сколько ни забывайся будешь помнить его лицо

сколько ни забывайся — будешь помнить его лицо,
всё равно будет не хватать, как ни майся, как ни шути.
он из тех космических мальчиков-сорванцов,
что не взрослеют ни в девятнадцать, ни к тридцати.

кто придёт с чистосердечным и первый сдастся,
проснется в холодной дрожи, поймёт, что съезжает крыша?
кто первый сорвётся, напишет: «здравствуй
у меня без тебя ничего не вышло»?

здесь все очевидно без объяснений и аллегорий,
кто будет счастлив, кто будет лежать, как голем,
кто будет весел, менять постели, города, вокзалы,
кому не поможет ни одно из известных средств.

он снова напишет и чувствуешь, что пропала.
он позвонит и чувствуешь, что ****ец.

как только забудешь — тут же напомнит лайком,
про день, где ты ходила по коридору в одной его старой майке,
влюблённая и дурная, расплетала тугие косы,
танцевала под блюзы из стареньких колонок,
где ты от самых пяток до клеток мозга
пахнешь его объятиями и одеколоном.

каково, моя девочка, вспоминать о нём за ужином,
видеть его во сне и тут же лишаться сна?
покупать два билета и обнаруживать,
что на самом деле едешь совсем одна?

сколько ни убеждай в обратном, вытряхнув душу,
сколько ни смейся, словно в спектакле пантомим,
все равно он останется самым лучшим.
все равно он будет незаменим.

сколько ни забывайся — выходит пошло и безуспешно,
да, пожалуй, есть сотни лучше него, наверное.

только вот у тебя к нему бьется такая нежность
—
бесконечная,
нелегальная,
внутривенная.