я сплю… И ты спи… – проворчал он и перевернулся на другой бок. Она попыталась последовать совету, но ей уже было тяжело дышать. Она испугалась, ведь все происходило так быстро!

Мэгги потерпела, сколько могла, но скоро снова решительно тряхнула мужа за плечо. Теперь ей уже приходилось часто дышать, чтобы превозмочь боль. Но боль накатывала снова и снова.

– Адам, проснись ты наконец! – Она не могла сама встать с постели и пыталась его расшевелить, но он только что-то буркнул в ответ и опять засопел. Мэгги заколотила по нему кулаками и окликнула в полный голос. Адам наконец проснулся и заморгал непонимающе.

– Что такое? Что? – Он оторвал голову от подушки и быстро сел. – О черт! Голова… – И тут он взглянул на нее. Лицо Мэгги было искажено от боли. Забыв про головную боль, Адам окончательно стряхнул с себя сон. – Что с тобой? Ты в порядке?

– Нет, Адам. Не в порядке! – Она плакала и едва могла говорить. – Адам, я рожаю, мне страшно! – Договорить не дала очередная схватка. Приступы боли будто переходили один в другой, не отпуская ни на миг.

– Хорошо, хорошо! Сейчас. Я уже встаю. Не бойся. Все будет хорошо. – Надо было подниматься и надевать штаны, но голова была стянута чугунным обручем.

– Да ничего не хорошо! Я рожаю. Уже!

– Уже? – Адам резко сел и посмотрел на нее.

– Уже! – Она кричала.

– Но тебе еще рано! Еще две недели. Черт! Мэгги… Я же говорил, нельзя тебе танцевать!

Она его не слышала. Только смотрела дикими глазами, так что он пулей вылетел из постели.

– Звони 911! – выдохнула она между схватками.

– Звоню, звоню! – Не отводя от нее глаз, он набрал номер. Она начала тужиться. Диспетчер сказал, что фельдшеры уже выезжают, велел открыть дверь, оставаться с роженицей и следить, чтобы она дышала глубоко, но не тужилась.

Он сделал, как было велено, сказал Мэгги, чтобы не тужилась, а она что-то выкрикивала в промежутке между схватками. Да и промежутков-то уже не было.

– Мэгги… давай же… давай, солнышко! Ну, пожалуйста, дыши! Дыши! Не тужься!

– Я не тужусь, это он сам… – Ее лицо исказилось, и она издала истошный крик. – Адам! Он выходит!

Он держал ее за ноги и смотрел, как появляется на свет их сын. Прибыли парамедики. Обессиленная Мэгги откинулась на подушки, ребенка держал бледный и испуганный Адам. Отец и мать изумленно смотрели на младенца.

– Молодцы, ребята! – похвалил старший пара-медик и взял ребенка из рук папаши. Второй обтер малыша и положил его на живот матери. Мэгги умиротворенно улыбалась, словно это не ее совсем недавно терзала нестерпимая боль. Потом перерезали пуповину, и младенец посмотрел на Адама, как на давнего знакомого.

– Как зовут молодого человека? – спросил второй парамедик.

– Чарльз Грей Вайс, – ответил Адам, с нежностью глядя на жену. – Какая ты у меня молодец! – прошептал он, стоя рядом с ней на коленях.

– Так страшно было! – жалобно проговорила Мэгги.

– Я все никак не мог проснуться! Нельзя было столько пить на свадьбе! – рассмеялся он. – Что ж ты меня раньше не подняла?

– Я пыталась!

– Обещаю в ответственные моменты не напиваться!

Внизу ждала «Скорая помощь», но перед уходом они позвонили Кэрол и Чарли. Разбудили их и сообщили, что родился мальчик, и те бурно их поздравили.

Из больницы Адам позвонил Аманде и Джекобу, а уже вечером он отвез Мэгги с младенцем домой. Оба чувствовали себя прекрасно, и Мэгги все твердила, что это был самый счастливый день в ее жизни.

Вечером, когда Адам уже засыпал, Мэгги тронула его за плечо. Он вздрогнул, резко сел и посмотрел на жену.

– Что? Все в порядке? – Сон как рукой сняло.

– В полном порядке. Я только хотела сказать, что я тебя очень люблю.

– Я тебя тоже, – ответил он, лег и притянул ее к себе. Рядом в своей колыбели спал их новорожденный сын. – Я тебя очень люблю, Мэгги Вайс. – Он улыбнулся и уснул, а следом за ним и молодая мама.
Глава 30

Как и было запланировано, на яхту все прибыли первого августа. По предложению Чарли Мэгги с Адамом взяли с собой малыша и няню. Как всегда, первым пунктом поездки был Монте-Карло, где они провели один вечер в казино, и двинулись дальше, в Сен-Тропе, а потом в Портофино. Женщины ходили по магазинам, мужчины пили, все купались, вечерами гуляли по городу и ели мороженое, танцевали в дискотеках, а Мэгги наслаждалась своей ролью матери чудесного малыша. Ему как раз исполнилось два месяца, это был маленький крепыш с большими ясными глазищами, белокурый, как мама.

В день прибытия в Портофино Сильвия с Греем сразу отправились в собор Сан-Джорджо, а вечером вся компания ужинала в ресторане, где год назад состоялось их знакомство. Сильвия и Грей прибыли на «Голубую луну», проведя неделю с ее детьми. По сравнению с прошлым годом Грей выглядел помолодевшим. С Эмили он много говорил о разных приемах живописи, а с Джилбертом они и вовсе стали закадычными друзьями. Теперь он признавался Чарли, что Сильвия была права, когда говорила, что у нее прекрасные дети.

– Она во многих вопросах оказалась права, – сказал он другу с гордостью. Вечером все пили за здоровье Грея и Сильвии – в этот день был ровно год, как они встретились. – Я считаю, что вам надо пожениться, – заявил Адам, открывая очередную бутылку вина. Они уже жили вместе целых семь месяцев. Но Сильвия возразила, что это еще небольшой срок, да и знакомы они всего лишь год. Все развеселились, ведь Чарли с Кэрол встречались всего восемь месяцев, а Адам с Мэгги – четыре. И все у них было хорошо, больше чем хорошо, – они были счастливее, чем когда-либо, все четверо.

– Нам нет нужды оформлять свои отношения, – твердила Сильвия.

Грей засмеялся и заметил, что она упрямится точно так же, как он, когда отказывался знакомиться с ее детьми.

– Не хочу портить то, что и так идет прекрасно, – возразила она.

– Ты ничего не испортишь, – сказал Чарли. – Грей хороший мужик, можешь мне верить.

– По крайней мере еще год ко мне с этим вопросом даже не подходите! – отрезала Сильвия.

– Прекрасно, – согласился Адам. – Через год опять будем здесь, ровно в это же время. Посмотрим, как ты станешь выкручиваться. – И снова были подняты бокалы за Грея и Сильвию.
Глава 31

День выдался жаркий, на ярко-синем небе – ни облачка. В тишине было слышно, как жужжат насекомые. Разношерстная компания неспешно поднималась в гору.

Женщина в крестьянской юбке с фестонами и белой блузе с пышными рукавами несла букет красных роз. На ногах у нее были красные босоножки, на голове – соломенная шляпа с огромными полями, а на запястьях позвякивали браслеты с бирюзой. Рядом с ней вышагивал мужчина с пышной седой шевелюрой, в белых брюках и свободной голубой блузе. За ними следовали две пары, женщины были в положении.

Все шестеро вошли в церковь Сан-Джорджо в Портофино. Их уже ожидал священник. У невесты это был не первый брак, но в церкви она венчалась впервые, а жених и вовсе никогда прежде не был женат.

Мужчина и женщина с торжественными лицами встали перед алтарем и обменялись супружескими обетами, а четверо друзей тихо стояли сзади. Когда священник сказал жениху, что можно поцеловать невесту, у того на глазах выступили слезы.

После этого Сильвия с Греем повернулись к друзьям. Мэгги и Кэрол были беременны. Чарли и Адам – преисполнены гордости, не только за своих жен, но и за двух своих друзей, которые наконец отважились связать свою судьбу. Они долго не покидали собор, а потом медленно спустились с холма и остановились на площади. Сильвия с Греем держались за руки.

Свадебный обед прошел в том ресторане, где двумя годами раньше, день в день, они впервые познакомились. Все они с тех пор проделали долгий путь. Но они по-прежнему были рады, что судьба свела их.

– Выпьем за Сильвию и Грея! Пусть они будут счастливы! – провозгласил Чарли и покосился на жену. Они ждали первенца в декабре. У Мэгги и Адама второй ребенок ожидался в октябре, как раз когда исполнится два года их совместной жизни.

Эти два года для всех оказались насыщены событиями, по большей части – радостными, с рождением детей и свадьбами. У старших детей, у кого они были, тоже все шло прекрасно. Мужчины делали свое дело, и каждый из них преуспел. Мэгги не оставляла занятий и была полна решимости стать юристом. Кэрол расширила свой центр. Все были счастливы. У каждого был свой груз прошлого, но все сумели пронести его достойно и теперь шли дальше легко и уверенно, осеняя друг друга любовью.

Вечером они вернулись на яхту и всей компанией купались. Ужинали на борту. Сильвия с Греем были счастливы провести медовый месяц с друзьями. Им было очень хорошо всем вместе. И когда они покидали Портофино, чтобы отправиться в другие любимые места, никто из друзей и не вспомнил, что еще совсем недавно они были убежденными холостяками.

Даниэла Стил